Битва за Дарданеллы
Шрифт:
– Ежели так, значит, не зря на берег съездим: и погуляем и подеремся! – обрадовался загребной. – Вот эн-то я понимаю – жизнь!
Из воспоминаний участника плавания: «Матросы, наши удивительным образом уживаются с англичанами. Они, кажется, созданы друг для друга. Встречаясь в первый раз в жизни, жмут друг другу руки, и если у кого есть копейка в кармане, тотчас идут в трактир, усердно пьют, дерутся на кулачках и, выпив еще, расстаются искренними друзьями. Ничего нет забавнее, как слышать их,разговаривающих на одном им понятном языке. Часто, не останавливаясь, говорят они оба вдруг, один по-английски, другой по-русски, и таким образом весьма охотно, по нескольку часов кряду, беседуют о важных предметах…»
Пока гребцы мечтали о завтрашней гулянке, Броне-вский с друзьями уже фланировал по Портсмуту. Шитые офицерские мундиры явно привлекали внимание, и народ толпами сбегался посмотреть на русских. Молоденькие англичанки в капотах и соломенных шляпках с корзинками в руках жеманничали и строили глазки. Наши подмигивали: мол, мы ребята не промах! Однако знакомству мешали вездесущие мальчишки. Эти прыгали вокруг и орали во все горло: – Рашен добра! Рашен добра!
– Таковое внимание к скромным нашим особам, конечно, приятно, однако создает определенные неудобства! – наклонился к уху мичмана Ртищева Броневский. Тот согласно кивнул: – Авось привыкнут!
На улицах Портсмута идеальная чистота. Нижние этажи домов заняты бесчисленными лавками. Купить здесь, кажется, можно весь мир. Английское сукно и китайский шелк, индийские камни и малайские пряности. Кто покупает много, тому и цены ниже и доставка на корабль. Хочешь новый фрак, его тут же сошьют тебе за каких-то два часа!
Наконец дошли до трактира с надписью: «Г. Русский офицер у нас все хорошо!»
– А вот и обед! – обрадовался Броневский, и, топоча сапогами, офицеры взошли на крыльцо.
На входе уличные мальчишки отстали, зато набежали лавочные. Один сразу же кинулся чистить сапоги, второй обметать мундиры. После чего потребовали за свои услуги по шиллингу.
– Этак мы скоро без денег останемся! – посетовали офицеры, но заплатили.
На входе гостей встретил трактирный слуга в шелковых чулках и опрысканный духами. Провел в комнату. Там на столах лежали газетные листы. Сидевшие в креслах посетители, не снимая шляп, углубленно читали. Появление русских было встречено безмолвием. Священнодействие чтения у англичан не может быть прервано ничем. До обеда было еще далеко, а потому, полистав газеты и позевав, наши приуныли, когда внезапно услышали шум и смех в соседней комнате.
– Господа! Кажется, не все здесь читают листки! – обрадовался Броневский, откидывая в сторону надоевшие газеты.
Прислушались к шуму за стеной. Ртищеву показалось, что он слышит знакомые голоса. Это сразу же меняло дело. Немедленно прошли в соседнюю комнату. А там, конечно, свои гуляли, да еще как! Офицеров толпа, почитай, со всей эскадры. Дым стоит коромыслом, вино льется рекой. Прибытие мичманов с «Петра» встретили на «ура».
– Давайте, господа, по единой с нами! – подняли доверху наполненные стаканы. – А там и поговорим!
Закусывали сырами, а в шесть часов хозяин велел подавать обед. При каждой смене блюд он обязательно заглядывал в комнату и спрашивал, хорошо ли?
– Хорошо, братец! – говорили ему. – А будет еще лучше! Тащи все, что есть!
Гулянье успокоилось за полночь, а потому все и заночевали в трактирных спальнях. Спали почти до полудня. На ленч подали чай с молоком, бисквиты и новые газеты. Чай выпили, бисквиты съели, а газеты отложили в сторонку. Затем зашел хозяин трактира и объявил, что господ русских сегодня вечером приглашают в дамский клуб. – Но мы без фраков!
– Не беда! – пожал плечами хозяин. – Мой слуга объедет корабли и соберет все, что вам нужно.
Услуга эта обошлась в несколько гиней, но зато к вечеру все были готовы к встрече с английскими дамами. К клубу подъезжали в каретах при звуках оркестра. Англичанки в белых коленкоровых платьях сидели на стульях. Кавалеры стояли в отдалении. Ртищев быстро оценил ситуацию:
– Девиц куда больше, чем кавалеров, будет где разгуляться!
Русских офицеров тут же рассадили между девицами. Знакомясь, говорили по-английски, а кто не знал, по-французски. Девицы тоже явно готовились к встрече и ознакомились с азами русского языка. Неизвестно, кто их обучал, но с прелестных губ то и дело слетали столь крепкие боцманские ругательства, что офицеры были в полном восторге. Затем заиграли менуэт, после которого начались всяческие мудреные кадрили. Вскоре уже каждый из офицеров имел собственную даму. К Броневскому подсела очаровательная блондинка. – Меня зовут Бетси! – дерзко взяла она его за руку.
– Владимир Броневский из дворян Псковской губернии! – представился слегка ошарашенный ее смелостью мичман.
– Мы отныне сами выбираем себе кавалеров, потому, что мы эмансипе! – просветила молоденькая спутница запыхавшегося Броневского после очередного танца. – Зто что еще такое? – искренне удивился тот.
– Эмансипе – это когда мы командуем мужчинами и делаем что захотим! – гордо вскинула кукольную головку Бетси.
– Не приведи, Господи! – с ужасом подумал мичман, но виду не подал, а, покрепче обняв свою партнершу, сделал удивленное лицо. – Как это интересно и главное – ново!
– О, вы, я вижу, настоящий джентльмен и друг эмансипе! – улыбаясь прошептала Бетси. – Вы мне определенно нравитесь, а потому можете вполне рассчитывать на взаимность!
Затем объявили новый танец экосез, после чего перешли к столам. Дамы сами наливали своим кавалерам вина. Потом опять до изнеможения плясали. Ближе к утру офицеров начали развозить по домам. Броневского бесцеремонно забрала к себе его милая партнерша.
В полдень следующего дня мичман покинул гостеприимный дом, очаровательная хозяйка которого из окошка бросила ему прощальный поцелуй. Броневский был настроен уже более снисходительно: – А все же не такая плохая штука, эта их эмансипе!
25 октября Портсмут узнал о происшедшем сражении. Известие о Трафальгарской победе было омрачено смертью Нельсона.
Посетив командира порта адмирала Монтегю, Сеня-вин узнал от него последние известия о столкновении английского и французского флотов. Именно тогда он впервые услышал о Трафальгаре. Монтегю в общих чертах обрисовал происшедшее:
– Франко-испанский флот истреблен полностью. Трофеев без счета. Но и наша потеря велика – пал лорд Нельсон.