Битва за Дарданеллы
Шрифт:
– Для фертоинга лучше один из якорей класть на норд-вест, а другой на норд-ост! – Каковы здесь глубины? – От четырех до восемнадцати саженей! – Подходяще!
А к кораблям уже на всех веслах спешили десятки обшарпанных лодок-скопомаре.
– Может, как и в Портсмуте, торговцы! – оживились моряки, но ошиблись.
Лодки были заполнены музыкантами и нищими. Все почему-то в красных колпаках. Первые тут же запиликали на скрипках, вторые начали громко просить милостыню. Вид оборванных и завшивленных сардинцев привел в изумление российские команды. – Попрошаек нам еще не хватало!
– Это оркестранты и солдаты
– На борт не пускать, чтоб заразы никакой не получить! Трехдневный карантин! – передали с «Ярослава» приказ командующего.
Сенявин был раздосадован. Не повидавшись с братом короля, он не мог покинуть Калиари. Таковы были императорские инструкции. Но герцог Карл Фелиций мог прибыть только через несколько дней, так как отдыхал сейчас на загородной вилле.
После окончания карантина начались съезды на берег. Однако желающих было немного. Отправились лишь любопытные. Впрочем, о своей прогулке они не пожалели.
Прекрасные цветочные клумбы и горы нечистот, красивые дома и толпы нищих ланцирони – казалось, все здесь слилось воедино. Работающих видно не было: все отдыхали. Зажиточные – по домам, нищие – прямо посреди дороги. В центральной церкви толстые монахи-францисканцы показывали в золотом ковчеге голову святого Сантурина, а потом за показ нагло вымогали пару монет. На единственной городской фабрике крутили шелк, но не люди, а индейки, петухи и куры. Падавших от бессилия тут же волокли в трактиры. Но обедать в тех трактирах могли лишь самые небрезгливые.
Наконец, прибыл и вице-король Сардинии герцог Карл Фелиций. Гвардейцы его были одеты поприличнее простых солдат, однако, судя по худобе и голодным глазам, тоже давно не ели. Аудиенция Сенявина продолжалась недолго, ровно столько, чтобы, справившись о здоровье королевской семьи, предложить от имени Александра Первого защиту российского флота, а затем, выслушав слова благодарности и выпив чашечку кофе, попрощаться.
В полдень 7 января, когда солнце было в самом зените, эскадра продолжила свой путь. Корабли один за другим преодолевали коварный риф на выходе из бухты и выбирались на чистую воду. Было Рождество, а потому все работы и учения отменялись. Свободные от вахт пели песни и отдыхали, а к обеду на палубу вытащили двойную ендову с хорошим сардинским вином.
К неудовольствию Сенявина, все время отставала от остальных «Москва». Там никак не могли поймать ветер. Но вот на «Москве» все же разобралис, что к чему, и она, прибавив ходу, заняла свое место в походном ордере.
Сенявин довольно глядел на передовой «Кильдюин». Его командир капитан-лейтенант Развозов всегда содержал свой транспортный фрегат в немедленной готовности к плаванию, умудряясь при том поддерживать его почти в праздничном виде с блестящими свежей краской бортами, наклоненными к носу мачтами и туго обтянутым такелажем. Вот и теперь «Кильдюин» ходко резал пологие волны, выжимая из слабого ветра все, что только возможно.
«А Развозов-то наш молодцом! – думал вице-адмирал. – Лихо правит!»
На следующий день перед россиянами открылась Сицилия, за ней и Липарские острова. Над вулканами Стромболи курились дымы, время от времени извергаясь столбами пламени.
Пролив
– Класть пеленг немедля, пока виден сей фарос! – кричали капитаны. – Пеленг положен! – докладывали штурманы.
– Полдела сделано! – переводили дух капитаны. – Наносите на карту!
Теперь можно было смело рассчитывать по карте свой курс и, не боясь неожиданностей, идти вперед. «Вероятно, сим решительным и искусным маневром Сеня-вин хотел познакомить себя с теми моряками, кои мало его знали», – скажет современник.
По сигналу командующего корабли сомкнули кильватерную линию и, следуя за передовым «Ярославом», успешно прошли мимо всех подстерегавших опасностей. Курс был проложен на Мессину.
Крупнейший из городов Сицилии встретил наших моряков громом пушек. То палили не переставая транспорты эскадр командоров Грейга и Сорокина, возвращавшиеся с 13-м егерским полком из Неаполя на Корфу в сопровождении черноморского фрегата «Назарет» и недавно купленного на Мальте брига «Летун».
– Ну вот, кажется, и до своих добрались! – облегченно крестились на российских кораблях.
Причина появления в сицилийских водах отряда грейговской эскадры состояла в том, что намечавшееся совместное англо-русско-неаполитанское наступление в южной Италии было отменено в самый последний момент, и теперь наши войска, так и не успев сделать ни одного выстрела по врагу, возвращались обратно на Корфу.
С командой на реях и оркестром на шканцах «Ярослав» приветствовал соотечественников. Обнаружился в гавани и потерянный у Сан-Висенти бриг «Аргус». Его командир лейтенант Ераков умудрился не только догнать, но даже и перегнать эскадру.
Мессинская гавань оказалась на редкость удобной, а потому корабли не становились на якоря, а швартовались прямо к набережной. Там уже стояли толпы народа, кричавшего: «Е viva Moscov!» Чтобы избавиться от излишней назойливости горожан, было разрешено съезжать на берег. В первый же вечер корабельное офицерство поспешило в местную оперу. Быть в Мессине и не побывать в ее знаменитом театре, было бы непростительной ошибкой!
А на следующее утро начался шторм, да какой! Четыре нанятых английских транспорта и сопровождавший их «Назарет» в несколько минут швырнуло на мель, а бриг «Летун» – на Мессинский маяк. Но шторм оказался коротким. Удалось спасти фрегат с бригом и три грузовых судна. Одно с проломленным дном все же затонуло. К счастью обошлось без жертв. Егерей быстро пересадили на корабли Сенявина.
Теперь Сенявин самолично росчерком пера проложил свой курс к знакомому до боли острову Корфу. Находясь в приподнятом настроении, он собрал вокруг себя мичманов и наставлял их по памяти: