Битва за Фолкленды

Дженкинс Саймон

***

Когда парни из сухопутных сил мерили шагами последние мили в направлении Порт-Стэнли, многие британские солдаты поражались внезапности победы. Бессчетные тысячи неприятельских военнослужащих оставались в Порт-Стэнли и вокруг него, причем они едва ли сделали по выстрелу из своего оружия. Победители во все глаза смотрели на огромные запасы вооружения, боеприпасов и прочего военного имущества, которые аргентинцы собирались применить против них. Когда первые британские офицеры поехали по продуваемой ветрами дороге к аэродрому Стэнли и собственными глазами лицезрели целые полки пехоты, пусковые установки ракет «Экзосет» на трейлерах, зенитные комплексы, управляемые по РЛС, ракеты, артиллерию, снаряды, они не понимали — совершенно не понимали Менендеса. «Мы-то думали он по крайней мере дождется, когда мы выбросим его из Стэнли, а уж потом сдастся, раз уж потерял столицу», — заявил один из них. Пока бойцы искали дома для отдыха и глазели на бунгало на улицах заштатного колониального городка, точно туристы на соборы и арки где-нибудь в Париже или Риме, они даже не ощущали себя победителями. Идя по улице с двумя коллегами, полковник Том Секкомб, заместитель командира 3-й бригады, встретил двух аргентинских офицеров. Между теми и другими завязался странный разговор-состязание в плане выражения чувств собственного достоинства, и только по расставании британцы вдруг переглянулись и подумали этаким задним умом, а не следовало ли разоружить аргентинцев и взять их в плен. Господствующим, доминирующим чувством личного состава сухопутных сил было облегчение — облегчение из-за отсутствия необходимости вновь вступать в кровавую битву, из-за того, что уцелели, из-за того, что теперь они скоро смогут распрощаться с этими унылыми и голыми ландшафтами и отплыть домой. «Мне хотелось плакать от радости, — записал в дневнике сержант Кит Хоппер из 3-го батальона Парашютного полка. — Мы с падре пожали друг другу руки в честь такого праздника». «Мы почти бежали в Стэнли через болотистую равнину предместий, — писал Хью Пайк семье в Англию, — встречая везде сцены разрушения, хаоса, признаки битвы. Так приятно думать, что теперь все это закончилось. Мне очень жаль парней, которых мы потеряли. Герцог Веллингтон был и в самом деле прав в отношении «меланхоличной природы победы».

В

последние часы перед капитуляцией окруженные, униженные и угнетенные аргентинские солдаты начали грабить. крушить и пакостить в домах некоторых гражданских в Порт-Стэнли. И все же иные британские солдаты вели себя в первые дни после победы ничуть не лучше. Как ни печально, но такова уж война. Многие сказки об армии аргентинских фашистов, будто бы ужаснейшим образом обращавшихся с жителями на всем протяжении оккупации Фолклендских островов, не имели под собой никаких оснований. Были инциденты, в которых штатским доставалось от офицеров, отмечались случаи грабежа гражданского имущества солдатами, бывало и власти принудительно забирали у жителей Фолклендских островов машины. дома и лавки. И все же, по меркам большинства оккупационных армий, поведение аргентинцев заслуживает определения «умеренное». Когда британцы освободили Стэнли, они обнаружили, что гражданские лица по-прежнему располагают большими запасами съестного и спиртного. Никаких систематических грабежей в столице не отмечалось, хотя в удаленных селениях отдельные инциденты и имели место. Подобное вообще-то говорит об аргентинцах скорее хорошо, чем плохо. Ведь надо учитывать обстоятельства, в которых приходилось существовать аргентинским солдатам, — холод, мысли об оставшемся где-то далеко доме, совершенно непривычные условия, часто отсутствие еды. Судя по всему, запасов продовольствия у противника хватало, но вот с распределением его между разбросанными по позициям на холмах и в отдаленных поселках подразделениями возникали большие трудности. Даже у британцев с их несравнимо лучше налаженной службой тыла возникали осложнения в плане обеспечения людей всем необходимым.

Похоже, аргентинские оккупанты Фолклендских островов старались проводить политику примирения, однако же действовали неуклюже. Когда небольшая партия СБС высадилась на острове Пеббл 15 июня для принятия капитуляции местного гарнизона, спецназовцы обнаружили две дюжины жителей, принудительно содержавшихся в доме тамошнего старосты уже месяц — с момента рейда САС 15 мая. Однако жители Фолклендских островов как будто бы не испытывали ненависти к оккупантам и тюремщикам и даже желали пригласить на ланч одного ставшего другом молодого аргентинского солдата, прежде чем тот отправится в сарай для стрижки овец вместе с прочими военнопленными. «Мне хочется сказать вам, — откровенничал молодой и бесхитростный Хорхе на свободном английском с калифорнийским акцентом, — эти люди были мне как семья. Я желал бы вернуться сюда уже без военной формы». Жизнерадостная уроженка Фолклендов примерно лет тридцати пяти от роду, Арина Бернстейн, погрозила ему пальчиком. «Но не вздумай приносить и устанавливать тут свой флаг, Хорхе». Аргентинец продолжал: «Наверное многое, чему нас учили про Мальвины, когда мы считали их своими, было неверным. Три четверти наших вовсе не хотели оказаться здесь. А когда мы услышали, что вы уже на горе Кент, мы поняли — победить нам не удастся. А как все было вначале? Никто в Аргентине не верил, что вы пошлете такую силищу возвращать себе Мальвины…»

Для слушавших молодого человека британских солдат его страстные признания и добрые намерения запоздали на три месяца. Глядя на огромные колонны подавленных аргентинцев, выстроившихся в очередь для сдачи оружия на аэродроме Стэнли, мало кто из британцев сомневался в отношении их желания воевать. На протяжении всей кампании действия генерала Менендеса говорили о наличии у него пассивных и готовых только к обороне согнанных туда насильно солдат. Отчасти причина в американской подготовке, выработавшей у аргентинских военных привычку слишком полагаться на моторный транспорт и большие материальные ресурсы в деле ведения войны, потому, не располагая ничем подобным, они склонились перед волей британцев, готовых обходиться без всех этих удобств. Но даже если отбросить чисто стратегические осложнения, нет сомнениями сам Менендес, и его солдаты были глубоко потрясены и деморализованы в результате осознания факта намерения британцев вести против них тотальную войну ради возвращения островов.

В дни после капитуляции, когда 11 313 аргентинских военнопленных толпились на пристанях в ожидании погрузки на британские корабли для репатриации [558] . британцы приступили к масштабной операции по приведению в порядок освобожденной земли: к исследованию обширных. бессистемно поставленных минных полей, разбросанных всюду перед бывшими аргентинскими позициями, восстановлению подачи воды и электричества в Порт-Стэнли, очистке домов, сбора брошенной техники, а также поискам крова для более чем 7000 человек. Неожиданно Сан-Карлос, бывший центром сосредоточения сил в ходе британской кампании, словно бы осиротел. Корабли морского десантного соединения подняли якоря, обогнули остров и бросили их вновь вблизи Порт-Стэнли, где вот так же почти семьдесят лет тому назад стояли линейные крейсера адмирала Стерди перед его схваткой с фон Шпее [559] .

558

Морским путем с Фолклендов репатриировались 8994 аргентинских военнопленных (557 офицеров, 1770 унтер-офицеров и 6667 рядовых); из них 933 чел., попавших в плен при Гуз-Грине и отплывших 7 июня из Сан-Карлоса на британском пароме «Норланд», были высажены в ночь с 12 на 13 июня (с 19.00 до 1.30) в Монтевидео (Уругвай). а остальные в последующие дни доставлены в Пуэрто-Мандрин (провинция Чубут, Аргентина) пятью партиями: 18 июня — 1041 чел. на полярном транспорте «Байя Параисо», 19 июня — 4136 чел. на лайнере «Канберра», 21 июня — 1992 чел. на «Норланде», 27 июня — 556 чел. на ледоколе «Альмиранте Ирисар» и 14 июля — 336 чел. на пароме «Сент-Эдмунд». — Прим. ред.

559

Речь идет о морском сражении у Фолклендских островов, где 8 декабря 1914 г. британская эскадра вице-адмирала сэра Фредерика Чарлза Довтона Стерди (линейные крейсера «Инвинсибл» и «Инфлексибл», броненосные крейсера «Карнарвон», «Корнуолл» и «Кент», легкие крейсера «Бристоль» и «Глазго», броненосец додредноутного типа «Канопус») разгромила германскую эскадру вице-адмиирала графа Максимилиана фон Шпее (броненосные крейсера «Шарнхорст» и «Гнейзенау», легкие крейсера «Нюрнберг», «Дрезден» и «Лейпциг», два транспорта и одно госпитальное судно). Тогда британцы, потеряв 10 чел. убитыми и 19 ранеными, потопили четыре боевых корабля противника и захватили, а затем пустили на дно два транспортных судна (из всей эскадры Шпее уцелели только легкий крейсер «Дрезден» и госпитальное судно «Зейдлиц»). Среди немецких моряков 1871 погиб и 215 были взяты в плен. — Прим. ред.

Первые горячие энтузиазм и восторженность жителей Фолклендских островов стали, по вполне понятным причинам, быстро улетучиваться. Эйфорию сменяло осознание непреложного факта — их жизнь, их сообщество изменились и никогда уже не будут такими, как до оккупации. Место аргентинских машин, поднимавших грязь на улицах, заняла британская военная техника. Чужое огромное войско аргентинцев, стоявших лагерем тут и там на их земле, сменила в сущности почти такая же чужая британская армия. Такова, как ни грустно, в большинстве случаев природа освобождения. Как многие жители Фолклендских островов, откровенно дававшие понять свое желание быть оставленными в покое, британцы не скрывали стремления поскорее выпутаться из дел на островах, отправиться наконец домой, дабы там отпраздновать триумф среди своего народа. Они сделали то, зачем их сюда посылали. К концу июня те, кто воевал за свободу жителей Фолклендских островов, погрузились на корабли и отбыли на родину. Ушли и многие суда ударной группы Вудварда, а на их место являлись другие солдаты и другие корабли, пришедшие сюда выполнять свой неблагодарный долг — без всякой надежды на славу защищать эти забытые Богом голые острова под флагом Британии.

17

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Любое гражданское лицо, взявшиеся за написание военной истории, неизбежно примет на себя грех самонадеянности.

Сэр Джон Фортескью, Истории британской армии

В понедельник, 26 июля 1982 г., в соборе Святого Павла состоялся благодарственный молебен в честь победы Британии на Фолклендских островах. На церемонии присутствовали королевская семья, премьер-министр и многие офицеры армии, военно-морских сил и Королевской морской пехоты, участвовавшие в войне в Южной Атлантике. Говорят, будто миссис Тэтчер осталась недовольна проповедью архиепископа Кентерберийского, в которой, по мнению премьер-министра, не прозвучали должные триумфальные нотки. Если и так, то уж никого не обвинить в нехватке победного ажиотажа во время парада 12 октября, в День Колумба. где премьер стояла рядом с лордом-мэром Лондона на почетной трибуне перед отбытием на официальный ланч в ратуше, в то время как мимо печатали шаг контингенты трех видов вооруженных сил, приветствуемые в Лондонском Сити тысячами зрителей. Накануне вечером она принимала на ужине на Даунинг-стрит всех ведущих участников войны. В то лето и осень казалось порой, будто празднованию победы в Фолклендской кампании нет и не будет конца. Огромные толпы собирались в Саутгемптоне, Портсмуте, Плимуте, дабы приветствовать возвращение каждого корабля. Города или поселки словно бы соревновались за право оказания чести героям. Премьер-министр отрадно отмечала свидетельства радостного единения и «фолклендского духа» в любой сфере жизни Британии, заставляющих забастовщиков воздерживаться от стачек, а агитаторов левого крыла умолкать, производящих впечатление на русских и вызывающих зависть американского союзника, все еще не забывшего недавно постигших его военных катастроф.

В этом взгляде присутствует очевидная доля правды. Фолклендская война и в самом деле послужила наглядной демонстрацией британских воли и военной эффективности. Победа дарила британскому народу теплое чувство того, что вот наконец-таки достигнут почетный и овеянный ореолом романтики успех для всей нации. И все же с самого начала, когда война шла, находилось примечательно большое количество военнослужащих в Южной Атлантике и гражданских лиц на родине, осознававших лежащую в основе противостояния абсурдность-нелепость борьбы за какие-то недостижимо далекие осколки империи. Однако не стоит делать вывода, будто они выступали против войны. Как только президенту Галтьери позволили поступить так, как он поступил, большинство людей в Британии сходились в одном — правительство просто не могло ответить иначе. Стойкость британского народа перед лицом скверных известий и горечи потерь оказалась куда выше, чем представляли себе многие, в том числе и политики. Однако «триунфалисмо», как называют подобные вещи в Буэнос-Айресе, — триумфализм — есть нечто более свойственное странам Латинской Америки, нежели Британии. Нашлось совсем немало

боевых офицеров, не хотевших принимать участие в следовавших друг за другом чередой парадах победы. Им казалось совершенно не приличествующим английскому духу устраивать подобные шоу по поводу всего лишь хорошо выполненной работы, ставшей необходимой в силу гигантского провала на поприще политики и дипломатии. Многие из военнослужащих, сражавшихся в Южной Атлантике, вернулись домой с осознанием факта окончательного и бесповоротного разрушения войной образа жизни населения Фолклендских островов и в больших сомнениях относительно намерения правительства тратить бессчетные миллионы фунтов на создание там новой, искусственной экономики. служившей бы оправданием такой ожесточенной борьбы за эту территорию.

Сухопутные и морские баталии за горстку островков в южном секторе Атлантического океана заставили людей во всем мире широко разинуть рты. Получился этакий каприз истории. В основном публичные празднования победы обуславливались восторженностью по поводу деяний солдат, совершивших великий подвиг, но не в отношении причины — дела, отстаивать которое им пришлось. Крайне небольшие заключения, итоги опыта Фолклендских островов, имеют более широкое прикладное значение и не вмещаются в рамки одного лишь конкретного конфликта, происходившего в конкретный момент истории, в период правления конкретного британского правительства. Однако. разбив раздел на рубрики, мы постарались составить некую балансовую ведомость войны в Южной Атлантике в 1982 г.

Британский поход

Борьба за Фолкленды представляла собой по существу небольшую колониальную кампанию, стоящую в системе оценок где-то посредине между операцией против повстанцев и широкомасштабной войной с массированным применением бронетехники, свидетелем чего в 1944–1945 гг. довелось стать Европе. Столкновения обошлись Британии в 255 чел. убитыми и 777 ранеными, некоторые из которых остались калеками на всю жизнь [560] . Итого, потери втрое большие, чем понесенные британцами в ходе кампании на Кипре против ЭОКА [561] , урон в одну треть от потерь в Корее [562] и на сотню человек меньше числа погибших в Ольстере с 1969 г. Точные потери Аргентины остаются невыясненными, но, по заявлениям Буэнос-Айреса, временный итог по количеству убитых и пропавших без вести во время войны составляет 652 чел. [563] . Британское оперативное соединение недосчиталось 6 кораблей, пошедших ко дну, а 10 других получили повреждения большей или меньшей степени тяжести. Из 28 «Си Харриеров» Королевских ВМС и 8 «Харриеров» GR.3 КВВС, задействованных совместно в операциях [564] , 4 «Си Харриера» пали жертвами несчастных случаев, 2 «Си Харриера» и 3 «Харриера» GR.3 были сбиты огнем с земли. Британцы претендовали на уничтожение или захват 109 аргентинских летательных аппаратов [565] , из которых 31 приходится на долю «Харриеров» [566] , а 30 уничтожены на земле или захвачены как трофеи и потому могут считаться прочно подтвержденными [567] . Из оставшихся на 9 претендуют наводчики зенитных установок «Рэйпир», на 8 — 3PK «Си Дарт», на 5 — «Си Вулф» и на 6 — «Си Кэт» [568] . Среди ЛА, потерянных аргентинцами, числятся 31 «Скайхок», 26 «Миражей», 23 «Пукары», 18 вертолетов, 1 бомбардировщик «Канберра» и один транспортник С-130 [569] . Общее предполагаемое британцами количество сбитых вероятнее всего близко к реальности, хотя не бывало в истории ведения войн в воздухе случая, когда все якобы сбитые самолеты находили подтверждение как реально уничтоженные в окончательных сводках статистики. «Харриеры» выполнили 1650 боевых вылетов при уровне потерь в 0,55 процента против 4–5 процентов, считавшихся приемлемыми во время Второй мировой войны. Затраты британских налогоплательщиков на саму операцию определены правительством в сумму lb700 миллионов плюс lb900 миллионов за потерянные корабли и самолеты. По неофициальным оценкам, стоимость освобождения и охраны Фолклендских островов за четыре года будет выражаться цифрой lb2 миллиарда.

560

Из 255 убитых британцев более половины (123 чел., в том числе 7 офицеров, 40 унтер-офицеров и 76 рядовых) приходилось на армию; Королевские ВМС потеряли погибшими 88 чел. (с учетом двух китайцев из Гонконга, работавших прачками на эсминцах «Шеффилд» и «Ковентри»), Королевская морская пехота — 27 чел. (2 офицера, 14 унтер-офицеров и 11 рядовых), Королевский вспомогательный флот — 10 чел. (включая 6 китайских матросов из Гонконга — двух с танкодесантного корабля «Сэр Тристрам», двух с танкодесантного корабля «Сэр Галахад» и двух с контейнеровоза «Атлантик Конвейор») и торговый флот — 6 чел.; из личного состава Королевских военно-воздушных сил погиб только один человек (флайт-лейтенант Гарт У. Хокинз); следует упомянуть, что кроме 255 военнослужащих в ходе Фолклендской войны были убиты три мирные жительницы островов, Дорин Боннер, Мэри Гудвин и Сью Уитли, ставшие жертвами «дружеского огня». — Прим. ред.

561

Этники Органозис Киприон Aroнистон (ЭОКА) — Национальная организация освобождения Кипра, созданная в середине 1950-х годов греками-киприотами с целью изгнания британцев с острова Кипр и его присоединения к Греции; действуя под руководством полковника греческой армии Георгиоса Гриваса (уроженца Кипра) и получая финансовую, военную и пропагандистскую помощь из Греции, ЭОКА в 1955 — 1959 гг. вела вооруженную борьбу и устраивала террористические акты против британских солдат и офицеров, пробритански настроенных киприотов и этнических турок; на пике Кипрского конфликта эта организация имела в своих рядах 1250 активных членов, тогда как противостоявшие ей британские силы безопасности насчитывали около 40 000 чел. (в том числе 32 000 из регулярных войск); в ходе развязанной ЭОКА кампании на Кипре погибло 105 британских военнослужащих и 51 полицейский. — Прим. ред.

562

В ходе Корейской войны 1950 — 1953 гг. вооруженные силы Соединенного Королевства потеряли убитыми 1078 чел. (или 1139, если учесть военнослужащих, умерших от ран в течение года после прекращения боевых действий, то есть до 27 июля 1954 г.). — Прим. ред.

563

Согласно более точным данным, аргентинцы потеряли в ходе Фолклендской войны 649 чел. убитыми и 1188 ранеными; из числа погибших на сухопутные войска Аргентины приходились 194 чел. (16 офицеров, 34 унтер-офицеров и 143 рядовых новобранцев), на ВМС — 375 чел. (в том числе 4 летчика военно-морской авиации и 34 военнослужащих морской пехоты), на ВВС — 55 чел. (включая 31 пилота), на национальную жандармерию — 7 чел. и на морскую префектуру (береговую охрану) — 2 чел.; среди убитых также значились 16 матросов гражданского флота. — Прим. ред.

564

Всего во время Фолклендской войны британские КВВС использовали 10 самолетов «Харриер» GR.З. — Прим. ред.

565

По более достоверным источникам, во время Фолклендской войны аргентинцы потеряли 100 летательных аппаратов (75 самолетов и 25 вертолетов). — Прим. ред.

566

В реальности британские пилоты, летавшие на «Си Харриерах», сбили в воздушных боях 21 самолет противника (еще один был поврежден 1 мая ракетой «Сайдуиндер», выпущенной «Си Харриером», и в тот же день сбит огнем аргентинской ПВО) и способствовали крушению одного вертолета «Пума»; даже если к этим 23 летательным аппаратам добавить 3 самолета и 2 вертолета, уничтоженных или безвозвратно выведенных из строя на земле в результате авианалетов, получится только 28 ЛА. — Прим. ред.

567

Приведенное здесь количество уничтоженных на земле или захваченных аргентинских летательных аппаратов занижено — в реальности их насчитывалось 47. После капитуляции вооруженных сил Аргентины на Фолклендах трофеями британцев стали 29 летательных аппаратов, в том числе 14 самолетов (11 легких штурмовиков IA-58 «Пукара» из 3-й штурмовой авиагруппы ВВС и 3 учебно-боевых самолета «Аэрмакки» МВ-339А из 1-й штурмовой эскадрильи 4-й эскадры военно-морской авиации) и 15 вертолетов (9 UH-1H «Ирокез», два Аугуста А-109А «Ирундо» и один «Чинук» СН-47 из 601-го батальона армейской авиации, два Белл 212 из 7-й авиагруппы ВВС и один «Пума» SA-330L военно-морской префектуры). На земле были уничтожены или фатально повреждены 18 летательных аппаратов, в том числе 14 самолетов (9 «Пукар» из 3-й штурмовой авиагруппы, 4 учебно-тренировочных самолет» Т-34С-1 «Турбо Ментор» из 4-й штурмовой эскадрильи 1-й эскадры военно-морской авиации и один легкий транспортный самолет «Скайвэн» военно-морской префектуры) и 4 вертолета (две «Пумы», один «Чинук» и один «Ирундо» из 601-го батальона армейской авиации). — Прим. ред.

568

Фактически зенитной ракетой «Рэйпир» был уничтожен только один аргентинский самолет — многоцелевой истребитель «Даггер» из 6-й ИАГ, сбитый 29 мая над заливом Сан-Карлос-Уотер. Корабельные зенитные ракетные комплексы «Си Дарт» сбили шесть самолетов разных типов (четыре штурмовика «Скайхок», разведчик «Лирджет» и бомбардировщик «Канберра») и один вертолет «Пума», то есть всего 7 ЛА (не считая британского вертолета «Газель» из 656-й эскадрильи армейской авиации, сбитого по ошибке 6 июня). Кроме того, они предположительно повредили два «Скайхока», которые затем потерпели крушение в районе острова Саут-Джейсон (9 мая). Наводчики ЗРК «Си Вулф» записали на свой счет три «Скайхока» (плюс еще один, сбитый совместно с ЗРК «Си Кэт»), а наводчики 3РК «Си Кэт» — один «Даггер» (заслугу в уничтожении еще трех самолетов противника — штурмовиков «Скайхок» — они разделили с ЗРК «Си Вулф» и средствами ПВО наземных сил). — Прим. ред.

569

Согласно более точным данным, в ходе Фолклендской войны Аргентина потеряла 75 самолетов, в том числе 25 легких штурмовиков IA-58 «Пукара», 22 штурмовика «Скайхок» (10 А-4В, 9 А-4С, 3 А-4Q), 11 многоцелевых истребителей IAI М-5 «Даггер», 5 учебно-боевых самолетов «Аэрмакки» МВ-339А, 4 учебно-тренировочных самолета Т-34С-1 «Турбо Ментор», 2 бомбардировщика В. Mk.62 «Канберра», 2 многоцелевых истребителя «Мираж» III-EA, 2 легких транспортных самолета «Скайвэн», 1 транспортный самолет «Геркулес» С-130Е и 1 самолет-разведчик «Лирджет» LR-35A. Кроме того, были потеряны 25 вертолетов разного назначения — 9 UH-1H «Ирокез», 7 «Пума» SA-330L, 2 «Чинук» СН-47С, 2 А-109А «Ирундо», 2 Белл 212, 1 «Линкс» HAS.23 и 1 «Алуэтт» III. — Прим. ред.