Битва за Гималаи. НКВД: магия и шпионаж
Шрифт:
Нага Навен указал, что политическую сторону этого вопроса он надеется осветить советскому правительству и Коминтерну через Чичерина. Далее Нага Навен сообщил мне ряд сведений о Шамбале как о хранилище опыта доисторической культуры и центре «Великого Братства Азии», объединившего теснейшим образом связанные между собой мистические течения Азии. Нага Навен обнаруживал широкую осведомленность во всех вопросах мистических учений, меня интересовавших. Он вырос в моих глазах в совершенно исключительный авторитет «Великого Братства Азии» С этой встречи с Нага Навеном созданное мною «Единое Трудовое Братство» включилось в связь с «Великим Братством Азии» и дополнялось его филиалом. Из совещаний с Нага Навеном я получил от последнего санкцию на сообщение большевикам моих мистических изысканий в области «древней науки» через специально
48
Протокол допроса Барченко А. В. от 10 июня 1937 г. — Архив ФСБ.
Риторика речи Нага Навена указывала на принадлежность его к организации «Ассоциация борцов за изменение Западного Тибета», созданной Коминтерном в среде тибетцев-эмигрантов в Сиккиме, в одном из княжеств Британской Индии. Гербом этой коммунистической партии стал серп, молот и ткацкий станок. Самым примечательным было то, что коминтерновским агитаторам удалось внушить тибетским «раскольникам», будто в Советской России произошла религиозная война, в которой красные монахи победили белых монахов. (В Тибете также существовало похожее деление на монахов красных — нингма — и желтых — гелугпа, — в зависимости от цвета их шапочек и религиозных лидеров.) И после своей победы вождь советских красных монахов Ненин (Ленин) протягивал братскую руку помощи братским тибетским красным монахам.
Адепты нингма были прежде всего известны как практикующие маги, владевшие тайнами телепатии, гипноза и левитации. Их вожди и составили ядро движения «Ассоциация борьбы за изменение Западного Тибета». Нага Навен тайно находился в СССР. В буддийский храм этого наместника привел Блюмкин, неотступно преследовавший Барченко и мечтавший использовать его исследования в практике спецслужб СССР. Кроме того, Блюмкин рассчитывал получить консультацию о политическом положении в Тибете у Агвана Доржиева.
В храме на Черной речке Барченко навестил еще один человек. Он, собственно, и вдохновил Александра Васильевича на создание тайного общества «Единое Трудовое Братство». Это был Петр Сергеевич Шандаровский, петербургский юрист, ранее входивший в «Единое Трудовое Содружество» («ЕТС»), организованное мистиком Георгием Гурджиевым. Посетитель имел при себе требник гурджиевского тайного общества— свод правил поведения. Руководство он предложил Барченко как авторитетнейшему мистику. Шандоровский увлек его идеей создания тайного общества, целью которого стало бы нравственное совершенствование личности и изучение необъяснимых сил природы. Барченко, его друг астрофизик Кондиайн и юрист-мистик учреждают в конце 1923 года «Единое Трудовое Братство». Устав для новой организации был написан Александром Васильевичем с учетом гурджиевского требника.
«Для членов братства устанавливались две степени — брат и ученик. Достижение степени брата находилось в зависимости от следующих положений: поскольку собственность является главным элементом морального разложения, источником эгоизма и других инстинктов, то отказ от собственности, нравственное усовершенствование и достижение внутренней собранности и гармоничности отвечало степени брата. Даже я, отказавшийся от собственности, по моим представлениям, степени брата не добился» [49] .
49
Протокол допроса Барченко А. В. от 10 июня 1937 г. — Архив ФСБ.
Первоначально в руководящий совет братства входили три его основателя. На них лежала обязанность перевода членов ЕТБ из степени ученика в степень брата. Условия перевода были необычайно жесткими. Даже Александр Васильевич считал себя недостойным этого звания. Главными требованиями при посвящении являлись: полное отсутствие привязанности к вещественному миру, альтруизм и исключительная бескорыстность. Символы братства Барченко определил исходя из указаний древних мистических сочинений. Для степени брата избиралась красная роза с лепестком белой лилии и крестом. Эти знаки заимствовались из рукописи XVII века «Мадафана — Золотой век восстановлений», из сочинения Кирхера «Универсальная сила музыки» и олицетворяли стремление брата к органической собранности и гармонизации элементов своей личности.
Символом ученика определили шестигранную фигуру со знаком ритма, имевшую черный и белый цвет. Она была взята из книги Кирхера и буддийских идеограмм. Устав предписывал носить эти знаки на перстне, розетке или булавке или отмечать символами окна своего жилища.
«Кроме описанных знаков братства, я имел свою личную печать, составленную из символических знаков Солнца, Луны, чаши и шестиугольника, которые взяты из «Мадафаны» и у Кирхера и имели то же мистическое значение, что и роза и крест» — говорил Барченко [50] .
50
Протокол допроса Барченко А. В. от 10 июня 1937 г. — Архив ФСБ.
Осенью 1924 года Барченко решил предпринять путешествие в Кострому и попытаться разыскать там таинственного Никитина или хотя бы его учеников. История с таинственными стелами не выходила у него из головы. Едва появившись в Костроме, ученый сразу же привлек к себе внимание местного ОГПУ За подозрительным человеком тут же было установлено наблюдение. ОГПУ сумело навести справки и выяснило, что бывший сотрудник Главнауки Александр Васильевич Барченко приехал в Кострому без видимых причин. Сразу после этого в доме, где остановился ученый, был произведен обыск, в результате которого у него были изъяты книги по мистике и оккультизму и револьвер системы «Смит-Вессон». Аресту, однако, Барченко подвергнут не был. Через несколько дней неизвестно чем перепуганные чекисты вернули все изъятые вещи с извинениями.
Ученый провел в Костроме три месяца в поисках Никитина, о котором говорил Круглов. Барченко чувствовал, что этот человек где-то рядом, и, возможно, следит за ним. В конце ноября под вечер в дом, где проживал Александр Васильевич, вошел молодой милиционер, назвавшийся Шишеловым. Он предложил ученому следовать за ним и привел в странный дом на окраине города. Здесь, к удивлению Барченко, ему представили старца Никитина. Так состоялась их короткая встреча. Этот странный человек называл себя «монахом». Он утверждал, что когда-то совершил паломничество к святым местам— в Индию и Тибет. Из дальнейшего разговора с ним Александр Васильевич узнал, что старец принадлежал к секте старобрядцев-бегунов, к тому толку, который называл себя голбешниками.
Среди самых необычных староверческих сект странники занимают исключительное положение. В разных районах России они имеют и другие названия: бегуны, пустынники, скрытники.
Родоначальником этого течения считается уроженец Переяславля, беглый солдат Ефимий. В середине XVIII века он самовольно оставил полк и долго скитался по России. Символично, что будущий лидер странников был беглым солдатом. И все же Ефимий был пойман и через некоторое время пострижен в монахи в Преображенской общине в Москве. Здесь он сблизился с местными староверами-филипповцами.