Битва за Гималаи. НКВД: магия и шпионаж
Шрифт:
Когда-то на севере, на угрюмой реке Умбе, некто Филипп основал поселение для своих последователей. Он называл Российскую империю царством Антихриста и самоубийство считал верным средством ухода из мира дольнего в царство небесное. Скоро судьба предоставила фанатику случай доказать свою бескомпромиссность.
Империя жестоко боролась с раскольниками. Их выискивали, заключали в острог или ссылали. В 1743 году скит Филиппа был окружен войсками. Осознавая безвыходность своего положения и в то же время не желая подвергаться позорному плену, вождь и семьдесят его сторонников подожгли свое деревянное пристанище, а вместе с ним и себя самих.
С годами «крепкие хранители», последователи Филиппа немного
Новый пророк предсказывал и близкий конец света. Ефимий утверждал, что в 1666 году в Российской империи настало царство Антихриста, что патриарх Никон, совершивший церковную реформу, — лжепророк, а сумма букв его имени в греческой форме Никитос составляет число 666. Антихристами являются и русские цари, начиная с Алексея Михайловича и Петра I, — они же были и двумя рогами двурогого зверя. Последующие властители империи уже были о десяти рогах. Петр пустил в ход изобретение дьявола — слово «моё», в то время как «все нам общея сотворил есть Бог, яже суть нужнейшая». Ефимий в своих проповедях ссылался на тот образ жизни, который описывался в «Деяниях апостолов», в главе 2, параграфах 44–45: «Все верующие были вместе, имели все общее и продавали имения и собственность, делали все по нуждам каждого». В своих заунывных гимнах странники сокрушались:
«Ох, увы благочестие! Увы древнее правоверие! Кто лучи твоя тако погуби И вся блистающая мраком затемни? Десятирогий зверь сие сотвори, Седьмоглавый змий тако учини… Всюду верные утесняемы, Из отечества изгоняемы…»Бегство объявлялось Ефимием началом «брани с Антихристом» — это была брань «противления его воли и неисполнения его законов». Конец мира совсем близок, проповедовал глава секты, ибо теперь «все пророчества совершаются, предсказания скончевываются. И станут в дни второго пришествия нечестивые роптать: «Смолу и огонь я пью за прегордую жизнь мою».
Многие свои идеи глава секты почерпнул из общения с таинственным старцем Иоанном, обитавшим в дремучей чаще пошехонских лесов. Нелюдимый отшельник дал Ефимию совет самому крестить себя. Это произошло в 1772 году. Кем он был, таинственный отшельник, укрепивший Ефимия в его правоте, остается загадкой. В чаще Пошехонья новый пророк обрел и первых восьмерых учеников.
Число сторонников нового учения росло медленно.
Для обычного человека трудно было отказаться от собственности и уйти в вечное странствие. Странничество являлось самой строгой формой аскетизма, а все его последователи— безбрачными иноками. Уставы их уже тогда отличались необычайной жесткостью, а самым страшным грехом считалось нарушение седьмой заповеди: «Не прелюбодействуй». И все же постепенно в Ярославских и Галичских лесах стали множиться страннические скиты. Последние годы своей жизни Ефимий провел за сочинением книг и написанием икон. Из них наиболее известен «Цветник десятисловный», содержащий обличения «вин и пороков» старообрядцев, сотрудничавших с царской властью.
Пророк странников умер в 1792 году. После его кончины новой наставницей сектантов стала тверская крестьянка и бывшая сожительница Ефимия Ирина Федорова. Она перенесла тайную столицу секты из пошехонских лесов в село Сопелки на правобережье Волги, что недалеко от Ярославля. Основанное Ефимием учение окрепло и долгое время было практически неизвестным официальным властям. Только в 1809 году царские войска выявили некоторые поселения последователей страннического толка. Вслед за этим началась их высылка в Тюмень и на Алтай. Однако эти меры не принесли властям ощутимого результата. Секта постепенно перешла на положение полной конспирации и стала почти неуязвимой.
Перед сектой странников первоначально возникло множество вопросов. Один из них был, пожалуй, самый насущный: как выжить, как сохраниться преследуемой правительством организации, члены которой находятся в вечном странствии? Именно бескомпромиссность в вопросах странствия и полный, абсолютный отказ от собственности стали самым серьезным и самым главным испытанием для последователей Ефимия.
Сама жизнь заставила странников прибегнуть к конспирации. Идея конспиративной сети принадлежала ярославскому крестьянину Петру Крайневу. Именно он первым высказал мысль о создании по всей стране явочных квартир-пристаней. Их содержателями становились сочувствующие странникам миряне. Они также могли приобщиться к тайнам секты, но только в канун своей смерти. Чуланы, тайники, подполья, чердаки и скрытые комнаты должны были стать временным прибежищем для вечных путников.
Против Петра Крайнева выступил его единоверец Яков Яковлев. Он утверждал, что только полное скрытие, бессребреничество и вечное странствие ведут к чистоте и благочестию. И все же идеи конспирации были поддержаны преемницей Ефимия Ириной Федоровой. Крайнев убедил эту староверческую мадонну в возможности приема в секту тех, кто даст обет выйти в странствие, хоть и будет оставаться дома. В основном странники поддержали нововведение. Но противник Крайнева Яковлев в ярости покинул Сопелки. Спустя несколько лет он был схвачен полицией и уже на этапе в Сибирь, случайно встретив ярославских странников-конспираторов, не осудил их.
Содержателей явочных конспиративных квартир называли жиловыми. В своих домах они имели «пристанодержательства», объединявшие организацию. В таких постройках сооружались специальные тайники. Они были в виде землянок под лестницами, в виде специальных чуланов, находившихся в секретных комнатах обычно в центре дома или под двойной крышей. На случай поимки странники носили с собой специфические паспорта. Вот текст одного из них: «Дан сей паспорт из града Бога вышнего, из сионской полиции, из голгофского квартала… дан сей паспорт на один век, а явлен в части святых и в книгу животну под номером будущего века записан».
В селах Русского Севера, где было много сочувствующих странникам, имелись даже сети подземных ходов, соединявших дома. Такие катакомбы оканчивались обычно в лесу, и при появлении полиции странники могли беспрепятственно покинуть опасную деревню. Часто общины бегунов-странников имели свои особые потаенные карты. Написанные на замысловатом жаргоне, они оставались для полиции непонятными шифрограммами. В таких путеводителях действительные географические названия сознательно путались с мифическими и легендарными. Эти грамоты понимали лишь посвященные.