Битва за Кавказ
Шрифт:
23 августа в Тбилиси состоялся многотысячный митинг народов Закавказья. «Ни шагу назад, уничтожим врага у Кавказского хребта!» — такая мысль была в выступлении каждого.
Приказ № 227 нашёл широкий отклик в войсках. В тяжёлый период оборонительных боев на Кавказе командиры всю свою работу проводили под лозунгом: «Остановить врага — значит победить!»
Так красноармеец 805-го стрелкового полка Василий Дмитриевич Степанидзе, получив ранение, категорически отказался идти в санитарную часть и продолжал вести огонь из автомата.
В августовских боях смертью героя погиб красноармеец Колесников. В кармане его гимнастёрки нашли письмо к матери: «Дорогая
Ныне, признавая силу патриотического призыва приказа «Ни шагу назад!», осмелимся выразить некоторые сомнения в его крайне жестокой необходимости. При этом сошлёмся на высказывание такого опытного авторитета, каким был маршал Рокоссовский. На его взгляд, громогласное требование «Стоять насмерть!» (равнозначное «Ни шагу назад!» — А.К.) призвало воинов к отчаянному сопротивлению, даже самопожертвованию. На самом же деле это требование влекло за собой серьёзные последствия, а именно — окружение боевых соединений, способных к активным действиям.
Вот что писал по этому поводу маршал в своей книге «Солдатский долг» последнего издания [1] , где были восстановлены цензорские купюры:
«Всем памятны действия русских войск под командованием таких полководцев, как Барклай-де-Толли и Кутузов в 1812 году. А ведь как один, так и другой, тоже могли дать приказ войскам «стоять насмерть» (что особенно нравилось у нас, и чем стали хвастаться некоторые полководцы!). Но этого они не сделали, и не потому, что сомневались в стойкости вверенных им войск. Нет, не потому. В людях они были уверены. Всё дело в том, что они мудро учитывали неравенство сторон и понимали: умирать если и надо, то е толком. Главное же — подравнять силы и создать более выгодное положение. Поэтому, не ввязываясь в решительное сражение, отводили войска вглубь страны. Сражение у Бородино, данное Кутузовым, явилось пробой: не пора ли нанести врагу решительный удар? Но, убедившись в том, что противник ещё крепок и что имевшихся к этому времени собственных сил ещё недостаточно для подобной схватки, Кутузов принял решение на отход с оставлением даже Москвы.
1
Рокоссовский К.К. Солдатский долг. М.( Воениздат, 1997, с. 125-129.
В течение первых дней Великой Отечественной войны определилось, что приграничное сражение нами проиграно. Остановить противника представлялось возможным лишь где-то в глубине, сосредоточив для этого необходимые силы путём отвода соединений, сохранивших свою боеспособность или ещё не участвовавших в сражении, а также подходивших из глубины по плану развёртывания.
Войскам, ввязавшимся в бой с наседавшим противником, следовало поставить задачу: применяя подвижную оборону, отходить под давлением врага от рубежа к рубежу, замедляя этим его продвижение. Такое решение соответствовало бы сложившейся обстановке на фронте. И если бы оно было принято Генеральным штабом и командующими фронтами, то совершенно иначе протекала бы война и мы бы избежали тех огромных потерь, людских, материальных, которые понесли в начальный период фашистской агрессии».
Так,
Подтверждая высказанное, маршал Рокоссовский писал:
«Враг ещё был сильнее, маневреннее нас и по-прежнему удерживал инициативу в своих руках. Поэтому крайне необходимым явилось предусмотреть организацию вынужденного отхода обороняющихся войск под давлением превосходящего противника.
Следует заметить, что ни Верховное главнокомандование, ни многие командующие фронтами не учитывали это обстоятельство, что являлось крупной ошибкой. В войска продолжали поступать громкие, трескучие директивы, не учитывающие реальность их выполнения. Они служили поводом для неоправданных потерь, а также причиной того, что фронты то на одном, то на другом направлении откатывали назад».
Такие документы, — продолжал анализировать Константин Константинович, — не соответствовали обстановке, нередко в них излагалось желание, не подкреплённое возможностями войск.
Причиной же появления подобных документов было стремление начальника обеспечить себя от возможных неприятностей свыше. В случае чего обвинялись войска, якобы не умевшие выполнить его приказ.
«Сколько горя приносили войскам эти «волевые» приказы! Сколько неоправданных потерь было понесено!» — горестно отмечал маршал. И словно бы резюмировал: «Стоять насмерть и умереть нужно с умом, только тогда, когда этим достигается важная цель, лишь в том случае, если она, смерть немногих, предотвращая гибель большинства, обеспечивает общий успех».
Бои на подступах к горам
После сдачи врагу Ростова наша Ставка приняла решение объединить Южный и Северо-Кавказский фронты в один — Северо-Кавказский с командующим маршалом Будённым. Однако решение оказалось нецелесообразным, и фронт разделили на две оперативные группы: Приморскую с командующим генералом Черевиченко и Донскую во главе с генералом Малиновским. Приморская группа прикрывала краснодарское направление, Донская — ставропольское.
17-й казачий кавалерийский корпус генерала Кириченко входил в состав Приморской группы. Донским и кубанским казакам было приказано задержать противника у большой станицы Кущевской, чтобы отступающие войска группы смогли оторваться от преследователей и занять оборону на выгодном рубеже.
Вступив 28 июля в бой, казачий корпус в течение трёх суток отражал атаки неприятеля. Проявляя стойкость и умение, воины выполнили приказ. Враг принуждён был перебросить на это направление танковые подразделения из армии Клейста, наступающей восточнее.
5 августа войска Приморской группы вынуждены были начать отход за Кубань. Там спешно готовил оборону 1-й отдельный стрелковый корпус. Однако создать крепкую защиту в районе города Армавира, которая задержала бы противника, не удалось. Перешедший здесь 6 августа в наступление, он ворвался в город, вынуждая наши части к отступлению за Кубань.
Успехи гитлеровцев на приморском направлении объяснялись тем, что отходящие к Ставрополю войска Донской группы были оттеснены на значительно большую глубину, что позволяло частям 17-й немецкой армии генерала Руоффа успешно совершать манёвры. Заняв 10 августа Майкоп, а на следующий день Краснодар, они устремились к Новороссийску, на Таманский полуостров, к Туапсе.