Шрифт:
Александр БЕЛОВ
БРИГАДА - 2
БИТВА ЗА МАСТЬ
Анонс
Они стали одной семьей - Бригадой, и мир окончательно разделился на своих и чужих. Это для Белова и его друзей существуют свобода, равенство и братство, завоеванные в ходе Великой криминальной революции, но для конкурентов они - захватчики. А завоевать легче, чем удержать: тот, кто держит масть, постоянно находится под ударом...
Часть I
ВЕСНА 1991 ГОДА
ЛЮДИ ГИБНУТ ЗА МЕТАЛЛ
I
Ехали-ехали и, наконец, доехали. Фашисты под Москвой! Двое
"Ах, майн либер Августин, Августин, Августин! Ах, майн либер Августин, Августин, Августин", - его голос был слышен издалека, он пугал птиц и нарушал торжественное спокойствие природы...
– Я этих сволочей всех перестреляю!
– прохрипел напарнику русский партизан в ушанке и очках с замотанной бечевкой дужкой, крепко сжимая ключ адской машинки. Народные мстители прятались за пригорком, поджидая обнаглевших фашистов.
Неожиданно справа от них из-за стволов сосен показался аккуратный плакат с надписью "Achtung! Partisanen!". Захватчики даже не поняли последнего предупреждения. Поздно, подлые фрицы!
Твердой рукой очкастый партизан повернул ключ. Оглушительный взрыв взметнулся столбом пламени, подбросил так и не допевшего песню немца и его напарника в негостеприимное русское небо. Из клубов дыма на поляну выкатился пылающий мотоцикл. Уже без седоков.
А мгновенно обрусевшие оккупанты беспомощно повисли над землей, раскачиваясь и разгоняя дым руками. Страховочные тросы, надежно прикрепленные к спрятанным под формой поясам, в последнее мгновение перед взрывом успели выдернуть незадачливых "немцев" из седел.
– Ох ты, куда это меня?
– прохрипел тот, что в очках-консервах.
– Иваныч, ты как?
– отозвался второй.
– Вроде ничего, а ты?
– А...
– отмахнулся "Августин" со шрамом и заорал вполне узнаваемым голосом Фила.
– Слава, твою мать, ну сколько можно объяснять было! Взрывать нужно под передним колесом! Давай, опускай меня!
Все это выглядело довольно забавно, но Филу было наверняка не до смеха. Все-таки он совсем не любил оказываться в дурацком положении, тем более сегодня, когда он еще и пацанов пригласил на съемки.
В конце концов с помощью ассистентов и "такой-то матери" Фил и его напарник оказались на земле.
Раздражение Фила еще окончательно не прошло, но, почувствовав под ногами почву, он смог наконец внятно и членораздельно высказать свои претензии не в пространство, а конкретно Славе, тому самому, который головой отвечал за выполнение трюка:
– Ну, договорились же, как только пойдет первое колесо - сразу взрывать!
– сейчас Фил до смешного был похож на обиженного подростка.
– Теперь все, уже ничего не изменишь, - ассистент похлопал Фила по плечу.
– Да нормально все было, хорошо, - одновременно и примирительно и успокаивающе отозвался спокойный как танк Слава.
Тут из клубов едкого дыма донесся голос режиссера, которого сейчас меньше всего волновали сиюминутные разборки:
– Еханый бабай! Опять сколько дыма-то! Говорил, меньше надо!
– однако в голосе его вместе с тем слышалось и удовлетворение: трюк был отснят и, похоже, все в норме. Остальное - при монтаже.
Фил, похоже, тоже успокоился и почувствовал, как это часто бывало с ним в стрессовых ситуациях, жуткий приступ голода:
– Юсуп Абдурахманыч!
– истошно заорал он, наискосок пересекая еще дымящуюся поляну.
– Когда обед-то?
Чуть в стороне от съемочной площадки, через которую ассистенты торопливо тащили всякого рода съемочный инвентарь, стоял знакомый "линкольн", а за ним - вечно хохмящий Пчела, очень серьезный Космос и чему-то своему улыбавшийся Саша Белов.
– Пацаны, ну что, не голодные? Может, пообедаете?
– Фил по лицу Саши попытался понять, не очень ли глупо выглядел в подвешенном состоянии. В то же время он явно гордился своим участием в съемках.
Саша лишь едва заметно кивнул, но в это время к Филу, едва не хватая его за грудки, бросился Космос с горящими от возбуждения глазами.
– Фил, знаешь что, - зачастил Космос.
– Слышь, познакомь с режиссером-то, а? Может, мы тоже пригодимся? Ну там, знаешь, прикинемся, типа как артисты. Че там надо - ну, накостылять кому, ты ж знаешь, а?
– В завершение этой тирады Космос схватил фашистскую фуражку и, пижонски держа ее двумя пальцами за лакированный козырек, водрузил себе на голову. Самому себе Космос нравился чрезвычайно.
– Ну давай, договорились, - чуть снисходительно усмехаясь, сказал Фил и вполне серьезно и даже с ноткой недовольства бросил: - Положи фуражку-то.
Но Космосу было уже не до нее, он представил себя, такого классного, на экране:
– Пусть меня в кино возьмут!
– его просто распирало от восторга.
– Сеня, позвони Птиченко! Где обед-то?
– щекастенький, кругленький и в то же время очень живой режиссер в зеленой панаме, нахлобученной на затылок, как раз оказался в поле зрения друзей.
– Андрюш, можно тебя?
– крикнул Фил, направляясь в его сторону и махнув ребятам рукой, мол, вперед. Он-то знал, что режиссеру сейчас ни до кого, но и отказать в просьбе ребятам он не мог.
– Это мои друзья, улыбнулся он, подталкивая вперед Космоса.
– Космос, - протянул тот ладонь.
– Очень приятно, Андрей, - отозвался, пожимая руку, режиссер: он даже бровью не повел, услышав странное имя.
– Виктор, - Пчела улыбался во все тридцать два зуба.
В этот момент к ним подкатила такая же кругленькая, как и режиссер, ассистентка с новеньким фанерным плакатом с давешней надписью "Achtung! Partisanen!".