Битва за Москву. Московская операция Западного фронта 16 ноября 1941 г. – 31 января 1942 г.
Шрифт:
Сам Гудериан описывал те же события следующим образом:
«14 декабря я прибыл в Рославль, где встретился с главнокомандующим сухопутными войсками фельдмаршалом фон Браухичем. Фельдмаршал фон Клюге также присутствовал при этом. Для того, чтобы попасть в Рославль, мне пришлось в течение 22 часов ехать на автомашине при снежной вьюге. Я подробно обрисовал главнокомандующему сухопутными войсками положение своих войск и просил его разрешить моей армии отойти на рубеж р. Зуша и Ока, где во время октябрьских боев находилась наша передовая линия, которая вследствие этого была до некоторой степени оборудована. Главнокомандующий дал мне на это свое согласие. Был поднят также вопрос и о том, каким образом можно будет закрыть 40-километровый разрыв, образовавшийся между 24-м танковым и 43-м армейским корпусами. Для этой цели 4-я армия должна была передать в подчинение 2-й
163
Г. Гудериан. Воспоминания солдата. Смоленск: Русич, 1999, стр. 355–356.
Три дня спустя, 18 декабря, при передаче дел командующего группой армий Клюге смещенный Гитлером фон Бок высказывался за передачу ответственности за разрыв фронта 4-й армии. В итоге разрыв действительно был закрыт за счет перегруппировки ресурсов внутри 4-й армии. С этой целью 27 декабря 1941 года была создана так называемая «группа Штумме». Управлением группы стал штаб XXXX моторизованного корпуса, перебрасываемого из 4-й танковой группы. Ядром группы должна была стать свежая 216-я пехотная дивизия, перебрасываемая с запада. Помимо нее, в группу входили 10-я и 19-я танковые дивизии и 10-я моторизованная дивизия. С помощью группы Штумме немецкое командование рассчитывало закрыть брешь между смежными флангами 4-й и 2-й танковой армий. Сюда же перебрасывался по воздуху силами транспортной авиации 4-й полк СС.
24. Преимущество Люфтваффе в воздухе в начальный период советского контрнаступления было действительно утрачено. В первые дни советского наступления одна потеря нашей авиации приходилась на 150–180 самолетовылетов, что является едва ли не рекордным показателем, характерным для спокойных участков фронта со слабым воздушным противником – например, 7-й армии в Карелии. Однако во второй половине декабря силы ВВС противника на московском направлении начали усиливаться. В приказе фюрера от 18 декабря указывалось:
«а) главнокомандующему военно-воздушными силами немедленно выделить VIII авиакорпусу следующее усиление:
три бомбардировочные группы из числа новых формирований;
одну бомбардировочную группу (пополненную с Западного фронта);
одну авиагруппу тяжелых истребителей из частей ночных истребителей (на пополнение двух авиагрупп тяжелых истребителей VIII авиакорпуса);
одну транспортную авиагруппу из 4-го воздушного флота [т. е. с южного сектора советско-германского фронта – А. И.];
четыре транспортные группы из числа новых формирований;
б) Транспортной авиагруппе, переводимой из состава 4-го воздушного флота, переправить из группы армий Юг в группу армий Центр 1 запасной батальон (приказ уже отдан).
Двум транспортным группам с 18.12 осуществлять доставку в группу армий «Центр» частей 4-г полка войск СС.
Остальные 3 транспортные группы будут осуществлять доставку из Германии в группу армий Центр отдельных запасных батальонов». [164]
164
Русский архив. Великая Отечественная. Т. 15 (4–1). М.: Терра, 1997, стр. 215.
Всего на усиление VIII авиакорпуса под Москвой должны были поступить около 120 самолетов. Если на 12 декабря 1941 года в его составе насчитывалось 16 1 /3 авиагруппы, то на 22 декабря в распоряжении Вольфрама фон Рихтгоффена было 19 2 /3 авиагруппы. Причем прибывшие на пополнение авиагруппы были гораздо сильнее находившихся в тот момент на фронте. Так, перебазированная из Восточной Пруссии II
Переброска на восток двухмоторных Ме.110 из состава ПВО Рейха должна была скомпенсировать органический недостаток одномоторного Ме.109 – узкая колея шасси затрудняла взлет и посадку с плохо подготовленных аэродромов, что приводило к многочисленным авариям. У Ме.110 основные стойки шасси убирались в мотогондолы и колея шасси была намного шире, чем у Ме.109. Но наиболее важным пополнением стали транспортные самолеты, число которых в распоряжении командования ГА «Центр» достигло 400 машин. Вскоре они были задействованы в широкомасштабных операциях по снабжению блокированных частей и соединений, а также осуществлению маневра войсками по воздуху.
25. Утверждение о выводе немецкой авиации в тыл и сохранении ее от разгрома таким своеобразном образом не подтверждается имеющимися на сегодняшний день данными. Во-первых, как раз в это время происходила переброска самолетов с Запада (см. предыдущий комментарий). Во-вторых, именно давление советской авиации на аэродромы немцев вынуждало их покидать насиженные места. В частности, 14 декабря 1941 года ВВС Западного фронта нанесли удар по аэродрому Ватулино юго-западнее Рузы. По советским данным, на аэродроме было уничтожено 13 самолетов, преимущественно истребителей. Подтверждения этой цифры в немецких источниках нет, но базировавшейся на Ватулино i группе 52-й истребительной эскадры (jg52) пришлось покинуть этот хорошо оборудованный аэродром, оставив на нем много ценного оборудования.
26. Лыжные батальоны в какой-то мере были порождением войны с Финляндией 1939/40 года. Финны активно использовали отдельные батальоны лыжников для охватов, обходов и диверсионных действий. По опыту первого периода «Зимней войны» начали формироваться лыжные батальоны Красной Армии. Таким образом, к битве за Москву в РККА уже был накоплен некоторый опыт боевого применения лыжных подразделений.
В начале зимы 1941/42 года начали формироваться лыжные батальоны штатной численностью 578 человек (в начале 1942 года она была снижена до 556 человек). Организационно батальон состоял из штаба, трех рот лыжников по 126 человек в каждой и минометного дивизиона численностью 130 человек. Минометный дивизион вооружался девятью 50-мм и шестью 82-мм минометами. В декабре 1941 года было сформировано 84 лыжных батальона, в январе 1942 года – еще 77. Наступательные возможности лыжных батальонов вследствие отсутствия тяжелого вооружения были невелики, хотя они могли использоваться для продвижения вглубь обороны противника вне дорог – что было возможно только в условиях разреженного фронта.
В целом можно констатировать, что успешное применение лыжных батальонов финнами обуславливалось специфическими условиями ТВД и недостаточно эффективным противодействием со стороны РККА. На московском направлении лыжникам пришлось действовать против сильного противника, умело использовавшего свое преимущество в тяжелом вооружении – прежде всего в артиллерии. Кроме того, густая сеть населенных пунктов Подмосковья затрудняла прорывы лыжников в тыл противника. Все это часто вынуждало командиров соединений раздергивать лыжные батальоны на пополнение стрелковых дивизий. Куда более результативным было использование лыжных батальонов на Северо-Западном и Волховском фронтах, где условия местности были более благоприятными для использования легкой пехоты на лыжах.
27. Приказы действительно были жесткими и недвусмысленными. Так в директиве ОКХ командованию ГА «Центр» указывалось:
«1. Фюрер приказал:
Отступление крупного масштаба недопустимо. Оно может привести к полной потере тяжелого оружия и техники. Личным примером командующие, командиры и офицеры должны побуждать войска к фанатическому сопротивлению на своих позициях, даже если противник прорвался с флангов и с тыла. Только таким ведением боя можно выиграть время, которое необходимо для переброски подкрепления из Германии и с Запада. Только после того, как резервы прибудут на тыловые отсечные позиции, можно будет на эти позиции отступить». [165]
165
Русский архив. Великая Отечественная. Т. 15 (4–1). М.: Терра, 1997, стр. 215