Битва за Москву. Московская операция Западного фронта 16 ноября 1941 г. – 31 января 1942 г.

Шапошников Борис Михайлович

15. Здесь мы видим в четко сформулированном виде типичный для Красной Армии прием удержания «крепости» нажимом извне. На таком принципе держалась не только оборона города Тула в 1941 года, но и оборона Ленинграда большую часть периода блокады. Задачами Волховского фронта в 1942 году было воздействие на войска группы армий «Север» на внешнем фронте обороны Ленинграда. Тем самым отвлекались значительные силы, которые могли бы быть задействованы для штурма города. По схожей схеме строилась оборона Сталинграда, когда огромное влияние на судьбу сражения оказывали действия Донского фронта, осуществлявшего нажим на 6-ю армию Ф.Паулюса с севера. Донской фронт, в отличие от защитников Сталинграда, имел устойчивое снабжение и мог осуществлять нажим извне на штурмующие волжскую твердыню немецкие войска.

16. Под «перебазированием на другие аэродромы»

в данном случае следует понимать передислокацию части сил немецких ВВС на средиземноморский ТВД. Будучи уверенным, что Восточная кампания выиграна, Гитлер еще 29 октября пообещал Муссолини направить на Средиземноморье дополнительные силы авиации. 11 ноября командующий 2-м воздушным флотом генерал-фельдмаршал А. Кессельринг сообщил командованию группы армий «Центр», что он вместе со штабом и ii авиакорпусом должен не позднее чем через неделю отбыть в Италию. Для поддержки операций на московском направлении оставался viii авиакорпус Вольфрама фон Рихтгофена. Именно поэтому было принято решение начать наступление не позднее 15–16 ноября, чтобы успеть воспользоваться поддержкой убывающих на Средиземноморье авиагрупп. ii авиакорпус генерала Б. Лерцера формально убыл с восточного фронта 20 ноября. Немецкий историк К. Беккер, комментируя переброску ii авиакорпуса в Италию, отмечал, что фактически покинул Восточный фронт только штаб корпуса. Все подчиненные ему авиагруппы (skg210, kg3, kg53, jg51 и stg77) остались в России. Более того, эскадра пикировщиков stg77 вскоре была задействована под Ростовом. Однако необходимость формировать ii авиакорпус заново заставила перебросить туда резервы самолетов из Германии, что оставило без пополнения авиасоединения под Москвой. К началу ноябрьского наступления на московском направлении осталось шестнадцать авиагрупп (семь бомбардировочных, три – штурмовых и пикировщиков, пять – одномоторных истребителей, одна – двухмоторных истребителей) общей численностью 580 самолетов. Это было существенно меньше 1320 боевых машин, насчитывавшихся в составе 2-го воздушного флота 30 сентября 1941 года. Все это привело к заметному снижению активности немецких ВВС на московском направлении.

17. Наступления советских войск под Тихвином и Ростовом были своего рода репетициями контрнаступления под Москвой. Точно так же за счет ввода в бой резервов из свежесформированных соединений были подготовлены и нанесены удары по растянутым флангам немецких ударных группировок, что привело к их вынужденному отступлению. Под Тихвином контрудар был нанесен по флангам немецкого ударного клина, вытянувшегося в направлении р. Свирь, где предполагалось соединиться с финскими войсками. Наступление советских войск началось 12 (52-я армия Н.К.Клыкова) и 19 (4-я армия К. А. Мерецкова) ноября 1941 года. Нажим на фланги заставил немцев начать отвод войск, и к концу декабря они были отброшены на рубеж реки Волхов, с которого началось их наступление 16 октября. Под Ростовом под фланговый удар попал ударный клин 1-й танковой армии Э. фон Клейста, вытянувшийся к Ростову. Контрнаступление Южного фронта началось 17 ноября, и к 2 декабря немецкие моторизованные соединения были отброшены от Ростова.

18. Цифра в 900 танков не подтверждается новейшими данными. Так, по данным немецкого историка Вернера Гаупта из 248 танков, числившимися боеготовыми на 16 октября, во 2-й танковой армии, к 23 ноября оставалось всего 38 единиц. Из 259 боевых машин, боеготовых на 16 октября в 3-й танковой группе, к 23 ноября оставалось 77 единиц. В 6-й танковой дивизии на 31 ноября 1941 года не было и одного боеготового pz.kpfw.35(t) и pz.kpfw.iv.

19. Стремление советского командования к захвату Теряевой Слободы было настолько велико, что имела место попытка высадки воздушного десанта. Для десантной операции было выделено 14 самолетов ТБ-3 23-й авиадивизии. Приказ на высадку последовал на исходе ночи 14 декабря. Однако из-за организационных неурядиц вместо двух рейсов с переброской по воздуху 300 человек каждый самолет сделал всего по одному вылету. Из 14 ТБ-3 два не вернулись, а три – совершили вынужденные посадки. Высажено было в общей сложности 147 человек во главе с капитаном И. Г. Старчаком. Сорок десантников высадились на деревню, занятую немцами, и погибли в неравном бою. В силу малочисленности отряда Старчака он не смог занять и удержать трассу, проходящую через Теряеву Слободу, и занимался преимущественно действиями диверсионного характера. Одновременно по идущей через Теряеву Слободу дороге Клин—Волоколамск наносились удары с воздуха. К ним привлекались не только бомбардировщики 23-й авиадивизии, но также истребители 6-го истребительного авиакорпуса ПВО Москвы, которые только 14 декабря выполнили 531 самолето-вылет, в том числе 146 с реактивными снарядами.

20. Сражение

за Клин с немецкой точки зрения развивалось следующим образом. Проходящая через город Клин дорога стала единственным маршрутом отхода для xxxxi и xxxxvi моторизованных корпусов 3-й танковой группы Рейнгардта. Северо-восточный фланг немецкой ударной группировки, нацеленной на Москву, прикрывали растянутые по фронту 36-я и 14-я моторизованные дивизии. Это было типичное для немцев решение с выдвижением на острие удара танковых дивизий, а на прикрытие фланга – моторизованных дивизий. Однако оборонительные возможности дивизий, включавших только по два мотопехотных полка (в обычных пехотных дивизиях было по три пехотных полка), были более чем умеренными. Не стали исключением 36-я и 14-я моторизованные дивизии. Их оборона была сокрушена наступлением соединений 30-й армии, и только ввод в бой 1-й танковой дивизии позволил избежать немедленной катастрофы.

1-я танковая дивизия была элитным соединением, оно единственное в начале войны имело полностью укомплектованный полугусеничными бронетранспортерами батальон. К 30 ноября дивизия еще сохраняла 37 танков. Под прикрытием 1-й танковой дивизии части и соединения двух немецких моторизованных корпусов прорывались на запад через Клин. При этом сделанная под руководством Б. М. Шапошникова работа недооценила действительные успехи советских войск по перехвату дороги из Клина на запад. Немцы признавали:

«В течение многодневных тяжелых боев, которые предшествовали вступлению дивизии в Клин, дорога на Некрасино несколько раз перерезалась противником. При этом на дороге другими немецкими частями в результате столкновений с противником и аварий было потеряно множество техники. Обломки громоздились вдоль всей дороги, оставляя между собой лишь узкий проезд».

Отходившая из Клина последней 1-я танковая дивизия была окружена и принуждена с боем прокладывать себе дорогу на запад. Прорыв удался за счет обманного маневра. Сначала был сымитирован прорыв на северо-восток, на Голяды, заставивший блокировавшие дивизию советские войска бросить крупные силы на парирование этого удара и ослабить другие направления. Это позволило перенести огонь артиллерии и переместить танки на основное направление (на Некрасино) и пробиться из окружения.

21. Нельзя не отметить разумного использования кавалерии командованием Западного фронта. Корпус Л. М. Доватора в оборонительной фазе сражения на Москву действовал в составе 16-й армии. В декабре армия К. К. Рокоссовского наступала против плотного построения немецких войск. В этих условиях было принято обоснованное решение использовать 2-й гв. кавкорпус на новом направлении, с расчетом на поиск промежутков между соединениями 4-й немецкой армии. Но даже успешные действия не гарантировали от роковых случайностей. 16 декабря кавалеристы вышли к Дядьковской переправе. Здесь на льду реки Руза напротив деревни Палашкино Л. М. Доватор был смертельно ранен. В дальнейшем 2-й гв. кавалерийский корпус стал постоянным участником тяжелых позиционных боев на Западном фронте в 1942–1943 годах.

22. Эти три кавалерийские дивизии (41-я, 57-я и 75-я) относились к так называемым «легким кавалерийским дивизиям» численностью по 3 тысячи человек, формировавшимся осенью 1941 года. Организационно они были подобны горно-кавалерийским дивизиям. Каждая из легких кавалерийских дивизий состояла из трех кавалерийских полков, артиллерийского дивизиона и вспомогательных частей. Иногда эти соединения ошибочно считаются вовсе не имевшими артиллерии, но это преувеличение. Полковую артиллерию каждого кавполка составляли четыре 76-мм полковые пушки обр. 1927 г., две 45-мм противотанковые пушки и четыре 82-мм миномета. Кроме того, в каждом полку по штату был противотанковый взвод с семью противотанковыми ружьями. Артиллерийский дивизион состоял из трех батарей, каждая из которых включала четыре 76-мм полковые пушки, четыре 76-мм дивизионные пушки и четыре 82-мм миномета.

23. С точки зрения немецкого командования, бои на тульском направлении характеризовались утратой устойчивой локтевой связи между 4-й и 2-й танковой армией. Фон Бок записал в своем дневнике 15 декабря 1941 года:

«Трудные переговоры с Гудерианом о разрыве к западу от Тулы. Он отверг все предложения о закрытии разрыва с юга. Я передал в его подчинение оставшиеся части 137-й пехотной дивизии из 4-й армии и подчеркнул необходимость отправки чего-либо, неважно насколько слабого, на лыжах или каким-либо другим методом в Одоево». [162]

162

Bock F. von. Op. cit., p. 393.