Битва за престол
Шрифт:
В общем, не знаю, что она там себе надумала, но мы прошли через портал и оказались там, где счётчик обратного отсчёта показал цифру три — это Кираэль, который вышел, и показалась цифра один, а теперь ещё и мы.
Арн и Адлер схватили меня.
— Екатерина Валерьевна, портал был заблокирован! — испуганно сказал один из немецких «гномиков».
Второй низкий охранник подтвердил слова первого:
— Только сейчас освободилось одно место, но мы не получили команду ни от Вас, ни от Вашего отца, поэтому не могли разделиться, потому
До чего же преданные, но тупые ребята.
Или их так зашугал Валерий Анатольевич, что они не могли здраво мыслить? Ну либо они реально туповатые.
Но зачем тогда было таких нанимать?
В любом случае нужно из любых слов делать себе пометки.
Валерий Анатольевич, судя по отчеству Кати и словам Арна и Адлера, является отцом блондинки. И сама голубоглазая красотка говорила, что их род в хороших отношениях с императором.
Возможно, это поможет мне в дальнейшем.
Ладно, вопросы и мысли об этом отставим на потом. Гораздо важнее — что делать дальше?
Кираэль явно нашёл более крутой вариант, чем моя смерть, потому что до этого момента ему нужна была лишь она… ни о каком троне Верховного бога и речи быть не могло.
Неужели Алла Борисовна Плешивая и здесь приложила свою жирную руку?
А если учесть, что у Кираэля книга с важными заметками моей мамы из мира людей, то выходит — парень явно проникся «философией» зеркального наследника и понял, что можно что-то изменить.
Вдруг он узнал что-то, чего не знаю я?!
Скорее всего, так и есть. И это тоже начинает меня бесить.
Так не должно быть.
Мы братья-близнецы. Он не должен знать что-то большее, чем я.
— Сука! — закричал я на всю улицу, чем испугал Катю и двух немецких «гномиков».
Блондинка в очередной раз обозвала меня дураком и ненормальным, а потом смылась… то есть это я поспешно покинул Кремль, оставив Катю с её охраной. Пусть орёт себе.
Тут ещё как посмотреть, кто из нас ненормальный.
Но да, нужно дать фору, потому что она, во-первых, девушка, а во-вторых, блондинка, которой всего-то семнадцать лет.
Хотя это совсем не значит, что я не уважаю этот цвет волос. Более того, я даже не считаю их тупыми. Но конкретно Екатерину Валерьевну я бы назвал «необычной», как и говорил до этого. Такое название лучше всего описывает эту особу.
Тем временем я добрался до пищевого склада, который находился неподалёку. То есть я изначально планировал туда попасть, но так вышло, что сперва Вася меня подвёз, потом я заплатил ему пять тысяч, оставив при себе пятнадцать. Ну и после повстречал Катю, с которой приключилось столько всего необычного за короткий промежуток времени, что я даже не верю, мол, Кираэль видел меня, а я его… причём без масок… И теперь мы знаем друг друга в лицо.
Меня по-прежнему мучил вопрос с его дальнейшим ходом — что он будет делать дальше и что это за такой грандиозный план, который покруче моей смерти здесь и сейчас.
Неужели он собрался убить мою семью?
Но нет же, он ещё не знает, где она.
Или знает?
А как давно он понял, что я — это я?
Эти вопросы возникали и возникали в моей голове. Но последние возникли уже после того, как я уволился с пищевого склада.
Я даже не пытался с кем-то говорить. Меня сами уволили, стоило мне прийти по тому адресу, который дал мне мой младший брат Дима.
Видимо, Андрей и раньше постоянно опаздывал. А так как работать черноволосый парень начал сразу после школы, то проработал на складе лишь июнь и июль, поэтому и доверие к реципиенту было нулевым.
Короче, меня увидели — меня уволили.
Я отыскал Михалыча. «Познакомился» с ним. Попрощался. Сказал, что ещё увидимся… когда-нибудь… возможно. А потом вызвал такси и поехал на ферму.
Именно в момент вызова такси мне и пришла более глубокая и эмоциональная мысль, что грандиозный план Кираэля — сперва убить мою семью из мира людей, а уже потом и меня.
Пока я ехал, руки потели всё сильнее и сильнее. Каждый светофор казался таким долгим, что я сам начал поддерживать водителя матерными словами, которые он выкрикивал всяким «дятлам» и «инвалидам» с покупными правами.
Как же всё-таки в шкуре человека тяжело сохранять божественность.
Когда есть что терять, кого терять и тому подобное, то любая хрень может стать реальной хренью… могущественной хренью.
Мог бы ехать спокойно, наслаждаясь тем, что не умер, что уволился, закрыл несколько небольших задач, которые должен был выполнить, и теперь счастливый еду домой, чтобы ещё вечером потренироваться с Анной. Но нет, я ехал и думал, как хреново будет увидеть трупы своих родных, к которым я привык.
И вот что со мной не так?
Почему, твою мать, я такой, какой есть?
Это начинало вырубать.
— Приехали, — остановил мой поток негодования водитель. — Четыре семьсот пятьдесят.
Я сказал ещё диспетчеру, когда вызывал такси, что наличными оплачу, поэтому дал мужику пятёрку.
Дорога через виноградники тоже была долгой. Каждый следующий шаг давался тяжелее предыдущего.
Что за хрень?
Неужели я прав?
— Мам! Дед! Дима! — начал кричать я ещё в ста метрах от дома-холма, смотря на открытые окна комнаты Анны. — Мам! Я приехал! Вы дома?!
Стояла гробовая тишина.
Твою мать, неужели эта тварь сюда приехала?
Я ускорился. Именно в момент злости я почему-то смог преодолеть барьер, который утяжелял каждый следующий шаг.
Теперь я даже мог бежать. И бежать быстро.
Схватив лопату, что была всажена в землю возле порога, я вошёл в боевую стойку.
Сжав лопату, выбил дверь ногой.
— Мам?! Дима?! — крикнул я вопросительно. — Дед, вы дома?!
Никто не отвечал.
Входная дверь, через которую я и вошёл в дом, захлопнулась.