Битва за Синявинские высоты. Мгинская дуга 1941-1942 гг.
Шрифт:
Ее наступление совместно с 122-й танковой бригадой привело, по нашим данным к выходу на рубеж малой высоковольтной линии. Легкие танки просто завязли в болоте, а более тяжелые Т-34 и КВ смогли пройти несколько сот метров. Большего успеха добиться не удалось.
4-й гвардейский стрелковый корпус должен был продолжать наступление. К этому времени в его состав передали 16-ю танковую бригаду. В ней боеспособными после неудачных боев вместе с 32-й стрелковой бригадой оставались шесть исправных КВ, восемь Т-70 и четыре БТ-5. Танки получили задачу действовать совместно с 1-м батальоном 944-го
Атака началась в 10 ч 40 мин, пехота была отсечена от танков огнем артиллерии и минометов. Далее, если верить данным отчета, противник перешел в контратаку при поддержке пяти танков. Он рассеял пехоту и поджег три танка Т-70. Описание этого эпизода частично приведено в книге «На Волховском фронте». Однако там перепутаны поляна «Круглая» и роща «Круглая». Первая находилась севернее озера Синявинского, а рощей «Круглая», как мы знаем, называли батальонный опорный пункт у бывшей деревни Гонтовая Липка.
Судя по всему, атака 16-й танковой бригады проводилась на участке 49-го полка. О ней противник упоминает скупо. Танки у немцев еще могли оставаться на этом участке. Это могли быть и штурмовые орудия. Наши танкисты вновь столкнулись с сильным сопротивлением и атака успеха не имела.
Часть ударов остатков гвардейского корпуса пришлась и против 170-й дивизии. В течение дня атаки на ее участке у электропросеки, рядом с оз. Синявинское, шел ожесточенный бой. Но и здесь противник отбил все атаки.
В то же время 30-й армейский корпус начал готовиться к наступлению. Во второй половине дня Фреттер-Пико собрал у себя всех командиров дивизий и начальников служб корпуса. Он обрисовал им задачу, поставив в известность о переносе наступления на 10 сентября. Оборону наших частей противник оценивал как слабую. Однако и его готовность к наступлению была относительной. Артиллерия была не подтянута, числившиеся на бумаге в составе 30го корпуса мортирные дивизионы особой мощности только разгружались и еще не успели занять позиции. Часть танков прибыла в состав корпуса только 8 сентября. В этот день также прибыло и секретное оружие – сухопутные торпеды «Голиаф», их в 300-м танковом батальоне насчитывалось 49 единиц.
9 сентября
К 9 сентября вышли из окружения лишь отдельные бойцы и командиры 3-й гвардейской дивизии. Значительная часть из числа пытающихся прорваться была уничтожена противника при попытке прорыва в ночь с 8 на 9 сентября. В окружении оказалась и часть сил 546-го стрелкового полка 191-й дивизии.
Части 6-го гвардейского корпуса перешли в наступление. 9 сентября 191-я дивизия вместе с 53-й стрелковой бригадой и остатками сил 3-й гвардейской стрелковой дивизии возобновили попытки овладеть рубежом Рабочий поселок № 7 – станция Подгорная – Роща Круглая. Танки 122-й бригады снова продвинулись всего на 200–250 метров по болоту. Их встретил организованный огонь противотанковых орудий и минные поля.
Уже после войны офицерами-артиллеристами была проанализированы сложившаяся на момент ввода в бой 2-й Ударной армии ситуация. По нашим данным, противник упредил ее наступление 9 сентября, нанеся массированный артиллерийский удар по нашим позициям.
После неудачи 4-го гвардейского стрелкового корпуса произошла смена его командования. Вместо Н. Гагена был назначен генерал-майор Рогинский. Однако на эффективности действий корпуса это уже не могло сильно сказаться. Утром 28-я егерская дивизия,
Штаб 26-го корпуса отдал приказ о наступлении. Ударную группу корпуса составляли подразделения 366-го полка. Полк усиливали батальоном 100-го горнострелкового полка. Он должен был перейти в наступление утром 10 сентября. Артиллерийскую поддержку наступления обеспечивали 95-й горноартиллерийский полк с приданным 834-го дивизионом и 1-й дивизион 70-го полка реактивных минометов. Полку также придавалась часть 185-го дивизиона штурмовых орудий.
Подготовка к наступлению у противника шла совсем не так, как этого бы хотелось. 9 сентября противник еще не подтянул все боеприпасы для 30-го корпуса. Так у 170-й дивизии не было снарядов для 105-мм гаубиц и 75-мм пехотных орудий. 226-й дивизион штурмовых орудие еще толком не прибыл, он должен был выйти на исходные позиции только к 6 ч утра 10 сентября. Наступление было назначено на 8 ч 20 мин по берлинскому времени. Части 170-й и 24-й дивизии, действовавшие в составе 26-го корпуса, только начали прибывать. Они безнадежно опаздывали.
Приказ штаба 30-го корпуса на наступление был отдан 8 сентября. По сравнению с более ранним вариантом, в нем было сказано, что основной удар наносит 24-я пехотная дивизия. Она и получила самое серьезное усиление. Ее задача состояла во взятии Тортолово. Дивизия обеспечивала ввод в бой танков 12-й дивизии.
Слева должна была наступать 170-я дивизия. Справа 223-я дивизия должна силами сборной ударной группы была продвинуться вдоль железной дороги на северо-восток и уничтожить мост через Назию западнее Хандрово. Действиями всей артиллерии корпуса в этой операции управляло 110-е артиллерийское командование. На артподготовку отводилось 30 минут. Авиация должна была нанести удары по позициям 8-й армии. Штабу 12-й танковой дивизии подчинили и «Тигры» и танки 300-го батальона. Это был первым случаем, когда танковая дивизия вводилась в бой под Ленинградом для решения самостоятельной оперативной задачи, начиная с ноября 1941 г. От действий танков зависело многое, но главный успех должен была добиться пехота.
Противником для ударной группировки 30-го корпуса в основном, являлась, 265-я стрелковая дивизия. Она насчитывала около 1500 штыков к 10 сентября. Дивизия занимала фронт обороны Тортолово, западный берег р. Черная, 1-й Эстонский поселок. На ее левом фланге находилась 11-я стрелковая дивизия. Ее полоса обороны шла от Тортолово до железной дороги и далее на юг, вплоть до дома отдыха. На правом фланге находилась 24-я гвардейская дивизия. Командир дивизии П. Кошевой решил перебросить основные силы на левый фланг, в стык, около 1-го Эстонского поселком, где наши командиры и ожидали удара противника. Вдобавок, южнее Тортолово был выставлено минное поле.
Знали ли у нас о готовящемся наступлении? Вероятнее всего, что в штабах армии и фронта ощущали эту угрозу. Поэтому вот этот диалог из воспоминаний П.К. Кошевого вполне мог иметь место:
«Уже перед вечером я вернулся на свой НП. Только умылся, как позвонил К.А. Мерецков, он поздоровался и без предисловий заявил:
– Гляди за левым флангом! И днем и ночью гляди. Тут замышляется что-то большее, чем можно предполагать. Не только в воздухе, но и на земле появились новые крупные силы противника. Что они собой представляют – мы пока не знаем».