Битва за Средиземное море. Взгляд победителей
Шрифт:
«Как обычно, АБК пришлось буквально наскребать эсминцы, чтобы выйти в море. У «Гриффина» несколько дней назад близкими разрывами бомб на Мальте были продырявлены носовые топливные цистерны, и он вышел в море с нефтью только в кормовых цистернах. В носовых плескалась морская вода!»
«Гриффин» — это не единственный пример технических неисправностей. Это же указывает и Барнард.
«Прежде, чем кто-нибудь теперь начнет рассматривать различные аспекты боя у Матапана, он должен учесть, что наши легкие силы действовали с предельным напряжением и дошли почти до пределов человеческой выносливости и полного износа механизмов. На Средиземном море не было эскортных сил. Эсминцы перевозили грузы и постоянно использовались для сопровождения
Соединение эсминцев, которое на сей раз сопровождало флот, было попросту сборной командой инвалидов, требовавших различного ремонта. Например, «Джервис», флагман соединения, выделенного для ночной атаки, вместо пера руля имел голый набор, так как обшивка давно с него слетела. Он должен был отправиться в док на ремонт, но потребность в эсминцах была такой острой, что ремонт пришлось отложить».
Хотя «Гриффин» нашел погоню «весьма скучной», он и «Грейхаунд» заметили удирающие эсминцы и открыли огонь по ним, хотя и не смогли различить попаданий. Вражеские эсминцы отвернули на юг, поставили дымзавесу и пропали. Это было в 23.20.
Когда «Грейхаунд» и «Гриффин» отправились в погоню за эсминцами, в 22.40 «Стюарт» и «Хэйвок» вернулись в район боя, чтобы прикончить итальянские крейсера.
Очень трудно восстановить точную последовательность событий или проложить достоверный курс каждого корабля, так как данные бортжурналов часто не совпадают, а иногда и просто противоречат друг другу. «Это была безумная ночь», — сухо замечает Каннингхэм. Однако он добавляет, что хотя эсминцы неплохо потрудились, многие из замеченных ими вражеских кораблей были нашими собственными. На карте показаны их курсы, но прокладку можно считать лишь приблизительной из-за высокой скорости эсминцев и частых поворотов. Темноту со всех сторон разрезали лучи прожекторов, мигали вспышки орудийных залпов, мерцали осветительные снаряды, пылали пожары… Какая там точность.
«Стюарт» и Хэйвок» в 22.59 заметили 2 корабля, один горел, стоя на месте, второй медленно кружил вокруг него. Возможно, это были «Фиуме» и «Зара». «Стюарт» выпустил все 8 торпед по ним и наблюдал «неясный взрыв» на «Заре», который приняли за попадание торпеды. Затем он открыл огонь по «Фиуме», но, видя, что «Зара» движется, последовал за ним, ведя огонь. Был отмечен большой взрыв. Его пламя четко обрисовало силуэт корабля, в котором безошибочно опознали крейсер типа «Зара». Из темноты слева по носу внезапно появился корабль, и «Стюарту» пришлось круто повернуть влево, чтобы избежать столкновения. Корабль пролетел всего в 150 ярдах от борта «Стюарта», его опознали как эсминец. Возможно, это был «Кардуччи». «Стюарт» дал по нему 2 залпа, но в этот момент снова заметил силуэт крейсера на юго-востоке. В 23.17 снова был замечен «Зара», по которому дали несколько залпов. Был также обнаружен стоящий с большим креном «Альфиери», который пылал, как костер. Внезапно он перевернулся и через 2 минуты затонул.
Чуть позднее, двигаясь на юг, «Стюарт» заметил эсминец в 1000 ярдов. Он казался неповрежденным, хотя на самом деле получил попадание 6" снаряда с «Уорспайта» в носовую кочегарку, когда выходил в торпедную атаку на наши линкоры. Это мало повлияло на его скорость. Эсминец шел на большой скорости параллельным курсом. Вероятно, это был «Ориани», замыкающий корабль колонны Каттанео. Англичане больше не видели его, и он сумел ускользнуть. Прежде чем повернуть на север, незадолго до полуночи, «Стюарт» описал широкую петлю на запад и север. Во время этого поиска он сообщил в 23.25, что видит корабль с небольшим пожаром, но опять они разминулись на высокой скорости. Вероятно, это был «Джиоберти», второй эсминец Каттанео, которому посчастливилось ускользнуть этой ночью.
Вскоре после того, как «Стюарт» дал 2 залпа по «Кардуччи» и направился на юг, заниматься крейсером, «Хэйвок» отправился в одиночное плавание и выпустил 4 торпеды в «Кардуччи». Одна из них попала в 23.11. «Хэйвок» продолжал обстреливать его до 23.30, когда «Кардуччи», погрузившийся почти до палубы и пылающий от носа до кормы, взорвался и затонул. «Хэйвок» видел, как горящий и накренившийся «Альфиери» перевернулся и затонул и 23.15. Он также сообщил о 2 горящих крейсерах, окруженных большим количеством плотиков, шлюпок и пловцов. Это были «Фиуме» и, вероятно, «Зара», который имел только один пожар
Наступила полночь. «Хэйвок» осветил «Полу» прожектором, открыл огонь и добился 2 попаданий. На крейсере вспыхнули 2 пожара — под мостиком и на корме. С эсминца корабль показался слишком большим для крейсера, и командир «Хэйвока» лейтенант Уоткинс решил, что это тот самый итальянский линкор, который разыскивает эскадра Придхэм-Уиппела, чтобы вывести в атаку на него эсминцы Мака. Уоткинс отошел на северо-восток и в 00.20 передал Маку и главнокомандующему, что установил контакт с линкором типа «Литторио», «потерявшим ход, но неповрежденным». Это был самый драматический момент. Мак находился в 60 милях на запад-северо-запад, пересекая курс флота Иакино, по крайней мере он сам так думал. Мак получил радиограмму в 00.30 и сразу повернул на восток-юго-восток. Через 10 минут Уоткинс исправил свою ошибку, отправив новое сообщение, в котором заменил «линкор» на «тяжелый крейсер», указал свою позицию и сообщил, что возвращается для наблюдения. К сожалению, Мак получил его только в 1.34, то есть его эсминцы уже более часа уходили на полной скорости от линкора Иакино. Можно отметить, что сейчас он находился там, где Иакино прошел в 20.48, то есть 5 часов назад. Именно в тот момент Иакино повернул эскадру на 23° вправо и взял курс на мыс Колоне. Этот поворот не был замечен англичанами, и именно он позволил «Витторио Венето» и остальным кораблям Иакино избежать встречи с эсминцами Мака.
Теперь, в 1.34, Иакино находился в 85 милях от Мака и шел со скоростью 19 узлов. Даже имея полную скорость 36 узлов, что было на 17 узлов больше, чем у итальянцев, Мак сумел бы настигнуть Иакино только через 5 часов при условии, что он будет точно знать, где они находятся.
Мак, зайдя уже слишком далеко на восток в поисках линкора, о котором сообщил «Хэйвок», решил не менять курса. Каннингхэм в своем донесении очень снисходительно отнесся к «Хэйвоку», хотя и был страшно разочарован тем, что «Витторио Венето» позволили ускользнуть. Но «Хэйвок» уже потопил «Кардуччи» и обнаружил «Полу».
«Ошибочное донесение «Хэйвока» не вызвало никаких плохих последствий, — писал главнокомандующий, — так как флотилия эсминцев уже упустила «Витторио», но зато оно принесло пользу, так как привело к потоплению поврежденного крейсера».
Мак на «Джервисе» в сопровождении «Нубиэна», «Мохаука», «Януса», «Айлекса», «Хэсти», «Хируорда» и «Хотспура» прибыл в район боя линкоров сразу после 2.00. Море, казалось, было полно шлюпок и плотиков, плавающих людей. Мак взял курс на зарево, видневшееся на горизонте. Вскоре стало ясно, что это пожар на неподвижном итальянском крейсере. Это был «Зара», еще державшийся на плаву, хотя и брошенный командой. На верхней палубе крейсера тлели несколько небольших пожаров. Мак приказал концевым эсминцам подбирать спасшихся и сигналом приказал одному «Джервису» подготовить торпеды. Он хорошо понимал опасность, угрожавшую его кораблям, если строй сломается.
«Подойдя на 100 ярдов, «Джервис» выпустил 5 торпед, 3 из них, очевидно, попали», — писал Скотт.
Последовал ужасный взрыв. Сначала взметнулся фонтан черной воды, затем взлетел столб пламени, осветивший все на много миль вокруг. Над кораблем поднялось расширяющееся облако дыма, он медленно перевернулся и затонул в 2.40. Эсминцы осторожно продвигались между обломками, подбирая спасшихся с помощью спасательных сетей. Шлюпок не спускали.
А примерно в 2 милях на восток отсюда находился «Пола». «Грейхаунд» и «Гриффин» в 1.40 примчались по вызову «Хэйвока». Они осветили крейсер прожекторами и обнаружили, что его башни стоят на нуле, флаг поднят, а совершенно деморализованная команда собралась на верхней палубе, причем многие из моряков пьяны. На квартердеке валялись груды одежды, личных вещей и пустых бутылок.