Битва желаний
Шрифт:
Но вместо того чтобы уйти, он подошел еще ближе.
Лорен попятилась, все ее тело затряслось. Он подошел к ней, и она, размахнувшись, ударила его по лицу.
— Я сказала: убирайся, — прошипела она. Ник не сдвинулся с места, и Лорен снова угрожающе подняла руку:
— Будь ты проклят!
Ник перевел взгляд на ее дрожащую ладонь.
— Давай, — сказал он мягко.
Лорен бессильно опустила руки, скрестив их на животе. Двигаясь боком, она попыталась обойти вокруг елки и убежать прочь из этой комнаты, прочь от него.
— Лорен, подожди, —
— Не трогай меня! — почти закричала Лорен, вырываясь из его рук.
Ник мог позволить ей все что угодно, но только не уйти. Он не мог отпустить ее.
— Лорен, пожалуйста, позволь мне…
— Нет! — плача, закричала она. — Оставь меня!
Она кинулась вон, но Ник поймал ее за руки. Повернувшись, она набросилась на него, как дикая кошка.
— Ты ублюдок! — закричала она задыхаясь, молотя руками по его груди и плечам. — Ты ублюдок! Я умоляла тебя на коленях!
Нику потребовалась вся его сила, чтобы держать ее до тех пор, пока приступ ярости не прошел и она беспомощно не упала ему на руки. Ее хрупкое тело сотрясалось от безудержных рыданий.
— Ты заставил меня умолять… — рыдала она у него на руках, — ты заставил меня умолять…
Ее слезы проникали ему прямо в сердце, а слова были как удары ножа. Он обнимал ее, слепо глядя вперед, вспоминая красивую смеющуюся девушку, которая вошла в его жизнь и перевернула ее своей сияющей улыбкой.
«А что случится со мной, если эта туфелька подойдет?»
«Я превращу вас в красивого лягушонка».
От раскаяния и боли у него защипало в глазах, и он закрыл их.
— Прости меня, — хрипло прошептал он, — мне так жаль.
Услышав боль в его голосе, Лорен почувствовала, как ледяная стена, которую она воздвигла вокруг себя, дала трещину. Она снова была в его объятиях, прижимаясь к его большому, сильному телу.
Одинокими бессонными ночами и длинными днями она все время думала о нем и пришла к выводу, что Ник абсолютно циничный и жестокий человек. Предательство матери сделало его таким, и Лорен не под силу что-либо изменить. В любой момент он без труда сможет выкинуть ее из своей жизни и спокойно уйти, потому что он никогда не будет любить ее по-настоящему.
Еще в пять лет он решил, что женщине нельзя вверять свое сердце. Он может предложить Лорен свое тело, свою страсть, но не больше. Он никогда не позволит себе стать уязвимым, открыв сердце другому человеку.
Его руки гладили ее по спине, пытаясь согреть и успокоить. Собрав последние силы, Лорен жестко оттолкнула его:
— Я уже в порядке. Правда. — Она отвела взгляд от его глубоких серых глаз и спокойно произнесла:
— Я хочу, чтобы ты сейчас ушел, Ник.
Скулы его дрогнули, и все тело напряглось от прозвучавшего приговора. Ник не хотел понимать этих слов и, вместо того чтобы уйти, не отрывая от нее взгляда, достал из кармана плоскую коробочку, завернутую в серебряную бумагу.
— Я привез тебе подарок, — проговорил он. Лорен удивленно посмотрела на него:
— Что?
— Вот, — сказал он, кладя коробочку ей на ладонь. — Это рождественский
Внезапно в голове Лорен пронеслись слова, сказанные Мэри в ресторане, и она задрожала. «Он пытался подкупить свою мать, чтобы она вернулась к нему… Он подарил ей подарок… и настаивал, чтобы она тут же открыла его…»
— Открой сразу, Лорен, — проговорил Ник.
Он старался сохранить спокойное выражение лица, но Лорен видела отчаяние в его глазах и то, как были напряжены его сильные плечи. И знала, чего он со страхом ждет: что она отвергнет его подарок. А вместе с ним и дарителя.
Лорен оторвала от него свой взгляд и, дрожащими руками развернув серебряную бумагу, достала маленькую бархатную коробочку с инициалами чикагского ювелира и названием чикагского отеля. Она открыла ее. На белом бархате красовался рубиновый кулон, который окружали маленькие росинки сверкающих бриллиантов. Он был размером почти с коробку.
Это был подкуп.
Второй раз в своей жизни Ник пытался подкупить женщину, которую любил, чтобы она вернулась к нему. От нежности и любви у Лорен защемило сердце, и глаза наполнились слезами.
— Пожалуйста, — хрипло прошептал он. — Пожалуйста… — Он обнял ее и, прижав к себе, спрятал лицо в ее волосах. — Пожалуйста, дорогая…
Защита Лорен полностью рухнула.
— Я люблю тебя! — прошептала она, обвив руками его шею и гладя его сильные плечи и густые темные волосы.
— Я купил тебе еще и серьги, — хрипло проговорил он. — Я куплю тебе пианино — в твоем колледже сказали, что ты очень талантливая пианистка. Хочешь рояль или…
— Не надо! — заплакала Лорен, поднимаясь на цыпочки и закрывая его рот поцелуем.
Он вздрогнул и еще крепче обнял ее. Его губы впились в нее в голодном отчаянии, руки заскользили по ее спине, затем ниже, прижимая ее бедра к своим, как будто он хотел впитать в себя все ее тело.
— Я так скучал по тебе, — прошептал он, стараясь смягчить поцелуй. Его язык двигался с нежностью, насыщая тоску по ней, в то время как он медленно гладил ее густые волосы. Но внезапно он потерял контроль над собой и, застонав, со всей силой сжал ее в объятиях. Его губы стали жесткими и настойчивыми.
Лорен, прижавшись к его напряженному телу, отвечала на его поцелуй со всей любовью и отчаянием, накопившимися в ее сердце.
Через некоторое время, показавшееся им обоим бесконечным, Лорен вернулась к реальности. Она все еще обнимала его, прижавшись щекой к его груди и слыша гулкое биение его сердца.
— Я люблю тебя, — прошептал он и, прежде чем Лорен успела ответить, продолжил наполовину оправдывающимся, наполовину шутливым голосом:
— Тебе придется выйти за меня замуж. Я думаю, что меня только что исключили из международного торгового сообщества — они считают, что я ненадежный партнер. И Тони вычеркнул меня из своего списка. Мэри сказала, что уволится, если я не привезу тебя обратно. Эрика нашла твои серьги и отдала их Джиму. Он просил передать тебе, что ты получишь их, только когда вернешься за ними…