Битва
Шрифт:
Кони в стойлах явно почуяли приближение беды, храпели, ржали и выражали беспокойство. Если уж они учуяли беду, то она совсем недалеко, надо торопиться. Маша же между тем без суеты взвалила себе на плечи вещмешок, без слов закинула за плечо стволом вниз СВД. Размяла ладони, а затем сделала ими резкий жест, словно стряхивая с пальцев капли воды. Сверкающая синевой звезда пронеслась через конюшню, зависла в воздухе — и вдруг развернулась в удивительно красивый овал, словно сплетённый из крошечных молний, с заключённой в её раме зеркальной поверхностью, по которой пробегали крошечные цветные искорки.
— Красиво! — улыбнулась Лари, подвешивая себе на шею медальон с аккумулятором Силы.
— А то! — гордо объявила Маша. — За раму только не заденьте — так наподдаст, что мало не покажется. Аккуратненько.
— А заглянуть на ту сторону никак? — поинтересовался я, прижимая приклад карабина к плечу.
— Никак, — помотала она головой. — Не умею пока. Готовы?
— Готовы, — кивнул я. — Мне сразу стрелять, если кого увижу, или как?
— Я первая, — сказала Маша, зажимая в ладони свою волшебническую звезду, которая сразу же отозвалась на её прикосновение. — Пошли!
И первая шагнула в портал. Едва она исчезла за колышущимся зеркалом, даже одна её пятка ещё оставалась на этой стороне, я уже ступил следом за ней. Холод, ощущения мелких электрических разрядов на лице, мощённый каменной плиткой с пробивающейся местами травой двор, два длинных здания с узкими окнами, крепостная стена вокруг. Четыре человека — двое в военной форме и двое в плащах, с магическими амулетами на груди — удивлённо смотрят на возникшую из портала Машу. Не её ждали. И не меня. И не Лари, возникшей следом.
Из руки колдуньи вылетела волна жаркого пламени, накрывшая всех четверых. Умерли они без единого звука, просто обратившись в пепел и осыпавшись на землю. Вот так. Не стой на пути. У меня аж челюсть отвисла от удивления. Вот это сила…
— Идите дальше! — скомандовала Маша, оборачиваясь к порталу, который уже пропустил на эту сторону обоих гномов.
Мы спорить не стали, а сразу побежали за угол ближайшего здания — «Дома воинов», проще говоря казармы. На бегу я глянул на кучки пепла — даже костей не осталось. Это же надо! Прижался к стене, присел, наведя ствол карабина на ближайший угол. Сунься кто — сразу пулю в лоб. Лари направила оружие в другую сторону, между нами пристроились гномы. Орри воинственно держал пулемёт у плеча — вот это силища, это как я винтовку.
А Маша, просто подобрав с земли камешек, отколовшийся от мраморной плитки, провела над ним ладонью, а затем, не размахиваясь, забросила его в портал. И тот бесшумно свернулся, а ток магии от него прервался. Маша же с гордым видом хлопнула в ладони.
— Это я сама придумала, — гордо сказала она. — Теперь им свой портал в эту сторону никак не навести — унесёт вёрст за сто.
— Укройся! — прошипел я, взмахнув рукой. — Расслабилась, великая магиня.
Маша спохватилась, пригнулась и быстро перебежала к нам. Где мы? Большой двор, мощённый камнем, зажатый меж могучих гранитных стен. Дружинный двор замка, должен к площади сеньора примыкать. У дальней стены, под навесом, стоят три «козла» с пулемётными турелями, но без пулемётов, а рядом с ними три ГАЗ-63 «мула» [76] , да ещё с тремя полковушками ПП-3 [77] , такими же, из которых сипаи по Пограничному палили. Богатая тут дружина, оказывается. Для провинциального сеньора очень даже неплохо.
76
«Мул»— военная модификация популярной двухтонки ГАЗ-63. Полноприводный грузовик с открытой сверху кабиной с откидывающимся вперёд плоским лобовым стеклом для возможности установки пулемёта. Деревянный кузов заменён на отсек для десанта, борта выполнены в виде навесных панелей, которые могут использоваться для подкладывания под колёса, случись этой проходимой машине завязнуть в грязи. На машине может устанавливаться турель для крепления различных типов пулемётов. Очень популярный военный транспорт как в армиях пришлых, так и в аборигенских — ограничения на его продажу нет.
77
Полковая пушка калибра 76,2 мм (ПП-3) — почти точная копия полкового орудия образца 1943 года. Лёгкое, весом всего 600 кг в боевом и 1300 кг в походном положении, короткоствольное орудие, полученное путём установки облегчённого трёхдюймового ствола на лафет сорокапятки М-42. Ведет огонь на дальности до 4000 м осколочной и осколочно-фугасной чугунной гранатой. Дульная скорость снаряда не больше 270 м/сек, что придаёт снаряду весьма крутую баллистическую траекторию, но при этом низкая скорость снаряда и конструкция лафета не дают использовать это орудие как гаубицу. Поступает на вооружение исключительно иррегулярных и туземных частей, а также поставляется на экспорт. Однако при применении против пехоты и целей в лёгких полевых укрытиях действует весьма эффективно.
— Там никого, — сказала Маша, кивнув на казарму. — А дальше, в арке, что ведёт из двора, человек десять. В караулке, наверное. Но это ненадолго: заклятие должны были заметить.
Вот с этого и надо было начинать. Прижав к плечу приклад СВТ-К, я скомандовал: «За мной!» — и бросился вперёд, в арку, к караулке. Повторять никому не пришлось. Присели возле двери, прислушались к доносившимся сквозь толстые доски голосам. Эти пока ещё не хватились. Ну и не хватятся уже. Отметив вопросительный взгляд Балина, я кивнул ему, одновременно вынимая из подсумка гранату. Орри сделал то же самое. Балин слегка нажал ладонью, и дверь приотворилась. Не заперто, к счастью. Впрочем, на случай «заперто» у меня всегда один амулетик с собой, напоминающий бляху на тыльной стороне перчатки, и именно сейчас эта перчатка у меня на левой руке. Дверей на пять-шесть его хватит — если не сейфовых, конечно.
Орри оглянулся на меня, я опять кивнул, и мы разом закатили в караулку две «лимонки». Смех внутри прервался мгновенно, началась было какая-то суета, но тут двойной взрыв заглушил всё, а я пинком распахнул увесистую дверь и заскочил внутрь. В воздухе висел запах взрывчатки, сквозь серый дым были видны лежащие на полу тела, кто-то кричал, суетился, но рассматривать картину я не стал, а сразу открыл частую пальбу по всем, кто попадал в прицел. Карабин резко колотил прикладом в плечо, летели гильзы, дульные вспышки на краткий миг разгоняли царивший здесь полумрак. Прямо у меня из-под локтя заколотил пулемёт, совершенно оглушительный под низкими арочными сводами, ударил карабин Лари, всё это слилось в непрерывный железный грохот, словно мы сидели в стальной бочке, которую запихали в камнедробилку.
Но вскоре стрельба стихла, и наступила тишина, прервавшаяся чихом Маши. Не всякий выдержит такое задымление. А затем надо всем поплыл запах крови — вокруг нас лежало не меньше десяти трупов в камуфляжных сюркотах [78] , шлемах в чехлах и тонких кольчугах.
Я сменил магазин, огляделся — никого живого. Зато в углу пирамида с новенькими СКС-М, а под ней явно патронные и гранатные ящики. Это хорошо, значит, дефицит боеприпасов нам не грозит пока. Подскочил к ящикам, открыл один, серого цвета, обитый железом. Гранаты ГОУ-2, в осколочных рубашках, с прикрученными ручками. Отлично! Запихал сразу пять штук в свою опустевшую гранатную сумку, махнул рукой демонессе:
78
Сюркот— средневековый плащ, больше напоминающий по конструкции пончо. Надевается воинами для защиты доспехов от нагрева солнца, украшается гербом. В Великоречье с появлением огнестрельного оружия сюркоты многих дружин стали камуфляжными, а на шлемах появились чехлы.
— Лари, за мной! Надо выход на стену перекрыть! Балин, вскрывай вход в арсенал! Орри, за мной! Маша, запечатай дверь и помогай всем, чем сама знаешь!
И после раздачи столь исчерпывающих приказов я изо всех сил ломанулся по винтовой лестнице, уходящей на верхний уровень башни. Второй этаж, круглый, как циркулем выписанный каземат, бойницы во все стороны, настоящий дот, да ещё в четырёх метрах над землёй. Крепкая позиция.
— Орри, к бойнице — и не давай никому во двор выглянуть! — крикнул я.
Гном с «дегтярём» наперевес бросился к бойнице и тут же выпустил короткую очередь. А мы понеслись выше. Ещё круглый пустой каземат, ещё этаж вверх — комната с узкой дверью, которая распахнулась в ту же секунду, как я наступил, запыхавшийся как собака на жаре, на верхнюю ступеньку.
Солдат в дверях, за ним ещё один и ещё… Внутри был полумрак, на улице яркое солнце. Поэтому они меня просто не заметили, дали секунду лишнюю, а для меня были как тёмные мишени на светлом фоне. Захлопали выстрелы, последний из троих дёрнулся от попадания в голову, начал падать вперёд, на него наткнулся сдавший назад второй, а я всадил две пули в грудь первому, уже вскидывавшему свой карабин, и, кажется, пробившие насквозь его тело пули угодили и во второго. Образовалась куча, в которую я несколько суматошно выстрелил ещё раза четыре, упал на колено и навёлся на поворот крепостной стены, что виднелся метрах в семидесяти за дверью, достаточно проворно, чтобы свалить ещё одного дружинника, появившегося там, двумя выстрелами, а ещё одного заставить юркнуть обратно за поворот, укрывшись за зубцами.