Битва
Шрифт:
– Это верно. Большинство из них сели в шаттл и отчалили еще до рассвета.
– Они… они улетели? Ты уверен? Треллванец кивнул.
– Уверен. Я нес вахту в порту. Я знаю, как выглядел ваш шаттл– громадный, тупоносый, короткие крылья, с мостиком, вздернутым над носом. – Он вытянул сжатый кулак, имитируя графический символ Дома Штайнера. – Я видел, как люди лепились на выходных панелях боевого робота. Хорошо, что под рукой не оказалось громил Хендрика. Пираты постреляли с земли, но, я думаю, ни в кого не попали. Они пронеслись почти прямо над нашими головами, реактивная струя чуть не поджарила нас, а звуковая волна, когда они врубили ускоритель, чуть не оставила меня без зубов. Стрельба в порту прекратилась, хотя я видел, как бандиты бегали и тушили
Грейсон опустился на подушку. Он почувствовал трепет облегчения, когда узнал, что шаттл улетел. Вероятно, лейтенант Хаупман организовал довольно хорошую защиту, чтобы не пустить врага к шаттлу, или, может, Рама Хианг сумел удержать периметр, пока к нему не подошло подкрепление.
Облегчение быстро сменилось подступающим отчаянием. Если Клейдон прав, то Грейсона бросили, посчитав мертвым. Хотя и живой, он был одинок и далеко не в безопасности в этом враждебном, Богом забытом мире.
Город Саргад располагался на краю пустыни, похожей на набор концентрических кругов с неравномерно выложенными спицами, которые вытягивались за пределы города и вонзались в охранные пески. На севере зубчатые, покрытые– ледяной шапкой вершины Крайсанденской гряды втыкались в красноватое небо. Туман легкой кисеей висел над Грохочущим Ущельем, в то время как на равнине к югу в дрожащем зное тускло мерцал космопорт. С каждым часом набухшее багровое солнце все выше вскарабкивалось над горизонтом, и сухой ветер с юга становился все горячее. Замок притаился на западной стороне Гайельской горы, нависая над городом и портом.
Становилось жарче, хотя в зените солнце окажется только через 150 часов. Палящее прохождение периастерона случалось в середине третьего дня, и время нарастающего зноя сопровождалось гулом недолговечных ледников, которые обрушивались в узкие трещины и расселины. На севере отдаленные вулканы обкуривали небо.
Улицы Саргада были частично выложены массивными железобетонными или каменными плитами и укреплены арками на случай землетрясений; изобилие фонарей позволяло людям продолжать свою деятельность даже долгой планетарной ночью. Солнцем планеты был красный карлик, настолько слабый в ультрафиолетовом диапазоне, что треллванцы могли смотреть на него без всякого вреда или рези в глазах, даже несмотря на то что его диск был в три раза больше, чем у солнца Земли. Единственная опасность местной звезды крылась в редких, но периодических вспышках, когда отдельные участки на испещренной красной поверхности раскалялись добела и опаляли поверхность Треллвана светом, теплом и потоками высокоэнергетических атомных частиц.
В такой период нужно было поскорее спрятаться под ближайшим навесом. По первоначальному проекту замышлялось укрыть Саргад массивным железобетонным куполом, который защищал бы жителей от радиации и ограждал от вездесущего песка и гримас климата. Но эти планы создавались в мирное столетие, когда технология обещала чудеса. Около Саргада имелись места, где под песками все еще возвышались прозрачные обломки частично начатого купола, в других местах секции купола обвалились на здания, сейчас уже заброшенные и рассыпающиеся в прах. В большинстве случаев люди полагались на солнцезащитные экраны, натянутые над узкими городскими проспектами и тротуарами.
Обыватели Саргада толпились у рыночных ларьков, выстроившихся вдоль улицы Коммерсантов, начиная от потрескавшихся руин Аджьянского шоссе и вплоть до забора, который огораживал земли Дворца в самом центре города. Грейсону показалось, что эти люди были спокойнее, чем обычно, и не так шумны. Атмосфера страха разлилась по улицам, отразилась в голосах и на лицах треллванцев. Торговцы и пешеходы спешили под уличные навесы, чтобы скрыться от красного зноя.
С тех пор как Грейсон очнулся и узнал о массовом бегстве остатков Коммандос Карлайла, прошло еще два пятнадцатичасовых периода. Хотя голова Грейсона была все еще в бинтах, пульсирующая боль и головокружение исчезли; к нему вернулись силы, и он решил покинуть дом Беренира.
– Куда ты пойдешь? – спросил Клейдон, когда Грейсон объявил ему о своем намерении.
– Я не вполне уверен. В городе у меня есть друг… дочь главного министра. Может, она сможет мне помочь.
Коммерсант Беренир нахмурился, поглаживая курчавую бородку.
– В последнее время как раз министры и подогревают ненависть к вам, иноземцам. Будет ли разумным навещать домочадцев одного из ведущих политиков планеты?
Грейсон пожал плечами.
– У меня нет большого выбора. Мне нельзя оставаться здесь. Беренир кивнул.
– Я не скажу, что буду жалеть, если ты уйдешь. Тебе опасно оставаться.
– Вам не нужно было приводить меня сюда.
– Ты неправильно меня понял, юный господин. – Он все еще величал Грейсона почтительным титулом, которым большинство аборигенов награждало представителей отдаленного Таркада и обитателей легендарной Внутренней Сферы. – Я не обвиняю тебя лично, но…
– Но нужно учитывать соседей.
– Э, да. Как угодно.
– Я благодарен вам за помощь.
– А я благодарен за то, что ваши люди сделали для Треллвана. – Он улыбнулся, когда лицо Грейсона приняло испуганное выражение. – Нет, я не имею в виду Хендрика. Но технология… наука, чтобы сражаться с предрассудками… образование. Мой сын Клейдон научился многому за годы работы в Замке.
– На кой черт все это мне сейчас, отец? Федеративное Содружество никогда не вернется.
– Тебя научили думать, сынок. На любую проблему можно смотреть с разных сторон, некоторые из них хорошие, другие плохие. Ты научился применять научный метод мышления, думать критически, рационально. Это и есть сокровище, которое эти… эти звездные люди принесли с собой. Они уже не смогут отнять его у тебя. – Он снова повернулся к Грейсону. – Это мы должны благодарить тебя, юный господин.
Грейсон промолчал. Что они будут делать с этим научным методом, когда придется отражать налеты бандитских боевых роботов? Технология и рациональное мышление погребены под предрассудками. Для тех воинов из Коммандос Карлайла, которые следили за событиями в Саргаде, Беренир давно был загадкой. Он являлся одним из тех Богатых городских коммерсантов, которые якшались с несчастными торговцами, заглядывавшими на космодром, торговали их товарами и договаривались об отгрузке треллванских минералов, древесины и специй. Во время бунтов и пропаганды, направленных против Федеративного Содружества, он продавал Коммандос Карлайла пищу, машинное масло и разные товары – от мыла до соли. Никто не мог сказать, чем это было вызвано, жадностью или меркантильностью, а может, просто космополитическим приятием иноземцев за таких же людей, как и все.
Если бы население узнало о местопребывании сына человека, который состряпал Треллванский пакт с Хендриком, то Грейсон вполне мог очутиться в положении козла отпущения. Треллванцы не отличались особенной мстительностью и кровожадностью, во они были людьми. Грейсон содрогнулся, вспомнив одну историю: о насильнике, заброшенном в пустыню как раз во время очередной вспышки на солнце.
Первой его мыслью было проникнуть с помощью Беренира на первое же иноземное грузовое судно, зашедшее на Треллваи. Коммерсант объяснил, что иноземные торговцы лишь изредка забирались так далеко на Периферию, и страшно подумать о том, что случится, если такое судно появится. Когда он потирал руки, огни лампы играли в перстнях на его пальцах.
– Я подозреваю, что торговле сейчас придется туго.
– Но какой-нибудь корабль придет?
– О да, в конце концов придет. Но он пробудет недолго. Торговые суда уже не кишат в небе, как когда-то…
– Но они придут?
– О, разумеется, они придут!
– А ваше правительство позволит им прийти? С этой политикой иноземного ненавистничества… Беренир сделал нетерпеливый жест.
– Если я что-то смыслю, пробыв три сотни тройных дней на улице Коммерсантов, то бизнес непременно расцветет снова. Как ты думаешь, сколько времени Треллван сможет обходиться без торговцев с других звезд, а?