Битва
Шрифт:
– Угнали?
– В сводках не было. Скорее всего, приобрели гражданский и перекрасили.
Оперативник посветил вниз:
– Всем стоять! Растяжка! Надо вызывать сапёров.
– У силовиков есть, сообщи по рации.
После переговоров по рации к контейнеру подошли двое в чёрной униформе.
– Сюрприз?
– Растяжка.
Один из силовиков, подсвечивая себе фонарём, зашёл внутрь. Щёлкнули кусачки, и через несколько секунд боец вышел, неся в руке гранату.
– Снял.
– Осмотрите машину, сюрприз может
Сапёр обошёл машину. Он даже не поленился лечь на пол и осмотреть её днище. Потом посветил фонариком через стёкла, открыл дверцу и осмотрел пространства под сиденьями.
– В багажнике что-то есть.
Сапёр был осторожен: он перебрался на заднее сиденье и посветил сверху в багажник. Обычные полицейские «уазики» имели за задними сиденьями перегородку, образовывавшую отсек для задержанных.
– Есть!
Сапёр перегнулся через сиденье, щёлкнули кусачки. Он повозился ещё немного и выбрался, держа в руке вторую гранату.
– Там ящик непонятный, но проводов или растяжек снаружи не видно.
Толкачёв, оперативник и Володя зашли в контейнер и открыли заднюю стенку автомобиля. В багажнике его лежал знакомый контейнер с армейскими обозначениями.
– Четвёртый!
Толкачёв обрадовался, как ребёнок радуется новогоднему подарку. Он отщёлкнул два замка и откинул крышку. Взорам присутствующих предстал снаряд, окрашенный серой краской, – крупного калибра, но без взрывателя.
– Он! Всё, можно докладывать руководству! Ивантеев, не подпускать посторонних.
Толкачёв вызвал по рации силовиков: опасный груз следовало охранять до момента прибытия химиков.
Потом подполковник принялся звонить по телефону:
– Докладывает Толкачёв. Груз нашли, можно вызывать химиков. Да, завершена. Есть задержанные и «двухсотые», наши все целы. Понял.
Ну, вот и всё. Володя вдруг почувствовал себя ненужным, опустошённым. Операция закончилась без потерь, снаряд найден, теракта не будет.
Подошло отделение силовиков. Колун – так звали их командира – переговорил с Толкачёвым. Несколько бойцов взобрались на верхние контейнеры и заняли позиции, другие разместились рядом с контейнером.
Володя услышал разговор двух бойцов:
– Мы чего, полицейскую машину искали?
– Говорят, в ней СВУ.
СВУ – это самодельное взрывное устройство. Только ни одно СВУ не сравнится со снарядом, лежащим в контейнере.
Люди делом заняты, Володя же просто болтается рядом. Он уехал бы в Питер, но в ночное время, да ещё в районе порта такси не поймаешь, и дорого. Пришлось болтаться до утра, пока приехавшие эксперты и начальство всё не осмотрели, не запротоколировали. Арестованного Махмуда-Сергея увезла машина с конвоем из силовиков.
Когда микроавтобус привёз оперативников к управлению, Володя попросил Косырева:
– До дома подбросишь? Устал я что-то.
– За милую душу! Для хорошего человека почему не постараться?
Предыдущие
Закрыв за собой дверь и сбросив туфли, Володя прошёл к холодильнику, достал оттуда бутылку водки, щедро отхлебнул из горлышка, почти не чувствуя вкуса, и улёгся спать.
Вырубился он сразу и спал без сновидений. Поднялся ночью, выпил воды и – снова в постель.
Разбудил его яркий луч солнца, бивший в окно. Володя поглядел на часы: полдень. Это сколько же он проспал, сутки? А день какой сегодня? На работу же надо было идти? Или он в отпуске без содержания?
Володя включил телевизор. Ага, сегодня суббота, и по-любому никуда идти не надо. И так спокойно и легко стало у него на душе! Махмуд, Магомед, снаряды химические – всё уже позади. Дальше пусть уже следствие копается, а он сделал всё, что мог.
Господи, свободен! Не надо напрягаться, общаться с нелюдями, тяготясь их чёрными мыслями. И как давно он не общался с друзьями, не сидел за разговорами в кафе, под кружку пива. Как будто в невольниках побывал. Физически он был свободен, но вот личного времени не было вовсе.
Володя созвонился со старым приятелем, и они договорились встретиться через два часа в давно уже облюбованном ими кафе на Пяти углах.
Он побрился, принял душ, надел свежую рубашку и натянул ветровку. Была уже глубокая осень, прохладно, с Финского залива несло сыростью, почти каждый день дожди – обычная для этого времени питерская погода.
Открыв дверь, Володя упёрся взглядом в две пулевые пробоины и чертыхнулся. «Заделать надо. Завтра же в хозмаге шпаклёвку куплю, краску. Завтра, но не сегодня, всему своё время», – решил он.
Посидели славно. Не спеша пива попили, да под хорошую закуску, поговорили-пообщались. И у Володи так спокойно на душе стало, как будто нет и никогда не было ФСБ и террористов. Лучше быть обычным гражданином и не ввязываться в неприятные события.
Прошёл месяц. Володя втянулся в обычный режим работы, собственноручно отремонтировал дверь. О своём сотрудничестве со спецслужбой не вспоминал, зато она о себе неожиданно напомнила.
Вечером зазвонил телефон. Володя взглянул на номер – Гнибеда! Первым его желанием было положить трубку и не отвечать, но потом Володя всё-таки решился. Василий Лукич человек неплохой, почему не поговорить?
– Добрый вечер, доктор! – услышал он в трубке знакомый голос.
– Если вы позвонили, вечер уже не добрый!
– Ну зачем вы так? Я с хорошими известиями.
– Это что-то новенькое! Марсиане приземлились, и требуется прочесть их мысли?
– Не отказался бы поглядеть на них, пообщаться. Сможете завтра в семнадцать часов прибыть в управление? Желательно – при параде.