Битвы волков
Шрифт:
– Стойте здесь, – сказал пожилой и направился к рейнджерам.
Я примерно прикинул… сместился за осла… на нем груз оружия, не патроны, если пуля и попадет, не сдетонирует. Двоих я снимаю с гарантией. Третьего…
– Ибрагим…
…
– Снимаешь самого правого, я остальных, понял?
– Мы давно тут ходим. Им нужны деньги, только и всего.
– Делай, что я говорю, обиженный Аллахом! – прошипел я.
– Слушаюсь, эфенди…
Всегда надо, уловив момент, ставить себя на место амира, вождя, начальника. Только делать это надо с умом…
Вернулся пожилой.
– Надо восемьсот долларов, по
Я достал одну из заначек, отсчитал четыреста.
– Скажи, что они будут получать только половину, пока не уверуют и не примут истинную веру. Кяфирам полная цена не полагается. Как только они уверуют, получат остальное…
Пропустили…
Хамза со своими людьми ждал в своем временном лагере у самой границы. Лагерь располагался в горном лесу… кстати, со стороны Дагестана деревьев почти не было, а вот в Грузии почему-то были. Это была Тушетия, национальный парк Тушети, а если пройти дальше, будет Хевсуретия и печально знаменитая Чеченская тропа, ведущая в Панкисскую долину, убежище чеченцев-кистинцев. Немало русских рабов и пленных прошли по ней совсем недавно.
Хамза обнялся с проводниками – уже начали снимать груз с ослов, раскрывать мешки, радовались как дети. Потом Хамза подошел ко мне.
– Становишься горцем, Саша…
– Я кем был, тем и остаюсь.
– Нет. Я говорил с Исмаилом – он рассказал, как ты дал четыреста долларов тем кяфирским собакам…
– Большего они не стоили.
Хамза поцокал языком.
– У меня был друг, русский. Он родился и вырос здесь, в наших дворах, и в нем не было ни капли нашей крови. Он пошел в русскую армию, и там его попытались унизить деды. Он искалечил несколько из них и несколько месяцев провел в дисбате, но вернулся уже дедом. Когда он вернулся, он сказал – там, в Русне, все слабые какие-то. И ты тоже становишься сильным…
– Что нового? – спросил я.
Хамза достал телефон, начал искать нужный ролик.
– Мне вынесли такфир. Знаешь, что это?
– Обвинение в неверии.
– Да, в том, что ты вышел из ислама, действуешь не по воле Аллаха. Это сделал Абу Исмаил, он давно у них на прикорме…
Я смотрел на экран – на нем какой-то бородач, сидя на фоне натянутого где-то между деревьями черного полотнища. Рядом был Али-Магомед, нынешний валий вилайята Дагестан имарата Кавказ. Он сидел и молчал, говорил бородатый.
– Второй – Али-Магомед.
– Он самый, собака. Он ушел в Грузию и боится возвращаться назад…
– Тогда надо идти за ним, верно?
29 мая 2018 года
Грузия, Тбилиси
«Биргартен». Ресторан и социальный клуб
Тбилиси, столица небольшого кавказского государства Грузия, которое пишется так же, как и название одного из штатов США, было не таким уж плохим местом для службы. Резкий контраст – горы, которые для американского военного всегда обозначали опасность, и прозападное, дружелюбно настроенное население. Здесь было приятно жить, были даже те, кто планировал сюда переехать после окончания службы. Качественное вино, невысокий уровень жизни и оттого невысокие цены, красивые и доступные для иностранцев женщины, но главным было не это. Это было одно из немногих мест на земле, где американцев по-настоящему рады были видеть. В последнее время таких мест осталось не так-то много – в Европе встречали с холодной любезностью, дающей понять, что им здесь не очень рады, в Латинской Америке – с откровенной враждебностью, в Азии – с вежливым указанием на неуместность их присутствия, а на Ближнем Востоке и в Африке их просто убивали. И только тут, на пороге громадной и враждебной России, маленькие народы типа грузин или украинцев искренне верили в миссию США и искренне были рады их видеть…
Грузия вообще представляла собой уникальное явление. Уникальное в том смысле, что на европейском континенте было очень немного мест, где за образец брали США. Обычно за образец брали европейские страны, Евросоюз расширялся, но президент Грузии, долгое время учившийся и работавший в США, прозападный политик, взял за основу именно США, копируя их во многом как во время первых двух сроков, так и во время нынешнего третьего. Взять хотя бы структуру армии… да даже и полицейского на перехватчике «Форд», который оштрафовал его по дороге. Теперь грузинские полицейские носили форму американской полиции и ездили в американских автомобилях.
Покончив с обычными делами в посольстве, Карлайл отправился в «Биргартен», место, где можно было посидеть, где подавали пиво и мясо. Откровенно говоря, он хотел найти кого-то из знакомых, чтобы не снимать номер в отеле, а перекантоваться ночку бесплатно, и еще у него была здесь встреча. Но, зайдя в клуб, он услышал приветственный возглас и понял, что надежды его провалились. Скорее это его заставят раскошелиться.
– Боб…
– Сколь лет, сколь зим!
Низенький белобрысый поляк совсем не был похож на того, кем в действительности являлся – одним из наиболее опасных польских стрелков, выходцем из оперативной группы «Гром».
– Как ты?
– Ничего. А ты?
– Пока жив. Ты уже заказал?
– Нет. Как раз ты появился.
– А ты не меняешься…
Поляк был известен своими удивительными способностями столоваться и вообще жить на халяву. Это было его хобби, на него мало кто обижался.
– Но на сей раз даже и не думай.
– Жадина.
– Нет, просто я жду кое-кого.
– Тогда он и заплатит. Пошли…
Поляк увлек его за столик, они заказали мясо и бутылку киндзмараули – отличного автохтонного вина.
– Я слышал, что ты здесь, но не верил. Думал, ты еще в Сирии.
– Нет, Сирии хватит, – сказал Карлайл, – а ты откуда?
– Оперативная бригада немедленного реагирования.
– Что это?
– Совместная бригада. Польша, Литва, Украина.
– И на чьи деньги?
– Как сказать. В основном на ваши…
– Да… у вас все такие…
– Мы и в Америку пролезли на шару, верно?
Поляк вдруг посерьезнел.
– Но если честно, как меня это все задолбало…
– Что именно?
Поляк доверительно понизил голос:
– Мы дислоцируемся в Карпатах… только тс-с-с… это секрет, официально нас там быть не должно. Но на деле мы есть даже во Львове. Природа там отличная, но все остальное…
Поляк сделал нервное движение плечами.
– Я ведь сам оттуда. Мой дед был из города Станислав, мечтал вернуться туда. Но они его переименовали. Нет больше Станислава, а есть Ивано-Франковск. Там грязь, ничего не работает. И ты представь, я ездил на своей машине, и меня девять раз останавливали!