Битвы Второй Мировой
Шрифт:
Вот это характерная черта войны — вроде все кристально понятно, очень логично и вообще ничего не предвещает… Но посмотрите, куда это немцев заведет.
Немцы были уверены в победе. Что хуже — похоже, что и англичане были почти уверены в победе немцев. Но не показывали виду. Тут нужен небольшой контекст. Вполне возможно в исторических статьях «на тему» вам периодически встречается упоминание о «доктрине Монро». Это когда врага вдалбливают в каменный век чисто бомбардировщиками, не заставляя пехоту портить казенные ботинки. А, нет, стоп, это доктрина Дуэ. Монро это Америка для американцев… Впрочем, какая разница, результат один.
Сейчас, вооруженные послезнанием, мы не вполне отдаем себе отчёта насколько эта идея довлела над принимающими решения в то время.
На
Этого эквивалента вполне хватило, чтобы оставить на месте склада воронку размерами 90 на 125 (по другим данным 165) метров и глубиной в 20 метров, разрушить 80 % строений в Оппау, сбросить с рельсов грузовые поезда, а пассажирский закинуть на крышу казарм. Также частично были разрушены деревни Франкенталь и Эдигхайм, а стёкла выбиты в радиусе 70 км. Взрыв слышали даже в Мюнхене, а это 300 км от Оппау.
Во время взрыва и последовавшего за ним пожара погиб 561 человек, около 2000 получили ранения, что сделало его крупнейшим по числу погибших взрывом и крупнейшей катастрофой химической промышленности Германии.
К чему я это все? К логике. Итак, предположим у вас есть сотня бомбардировщиков, каждый из которых несет 3–4 тонны удобрений… Тьфу, то есть тротила, в бомбах. Мы равномерно засеиваем этим некий условный промышленный центр… И вуаля, то есть Warum nicht!
Итак, план логичный и последовательный, где каждое действие вытекает из предыдущего. Сначала бомбим аэродромы и сбиваем истребители. Потом выбираем отдельно взятую заводскую застройку с плохой натальной картой на 1940-й год.
И ретроградный меркурий, по всей видимости, будет у заводов авиационной промышленности. Меняем там индустриальный пейзаж на лунный.
Повторяем шлепки пока чопорная старушка Англия не размякнет и не проявит интерес к переговорам. Но если даже нет… То придется англичанам учиться не замечать немецкие танки на их улицах, ведь без истребителей доставке их из Германии больше ничего не сможет помешать.
Что могло пойти не так?
Фотографий самолетиков в этот раз почти не будет. Хотя, конечно, винтокрылые машины прекрасны, не то что эти бездушные и громоздкие чудища, которые летают сейчас. Просто в самолетах второй мировой я разбираюсь сильно лучше чем в танках, и потому мне слишком уж очевидно, насколько же я профан. Стоит только потянуть за хвост «Чайку» и тут же из меня выльется двадцать семь страниц важных деталей, и это еще до того как я доберусь до войны в жарком небе Испании, ведь без рассказа о летающих ишачках краткая заметка о «Чайке» будет не полной, вы же понимаете…
Так, сосредоточимся на затянутом туманами Альбионе. Что мы там имеем? А поимеем мы сейчас Англию — думало командование люфтваффе.
Раз уж я решил не погружаться детали, то сосредоточимся на истребителях. На момент начала «Битвы за Британию», как потом стали называть эту заварушку, у Англии было примерно 800 истребителей, у Германии чуть более 1000. Похоже, немецкая разведка вполне точно донесла до своих штабов эти цифры.
В чём немцы ошиблись, так это в производственных мощностях. Немцы предполагали, что англичане могут строить 180–330 истребителей в месяц. Против около 150 в германии. На самом деле англичане проявили чудеса изобретательности и распределили заказы по множеству частных производств, добившись выпуска 450 истребителей в месяц. Но предполагалось, что вся операция займет максимум месяц, поэтому это для немцев казалось не так важно узнать точно про производственные мощности.
А вот сейчас будет любопытное. Несмотря на то, что война в воздухе предполагает некую легкость и свободу маневра в трех измерениях, на самом деле, парадоксальным образом, это куда более просчитываема, механическая война, чем война на земле.
Дело в том, что самолет в воздухе сам по себе бесполезен. У него есть ограниченный набор умений, который он должен применять, если хочет приносить пользу. И, прямо как в компьютерной игре, использовать свои способности он может только в определенных местах. Что-то вроде контрольных точек. То есть, есть места которые надо бомбить одним а защищать другим, например. Надо защищать свои аэродромы, от этого никуда не деться. Самолеты не могут разбежаться с аэродромов и попрятаться, они прочно к ним привязаны — короче, как ни странно, но в чисто воздушной войне вы можете, при желании, навязать противнику бой. И нанести ему поражение, выполнив несколько условий. Так тогда всем казалось.
Хотя, вот тут есть нюанс. В принципе, генералы люфтваффе уже понимали, что банально перестрелять все английские истребители в воздухе не получится. Этому их научила не Польша, и даже не Франция, а скорее даже Испания. А может и сами доперли, не дураки же.
Дело в том, что самолеты, особенно истребители, могли убежать от драки. А ещё, их могли спрятать. Итак, предположим, что для того чтобы ваши пикирующие гробы могли летать не сильно опасаясь за свою жизнь, вам надо довести численность вражеской истребительной авиации до 200–300 самолетов. Такого числа не хватит, чтобы прикрыть весь Ламанш, а там где хватит, вы сможете выставить большее число самолетов. Но, никто и не думал в стиле средневекового короля привстать на стременах, махнуть рукой вдаль и тупо отправить свою армаду за горизонт с криком «Принесите мне их хвосты!». Это так не работает. Для начала, вражины тоже будут отбиваться. И нанесут кое-какой урон вам. Даже если на три сбитых английских истребителя будет приходится один немецкий, а то и не один — есть риск серьезно ослабить свою группировку. И потом мучительно её восстанавливать. А вражины тоже не спят, а клепают новые самолетики. При этом, как только англичане понесут серьезные потери, начнется крысиная возня — они будут прятаться от боя, стараться бить изподтишка… Короче, правильно генерального сражения в воздухе не дать.
Но этого и не надо. Самолеты полностью зависят от земли. Достаточно разбомбить аэродромы. Прямо вместе со стоящими на них вражескими самолетами. Именно тогда можно одномоментно нанести тяжелые потери авиации противника, за короткий срок выбить ему пару сотен истребителей, и заставить перейти к партизанской тактике. При этом сохранив большую часть своих самолетов, что даст решающий перевес в силах. Это оперативная находка была опробована еще в Польше и, как казалось, хорошо получилась во Франции.
С этого и начали. После небольших предварительных ласк, 13.08.1940 немцы начали крупные налеты. Целями были аэродромы. Англичане дали бой. На самом деле в небе развернулось настоящее сражение — довольными улетели обе стороны. В британскую историю этот день вошел как «День Орла». Как водится, обе стороны были уверены в своей победе. Немцы заявили 84 победы в воздухе, британцы — 64. После войны выяснилось, что на аэродромы не вернулось у немцев 34 машины, а англичане потеряли всего 13.
Однако, смысл был не в том. Смысл был в том, чтобы уничтожить самолеты англичан на земле. И тут бомбардировочная часть люфтваффе, разумеется, проявила свой профессионализм, отчитавшись о 50 уничтоженных наверняка и около 150 уничтоженных предположительно, самолетах противника.