Битвы, выигранные в постели
Шрифт:
НТР анализирует завершённые зарубежные НИОКР военно-прикладного характера, выявляет конструктивные особенности перспективных образцов, беспристрастно оценивает сильные и слабые стороны иностранных систем оружия, отслеживает технические новинки, передовые инженерные решения и т.д. Особое внимание уделяется технологиям производств.
Важность этой работы, надеюсь, понятна. Создав новое оружие, наши конструкторы должны быть уверены, что оно в состоянии выполнить свои функции, окажется эффективнее зарубежного. В мирное время сопоставить качество отечественного и зарубежного вооружения можно лишь с помощью разведки.
Наконец, замечу, сейчас промышленным шпионажем занимаются около 75
— Можно ли привести примеры успешных или неуспешных операций советской НТР из опыта последних лет?
— Можно. Однако говорить о них пока рано. Таковы наши правила.
Вместе с тем есть примеры, которые не попадают под определение «разведывательные операции», но, на наш взгляд, заслуживают внимания печати. Так, мало кому известно, что НТР обеспечивала информацией работы по ликвидации последствий аварии в Чернобыле. Мы по своей инициативе уже 2 мая 1986 года направили своего представителя на место работы правительственной комиссии, поддерживали с ним прямую регулярную связь, получали вопросы научно-технического характера, относящиеся в основном к оценке происходящего в аварийном реакторе, прогнозам последствий, оперативно находили в своих информационных банках или за рубежом ответы на эти вопросы и сообщали их комиссии.
Добавлю, что в конце восьмидесятых годов НТР передала научным организациям Украины, Белоруссии и в Брянскую область России большой объём информации преимущественно по медико-биологическим аспектам последствий аварии, в частности, таким, как радиоактивное заражение территории, облучение людей и домашних животных.
В начале восьмидесятых годов НТР обратила внимание на развитие за рубежом СПИДа. Понимая, что болезни не признают государственных границ, мы информировали руководство СССР. К сожалению, столкнулись с определённым непониманием, поскольку тогда бытовало мнение, что у нас нет социальных условий для такого заболевания и проблема якобы неактуальна. Правда, через несколько лет правительство приняло соответствующие решения по этому вопросу.
— Не рассказали бы вы об агенте Прощай? Какое у него настоящее имя?
— Агент французских спецслужб Прощай был раскрыт в западной печати в 1990 году. Его настоящую фамилию, имя и отчество приводить в средствах массовой информации, по нашему мнению, нежелательно с этической точки зрения — ведь в Москве живут вдова, взрослый сын и другие родственники, носящие ту же фамилию.
Данные о том, что стали известны совершенно секретные документы о деятельности Первого Главного управления КГБ, мы получили в 1983 году, как ни странно, из публикаций в зарубежных научно-технических изданиях. Получается, спецслужбы Франции фактически сами вывели нас на своего агента. Контрразведывательными подразделениями КГБ и разведки был проведён сложный комплекс аналитических и оперативных мероприятий. В результате установили: сведения переданы французской контрразведке конкретным сотрудником ПГУ — агентом Фарвеллом. По данному факту в августе 1983 года возбудили уголовное дело по статье 64 «Измена Родине в форме шпионажа».
С 1959 по 1982 год он служил в органах госбезопасности, был сотрудником одного из подразделений научно-технической разведки. Дважды выезжал в длительные загранкомандировки, в том числе во Францию.
Я знал его. Он казался компанейским, всегда приветлив, общителен. Но потом в нём появилась какая-то меркантильность, стремление что-то выгодно достать, продать. Из-за таких махинаций его и отозвали из второй командировки.
Страсть к наживе, преувеличенное мнение о своих способностях и неудовлетворённое чрезмерное честолюбие, пристрастие к спиртным напиткам и женщинам, а также неустойчивость
В ход расследования вмешался случай. В феврале 1982 года он совершил известное вам тяжкое уголовное преступление. В ноябре того же года военный трибунал Московского военного округа лишил его воинского звания и приговорил к пятнадцати годам лишения свободы в исправительно-трудовой колонии усиленного режима. А затем он признал себя виновным и в шпионаже.
Конкретные факты его шпионской деятельности были подтверждены показаниями свидетелей, заключениями экспертов, вещественными доказательствами. 14 декабря 1984 года Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила его к исключительной мере наказания — расстрелу. Приговор приведён в исполнение.
— Какие изменения произошли в НТР с распадом Варшавского Договора?
— Прекращение сотрудничества не оказало серьёзного влияния на российскую НТР, которая сейчас, как и прежде, руководствуется интересами своей страны.
— В западной печати появлялись сообщения, что с приходом к власти Горбачёва советская НТР усилила свою деятельность. В частности, агентам разрешили идти на большой риск, и именно этим объясняются участившиеся провалы. Так ли это?
— Не разделяю этот тезис, сравнивая, что было до Горбачёва и при нём. Какой-то смены установок не произошло. С другой стороны, меняются задания, методы. И периоды бывают разные — больше провалов, меньше… Но конечно, коллизии последних лет затруднили нашу работу, а чем она сложнее, тем меньше шансов на успех. Примерно с 1987 года у нас начались трудности с валютой. Произошли большие изменения в структурах, на которых мы базируемся. Поэтому можно сказать так: в настоящий период НТР усиливает свою деятельность по анализу перспективности тех или иных технологий для промышленности России в свете её реструктуризации. По ряду направлений мы снижаем активность, прежде всего по добыче образцов новой техники. Связано это с финансовыми проблемами и отсутствием у части отраслей конкретных программ развития.
Такой вот скучноватый разговор получается, когда с разведчиком сходишься лоб в лоб. Но какое отношение и сам разговор, и упоминающийся в нём агент имеют к главной теме нашей книги? Оказывается, самое непосредственное. Хотя бывшие коллеги Фарвелла не хотят об этом говорить.
Как стало ясно из источников, раскрытых в самое последнее время, окончательный провал своему агенту устроила, как ни странно, сама французская разведка. Но первоначально «подорвался» он… вы догадались правильно… опять-таки на женщине.
Говорят, настоящее имя агента Владимир Ветров, полковник КГБ, сотрудник управления «Т». И скрывать его особо не стоит хотя бы по двум причинам. Во-первых, имя это неоднократно фигурировало в зарубежных публикациях, в том числе и в специальной передаче на русском языке, сделанной радиостанцией «Свобода». Во-вторых, фамилия Ветров достаточно распространена, так что родственники всегда могут сказать, что не имеют ни к данному персонажу, ни к его истории ровным счётом никакого отношения. Мало ли на свете однофамильцев?
Итак, вот вам ещё одна версия событий.
Вернувшись после заграничных вояжей в Москву и, видимо, разочаровавшись в советской жизни, Ветров пишет письмо своему хорошему знакомому во Франции, оказавшему ему некогда большую услугу, в которой намекает, что не прочь будет вернуть должок. Получив письмо, в котором Ветров также просил о срочной встрече в Москве, проницательный знакомый поставил в известность о нём спецслужбы Франции и с их согласия вылетел в нашу столицу. Здесь он встретился с Ветровым и получил от него ещё одно послание, в котором тот изъявлял желание работать на спецслужбы Запада.