Бизнес-леди и чудовище
Шрифт:
Лана судорожно сжимала кулаки, стараясь, чтобы ногти впились в ладони, желательно до крови. Ей нужна была отвлекающая физическая боль, чтобы заглушить боль душевную, сдержать рвущиеся наружу ярость и жгучую ненависть.
Да, проще было бы вонзить эти ногти не в собственное тело, а в физиономии этих тварей, выкрикивая все, что накопилось. Но, во-первых, пользы от этой выходки ноль целых, ноль десятых, ее просто запрут где-нибудь, и все. А Лана не хотела разочаровывать Скипина и его подручных. Пусть по-прежнему видят в ней возможную союзницу и продолжают
А во-вторых, устраивать безобразную сцену рядом с умирающей означало уподобиться этим сволочам.
С кровати вдруг послышался странный звук, что-то среднее между хрипом, стоном и вздохом. На верхней части груды плоти вдруг распахнулись неожиданно ясные серые глаза.
Сердце трепыхнулось пару раз и замерло. Сил оторваться от переполненных страшной мукой озер не было никаких.
Ильина узнала Лану, в озерах на мгновение заплескалась безумная надежда. Но только на мгновение.
Страшный, клокочущий хрип, тело содрогнулось… и боль ушла навсегда.
Глава 27
– Отлично! – Корнилов довольно потер руки. – Сама убралась, не пришлось брать грех на душу.
Потрясающе, как лихо этот тип манипулирует понятиями, о которых понятия не имеет! Грех? Душа? Да что аборигены преисподней могут знать об этом?!!
– Ладно, Вениамин Израилевич, вы тут управляйтесь сами, готовьте шестую к утилизации, а мы пойдем. Да, а как там третья?
– Между прочим, – оживился эскулап, деловито отсоединяя провода и шланги от того, что лежало на кровати, – там – несомненная удача! Вы помните, какая она к нам поступила?
– Да-да, у нее еще реакция организма оказалась весьма специфической – дамочка всего лишь попользовалась с недельку даже не кремом – другим шампунем, и меньше чем за сутки превратилась в такую жуткую образину, что пришлось сразу поместить ее сюда.
Игорь Алексеевич вроде бы беседовал с Капланом, но Лана прекрасно понимала, что столь подробные воспоминания предназначены для ее ушей. Причем согласия ушей на прием этой информации, разумеется, никто не спрашивал.
– Ну так вот! – Вениамин Израилевич горделиво напыжился, пытаясь, судя по засунутой между пуговицами халата ладони, изобразить Наполеона. – Всего каких-то пять дней – и третью можно смело переводить в коттедж, на амбулаторное, так сказать, долечивание.
Лана с трудом удерживала обезумевшую надежду, которая с упорством маньяка прорывалась сквозь выстроенную силой воли изгородь хладнокровия и сдержанности.
Господи, пожалуйста, пусть эта третья окажется Иришкой! Ну пожалуйста! Ведь все совпадает – подруга исчезла пять дней назад и тоже пользовалась всего лишь шампунем другой марки! А тот сломанный мизинец – просто совпадение.
Душа, сговорившись с надеждой, пыталась увести тело туда, к неведомой третьей. Стоит только попросить экскурсовода, и он не откажется показать очередной экспонат своей кунсткамеры.
Вот только как поведет себя Иришка, увидев подругу? Вряд ли сообразит не показывать, что они знакомы. А вручать в потные лапы Скипина возможность манипулировать ею было бы глупо.
– Хотите посмотреть, в качестве альтернативы, так сказать, на удачу нашего доктора? – Корнилов словно прочел мысли спутницы.
– Прямо сейчас вряд ли получится, – Каплан прекратил изображать из себя статую Наполеона и снова захлопотал вокруг обезображенного тела. – Третья сейчас на лазеротерапии, освободится через полчаса.
– Нет, это долго! – экскурсовод снова вцепился в предплечье пленницы. – К тому же самое полезное для нее Лана уже увидела, это мы удачно зашли. – Вот же скотина! – А с третьей, если захочет, сама познакомится. Мы, скорее всего, их в один коттедж поселим.
– В «Жасмин»?
– Да, только он свободен. Третью точно туда, а насчет своей невесты решит Виктор Борисович лично, – усмехнулся Корнилов. – Идемте, Лана.
Трудно устоять перед столь настойчивым приглашением, особенно когда предплечье словно в стальные тиски попало.
Правда, сопротивляться Лана и не собиралась, слишком уж трудно было дышать в этом переполненном болью и страхом помещении.
– Ну что ж, – закрыв дверь под номером шесть, директор преисподней направился к выходу из карантинного блока, – думаю, на этом основную часть нашей экскурсии можно считать законченной. Приятного, конечно, в происшедшем мало, но зато меньше чем за полчаса вы смогли увидеть и узнать почти все. И мой рассказ в страшненьких иллюстрациях больше не нуждается. Поэтому я сейчас введу вас в курс дела, которым вам предстоит заниматься. А потом вы позвоните отцу.
– Почему вы со Скипиным так уверены в моем согласии? – еле слышно проговорила девушка.
– Потому что вы умная, избавленная от излишка эмоций, хладнокровная, а главное – деловая женщина, умеющая трезво, без истерик, взвешивать все «за» и «против». Или я ошибаюсь?
– Допустим, нет, – хрустнула сухой веточкой голоса Лана.
– Потому что я никогда не ошибаюсь в людях. И завидую Виктору Борисовичу все больше. – Они уже миновали вход в бункер, и сейчас Корнилов вел свою спутницу в противоположное карантинному блоку крыло здания. – Давайте-ка мы с вами выпьем кофейку с коньячком, я вкратце ознакомлю вас с бизнесом, а потом мы прогуляемся по территории. Если, конечно, Виктор Борисович нас раньше не позовет. Я бы на его месте надолго от себя такую красавицу не отпускал, – к концу фразы голос Игоря Алексеевича снизился до бархатистого воркования.
– Вы что же это, – ехидно улыбнулась Лана, – пытаетесь подложить свинью шефу, отбивая у него невесту?
– А это возможно? – поиграл бровями Корнилов.
– Понимаете, какая штука, – больше всего хотелось врезать очередному возбудившемуся самцу по похотливой роже, но – нельзя. Все потом. – Ни вы, ни ваш дорогой шефуля не вызываете у меня положительных эмоций. Ну вот никаких. Отрицательные – сколько угодно.
– И какие же, позвольте полюбопытствовать?
– Рвотный рефлекс устроит?