Бизнес
Шрифт:
– Понимаю, – вздохнула я. – Надо думать, понимаю.
Он поежился – ему было неуютно без пиджака, в одной белой рубашке.
– Холодает, чувствуешь?
– Чувствую. Давай вернемся.
– Мне хотелось искупаться перед сном.
– Не возражаешь, если я на тебя посмотрю с бортика?
– Нисколько.
Своими размерами бассейн в Блискрэге лишь немногим уступал олимпийскому. Он находился глубоко под землей, среди путаницы коридоров, и найти его можно было разве что по запаху. Мы со Стивеном под руку шли по мягким коврам. В бассейне было темно, и нам пришлось
Стивен скрылся в раздевалке, а я остановилась над синей водной гладью. До нашего прихода бассейн не пустовал: на кафельном полу остались мокрые пятна, кое-где валялись полотенца и купальные принадлежности, а на столиках поблескивали ведерки для льда в окружении небьющихся бокалов для шампанского, поставленных на столешницы или брошенных в искусственную траву. Сейчас, когда все ушли, тут царила тишина; воду не тревожила даже малейшая рябь, поскольку рециркуляционные насосы были выключены.
Я посмотрела на часы. Они показывали четверть шестого. В мои планы не входило оставаться на ногах до такого времени. Ну что поделаешь.
Стивен появился в просторных купальных шортах, сверкнул улыбкой в мою сторону и нырнул в бассейн. Нырял он классно: брызг почти не было, голубизну дорожки нарушила только мелкая рябь, да еще одна-единственная ленивая волна покатилась от того места, где он скрылся под водой. Я неотрывно следила, как его высокая, загорелая фигура скользит на фоне лазурного кафельного дна. Вскоре он вынырнул на поверхность, тряхнул головой и легко поплыл кролем, мощно разрезая воду.
Присев у бортика, я подтянула к себе одно колено, опустила на него подбородок и просто смотрела. Стивен отмахал двенадцать дорожек, а потом, наперерез волнам, подплыл ко мне и уперся локтями в желоб на внутренней стороне кромки.
– Ну как? – спросила я.
– Отлично. Правда, бассейн медленный.
– Медленный? В каком смысле? Напустили тяжелой воды?
– Нет, просто здесь ни к чему эта стенка, – объяснил он, похлопав по кафельным плиткам над желобом. – От нее отражаются волны, с которыми приходится бороться. В современных бассейнах стенок нет, там вода доходит до пола и стекает в зарешеченные люки.
Я задумалась. Конечно, он был прав.
– Энергия волн в значительной степени нейтрализуется, – продолжал он. – Поверхность остается гладкой. Вот тогда получается быстрый бассейн.
– Ясно.
Он бросил на меня недоуменный взгляд:
– По-твоему, в тяжелой воде можно плавать?
– В «аш-два о-два»? Почему бы и нет? Бойко, как буек.
– Так-так. Ну ладно, пора закругляться.
– Я тебя подожду.
Он подплыл к хромированным ступеням, одним точным, плавным движением подтянулся на поручнях и скрылся в раздевалке, оставив на полу дорожку мокрых следов.
Под гул кондиционера я разглядывала блики, которые вода бросала на потолок и стены. Длинные, ломкие золотые лучи играли на обманном небосводе и на белых рифленых боках колонн. Шорох волн заставил меня вспомнить безмятежную тишину, которая встретила нас в этом месте.
Каждый всплеск, каждый гребешок водной ряби, каждый пляшущий блик в фальшивом небе с пышными облаками был вызван к жизни его присутствием, его плотью. Его мускулы, приводившие в движение форму, тяжесть и всю поверхность его тела, оставили отпечаток своей красоты и мощи на дорожках бассейна, направили бег света в нарисованные облака и небеса. Я подалась вперед и опустила руку в воду, чтобы ощутить, как легкая, трепетная зыбь, подобная биению неверного сердца, ласкает мою раскрытую ладонь.
Поверхность воды мало-помалу разгладилась, волны улеглись. Танец лучей сделался ленивым и плавным, как течение реки в низине у моря. Над ухом жужжал кондиционер.
– Идем? – спросил Стивен. Я подняла на него взгляд.
Невесть откуда возникло желание сказать, чтобы он возвращался без меня, а самой остаться в одиночестве и смотреть, как вода убаюкивает себя под это тихое жужжание, но улыбка на усталом веснушчатом лице была такой теплой и открытой, что я не смогла противиться. Он протянул руку, чтобы помочь мне встать, мы выключили свет и вернулись в жилые покои замка.
Дойдя со мной до дверей моей спальни, он легко поцеловал меня в щеку и пожелал спокойного сна, который не заставил себя долго ждать.
– Ммм... Да?.. Алло!
– Катрин?
– Ох... Слушаю. Да. Кто говорит?
– Я... это я. Я.
– Принц? Сувиндер?
– Точно. Катрин.
– Сувиндер, сейчас очень поздно.
– А... ничего подобного.
– Что?
– Не согласен... не согласен, Катрин. Сейчас не поздно, нет-нет.
– Принц, сейчас... подождите... Сейчас половина седьмого утра.
– Вот именно! Я прав.
– Сувиндер, за окном тьма-тьмущая. Я легла час назад и не собиралась просыпаться еще часов пять-шесть. Для меня сейчас глубокая ночь. Если у вас ничего срочного...
– Катрин.
– Что, Сувиндер?
– Катрин.
– ...Ну?
– Катрин.
– Принц, вы совершенно пьяны.
– Это так, Катрин. Я сильно пьян, но это от горя.
– В чем же причина, Сувиндер?
– Я тебе изменил.
– В каком смысле?
– Эти две красотки. Они меня сорва... совратили.
– Вас?
– Катрин, я распутник.
– Не вы один. Я за вас очень рада, принц. Надеюсь, эти дамочки вас полностью ублажили, и вы тоже не ударили в грязь лицом. Успокойтесь. Вы при всем желании не способны мне изменить: я вам не жена и не подруга. Мы не давали никаких обещаний, поэтому об измене и речи нет. Понимаете?
– Я тебе давал.
– В каком смысле?
– Давал обещание, Катрин.
– Не знаю, Сувиндер. Наверно, вы меня с кем-то путаете.
– Нет. Я обещал не словами, а сердцем, Катрин.