Бизнес
Шрифт:
Как бы то ни было, до меня уже не первую неделю доходили слухи, что дело сдвинулось с мертвой точки и совещание в Блискрэге будто бы организовано с целью обсуждения завершающих деталей. Вполне возможно, – размышляла я, стоя по колено в воде и дожидаясь, пока дядя Фредди вытянет крошечную трепещущую форель, – что уже сегодня вечером авторучки оставят на бумаге необходимые росчерки, после чего произойдет обмен сердечными рукопожатиями и кожаными папками.
– Ну, – протянул дядя Фредди, вписываясь в поворот, и крутанул баранку так, что у пего скрестились руки. «Феррари» рванулся вбок и пошел юзом. – Давай, давай, старуха, – бормотал дядя Фредди, обращаясь не ко мне,
Мы возвращались из Хэрроугейта, что минутах в сорока езды от Блискрэга, или в получасе, если за рулем такой лихач, как дядя Фредди. Он предложил подбросить меня до города, чтобы я выбрала себе новое платье для торжественного ужина. Я успела позабыть, что он – любитель острых ощущений. Мы всю дорогу беседовали – главным образом для того (говорю только за себя), чтобы не думать о смертельной опасности, которой дядя Фредди, словно задавшись такой целью, подвергал нас обоих, – о положении в Фенуа-Уа, и я высказала осторожное мнение, что сегодня вечером, как уже говорилось выше, вопрос будет решен.
Вот тут-то дядя Фредди и произнес свое «ну» с тем особым выражением, от которого у меня екнуло сердце и в то же время вспыхнуло любопытство: сразу повеяло чем-то значительным.
Чтобы только отвлечься от лихачества дяди Ф., я принялась пересчитывать деньги, которые обменяла через два хэрроугейтских банкомата. В развитых странах людей нетрудно разделить на две категории: одни испытывают нервозность, выходя из дома с толстым бумажником (боятся его потерять или подвергнуться ограблению), а другие испытывают нервозность, выходя из дому с тощим бумажником (боятся упустить выгодную покупку). Я безоговорочно отношу себя ко вторым, и мой нижний порог нервозности намного, намного выше, чем верхний порог у большинства окружающих. Лучше я буду переплачивать за конвертацию валюты, чем пострадаю от нехватки какой-то пары шиллингов. Такая позиция обусловлена моим воспитанием. Оторвавшись от свого портмоне, я перевела взгляд на дядю Фредди.
– В каком смысле «ну»? – переспросила я.
– Ах ты сволочь, – пробормотал дядя Фредди, увидев, что впереди тащится трактор, а встречный поток машин не дает пойти на обгон. Тут он посмотрел на меня и ухмыльнулся:
– Наверно, могу тебе открыть правду. Рано или поздно все равно узнаешь.
– О чем ты?
– Фенуа-Уа не представляет для нас никакого интереса.
Я вытаращилась на него, убрала недосчитанные деньги и тупо спросила:
– Как?
– Это все для отвода глаз, Кейт. Отвлекающий маневр.
– Отвлекающий маневр? – Вот именно.
– Но для чего?
– Чтобы провести реальные переговоры.
– Реальные переговоры. – Я чувствовала себя полной идиоткой. Только и могла, что эхом повторять за дядей Фредди.
– Вот именно, – снова подтвердил он, вклиниваясь во встречный поток и обгоняя трактор. – На самом деле мы покупаем Тулан.
– Тулан?
С этим карликовым гималайским княжеством у нас было достигнуто – по крайней мере, так мне казалось – лишь крайне ограниченное понимание: туда обычным порядком текли деньги за дипломатические паспорта – вот и все. Накануне в телефонном разговоре дядя Фредди упомянул, что на выходные в Блискрэг прибывает Сувиндер Дзунг, правитель Тулана, но я выкинула это из головы, как только мысленно смирилась с тем, что меня ожидают назойливые ухаживания и все более бесцеремонные просьбы не запирать на ночь двери в обмен на россыпи бриллиантов и стада королевских яков.
– Тулан, – повторил дядя Фредди. – Мы покупаем Тулан. Только так можно добиться представительства в ООН.
– А как же Фенуа-Уа?
– Эти ошметки лишь на то и годились, чтобы сбивать с толку всех других представителей.
Здесь, видимо, нужно пояснить, что в течение последнего десятилетия, когда в высших эшелонах власти зрели планы обзавестись собственной страной и добиться членства в ООН, мы как-то незаметно стали называть все суверенные государства «представителями».
– Неужели? С самого начала?
– О да, – беспечно откликнулся дядя Фредди. – Пока велись негласные переговоры с туланцами, мы регулярно подкармливали одного субъекта из Госдепартамента США, чтобы американцы не оставляли попыток сорвать нашу сделку с Фенуа-Уа. И вот – пфук! – С этими словами дядя Фредди надул щеки и бросил руль, итальянским жестом вскинув руки. – Кому они нужны, эти Фенуа-Уа?
– Я думала, конкретное место не так уж важно. Я думала, самое главное – добиться представительства в ООН.
– Разумеется, но уж если покупать, так хоть приличную территорию, правда?
– Приличную территорию? Тулан – это задворки! – (Бывала я в этом Тулане.) – Там почти нет ровной земли: единственная взлетно-посадочная полоса используется для игры в футбол. Когда мы садились, самолет чуть не разбился, потому что с полосы забыли убрать ворота. Дядя Фредди, у них королевский дворец отапливается кизяком. Сушеным навозом яков. – (Ну, по крайней мере, раньше такое иногда случалось.) – Любимый вид спорта – бег из страны.
– Видишь ли, Тулан расположен очень высоко в горах. Там не страшно глобальное потепление. К тому же эта местность, скорее всего, не пострадает при столкновении с метеоритом или еще какой-нибудь хреновиной. А гору можно срыть и устроить на ее месте полноценный аэропорт. Мы планируем высечь в скалах множество пещер и тоннелей, чтобы перевезти из Швейцарии часть наших архивов. Мне говорили, там уже есть вполне сносная гидроэлектростанция, но у нас имеется ядерный реактор, купленный у Пакистана еще в прошлом году, – остается только смонтировать. А ты – нон отсюда, прочь с дороги!
Последнее относилось к трейлеру, оказавшемуся у нас на пути.
Я погрузилась в раздумья, пока дядя Фредди злился и бушевал. Тулан. Почему бы и нет?
Вслух я сказала:
– Фенуауанцы обидятся.
– Они неплохо поживились за наш счет. А Тулан мы купим без лишнего шума. Нам совсем не обязательно прекращать игру с Фенуа-Уа: пусть себе вытягивают у других представителей хоть аэропорт, хоть опреснитель, хоть что угодно.
– Но сменится всего одно поколение – и страна окажется под водой.
– Ничего, купят яхты на наши денежки.
– Это, конечно, будет им большим подспорьем.
– Вот сволочь! – прошипел дядя Фредди и пошел на обгон впритирку к трейлеру; встречная машина отчаянно замигала фарами. – И ты сволочь! – припечатал он, закладывая вираж у накатанного въезда в Блискрэг. – Ничего, что я по-французски? – Это уже было сказано мне.
Гравий барабанил, словно град, по днищу кузова, пока машина дергалась взад-вперед, прежде чем выйти на прямую, потом нащупала колесами бетон подъездной дорожки и с ревом ворвалась в ворота.