Благая Весть Курта Хюбнера
Шрифт:
Этот подход, несомненно, владеет умом Хюбнера: именно поэтому он так легко соблазняется этой "мякиной" использования древними греками имени как понятия. Наверное, такое использование было.... Но не в общении с богами! Потому Миф - это не модельное логическое конструирование мира в персонифицируемых понятиях, как хочет представить дело Хюбнер.
Соответственно в Мифе нет никакой "природы" как предмета природоведения.
Курт это сознает, и потому пишет в заключение:
"Под конец еще одно слово касательно выражения "нуминозные существа природы". В мифе нет
Мы так и понимаем это: как ОТМЫЧКУ, изготовленную для того, чтобы воровски войти в закрытую для разума дверь Мифа и начать выкрадывать оттуда вещи, которых там не было, и нет; и вообразить себя хозяином.
Так Курт и характеризует применение этих "существ":
Как "вспомогательное средство, позволяющее на основе известных различений войти в миф и найти в нем первоначальные соответствия".
Покончив с "нуминозными существами природы", Курт переходит к "психическим нуминозным существам", которых, вероятно, ожидает та же участь....
2. Психические нуминозные существа
И мы угадали. Курт Хюбнер пишет:
"Само выражение "психический", в данном случае, - дань нашему современному языку; и его можно рассматривать лишь как средство репрезентации смысла. В мифе мы находим столь же мало "психики", в нашем современном понимании, сколь и "природы".
"Столь же мало" - это мягко сказано. Её там вообще нет.
"То, что мы обычно называем "психическим", является в мифическом смысле скорее сценой и местом действия нуминозных влияний. Чувства силы, счастья, страдания, внезапной страсти и желания, прозрение и заблуждение, а также доброе намерение, мудрость и тихое отрешение - все это можно некоторым образом свести к присутствию бога или нуминозного существа".
Отсюда - один шаг до ОБЩЕНИЯ с Богом. Этот шаг, однако, не может быть сделан Хюбнером без разрушения его гносеологического дискурса. Поэтому он не может войти в зал, и вынужден топтаться в прихожей. То есть, ограничиться ПРИСУТСТВИЕМ божества, предваряющим актуальное общение. В итоге слово "numen" (кивок бога) должно пониматься в своем втором производном значении как ЧУВСТВО, вызванное в душе кивком бога.
Эти чувства, перечисленные Куртом выше, - из которых почему-то исключено чувство трепетного благоговейного ужаса, - и позволяют ему описывать нуминозное состояние души древнего эллина в понятиях современной психологии.
Что становится возможным только с исключением благоговейного страха из числа "нуминозных влияний", потому что современной психологии такое чувство вообще не знакомо. Оно отсылает, скорее, к психиатрии.
Такое исключение одновременно означает подмену латинского слова "нумен" произвольным термином, одинаковым по звучанию (фонетически), но иным по смыслу.
Ведь, "НУМЕН" исходно означает "кивком головы выраженный знак, повеление бога"; отсюда такие
Возвращаясь из ситуативного общения с богами древнего эллина к современной психологии, мы должны заметить, что ЧУВСТВА - любые!
– вообще принадлежат личным отношениям людей друг с другом.
Движения души, вызванные внешними безличными воздействиями среды, суть ЭМОЦИИ (буквально, ДВИЖЕНИЯ), но не Чувства.
Так что в цитированном пассаже Хюбнера два предложения противоречат друг другу. Именно, душа как "место действия влияний", - это одно; а чувства, пробужденные присутствием другого (значимого) лица (бога), - это другое.
Отождествить их нельзя, даже в понятии Души. В нашем случае, однако, и души-то нет!
Курт сам признает ниже, что...
"Сфера, в которой действует бог или мифическая субстанция как идеально-материальное единство, не имеет в человеке телесного и пространственного измерения..., по тем же причинам, по которым мы не можем говорить мифическим языком о "душе"".
"Причины те же", но каковы они, Курт не сообщает.
Зато мы можем сказать, что называемая Куртом "сфера", условно говоря, есть сфера персональных отношений и межличного общения. Потому она и "не имеет в человеке телесного и пространственного измерения".
Вопреки высказанной теперь констатации, Курт озаглавливает первый пункт главы как
а) Духовно-телесные места в человеке, предназначенные для нуминозного воздействия;
и тут же начинает находить "места", куда бог что-то "забрасывает":
"В Тимос (Thymos) бог может что-то "забросить", например мужество или слабость".
Невзирая на то, что, - по утверждению Хюбнера, - "Забросить" является стереотипным выражением, которое постоянно повторяется; нельзя представлять себе личность в виде поля для гольфа, на котором есть особые места, лунки, куда игрок забрасывает мячи.
"Забросы" бога следует понимать исключительно в плане общения и личных отношений.
Нельзя выделить некие "места" в том, что, по словам самого Хюбнера, ""не имеет телесного и пространственного измерения".
И больше того, - мы, на самом деле, не можем даже перевести слово (Thymos) на современный язык. То же справедливо и относительно "Френа" (Phren), и других непространственных и нетелесных "мест", о которых говорит здесь Хюбнер.
Он сам признает некорректность перевода древнегреческих слов:
"То, что перевод всех только что упомянутых выражений является недостаточно корректным, объясняется тем, что они обозначают сферы действия нуминозных существ, наполненных мифической субстанцией".
Нечего сказать, объяснил!
Незаметно для себя отождествляя собственные словесные конструкции с якобы понятым им мышлением греков, Курт приписывает эллинам мнения, которых они просто не могли иметь, - уже в силу высказанных самим Хюбнером констатаций.
Так, Курт утверждает, будто...