Благими намерениями...
Шрифт:
Стало безумно приятно. Рот растянулся в улыбке сам собой. А телефон в руке пискнул еще раз, оповещая о новом сообщении:
«Наше эпичное приземление не позволило мне задать тебе один вопрос: ты выйдешь за меня замуж? Клянусь любить пока бьется мое сердце!»
Спустя десять лет…
Это лето выдалось безумно жарким. Днем пекло так, что термометры в тени зашкаливали. Улицы в полуденный зной почти вымирали. Люди сидели по домам и офисам под кондиционерами. Или, на крайний случай,
Как неизбежность, резко увеличилось количество солнечных и тепловых ударов. Плохо переносили жару сердечники и гипертоники. И вишенкой на торте были различные лихорадки. От «попил холодного или поел мороженного» до «пересидел под вентилятором».
Дежурство было адским. На подстанцию за сутки заезжали всего три раза. И два из трех раз за медикаментами. А под утро моей бригаде и вовсе фантастически «повезло»: пришлось ехать за город в садовое товарищество к сердечнику. Ничто не предвещало катастрофы. Но в дороге у женщины началась аллергическая реакция на медикаменты. Вот тогда всем стало жарко не только в прямом смысле слова.
Молодая женщина и сама не знала о том, что подвержена аллергическим реакциям. После скандала с домашними почувствовала боли слева и привычно кинула в рот таблетку валидола. Не помогло. Когда стало ясно, что боль не только не проходит, а становится сильнее и уже трудно дышать, вызвала себе скорую. Инъекция была призвана снизить давление пациентке, убрать тахикардию* и частично успокоить. К счастью, я решила, что женщине куда спокойнее будет провести эту ночь в стационаре. Позднее я возблагодарила за свое решение всех богов. На пол пути к городу моя напарница заметила у пациентки первые признаки отека Квинке. И началась жуткая гонка кто быстрее: врачи или патология? Но мы справились. И к больнице подъезжали, уже выведя пациентку из угрожающего состояния.
Эта смена была моей последней сменой перед отпуском. Послезавтра мы всей семьей собирались ехать на море. Поэтому, не смотря на свинцовую усталость, я тщательно зачищала все хвосты при сдаче смены. Чтобы не пришлось возвращаться на подстанцию с полдороги на море.
Напарник, врач-кардиолог Ира Маслицкая наблюдала за мною со страдальческой гримасой. Оно и понятно. В бригаде интенсивной терапии куда более ценной единицей является опытный врач-реаниматолог, а не вчерашний выпускник медицинского колледжа. Впрочем, «вчерашний» — это весьма образное выражение. Фельдшер с красивой фамилией Соловей закончил колледж полгода назад. А до этого подрабатывал у нас на подстанции при каждом удобном моменте. И опыта уже успел набраться прилично.
Наконец, все бумажки были заполнены. Сдано все, что подлежало сдаче. А мы с Ирой переоделись в гражданское. Все, смена благополучно завершена. Пора по домам.
В коридоре нас перехватил главврач подстанции, мой сосед Владимир Яковлевич:
– Ну что, девочки, отстрелялись?
Ира предпочла отмолчаться. А я не смогла удержать широкую улыбку:
– Все, я в отпуск! Не обижайте Ируську в мое отсутствие.
Владимир Яковлевич улыбнулся. С Маслицкой в паре я работала с самого первого дня на подстанции после окончания медицинского университета. Моих родителей чуть удар не хватил, когда я объявила им о своем решении вернуться на подстанцию скорой помощи уже в роли врача. Муж поддержал мое решение. И после недели скандалов, уговоров и противостояний в разной форме родителям пришлось смириться.
– Маслицкую разве обидишь? Ей надо было выходить замуж за какого-нибудь Железного или Гранита, чтобы оправдать характер. А то какое из нее масло?
Мы засмеялись. А Ира с деланной обидой сообщила:
– Так я специально мужа с подходящей фамилией выбирала, чтобы замаскироваться. А родилась я Железновой!
В коридоре подстанции ухнул новый взрыв хохота. Отсмеявшись, Владимир Яковлевич пожелал:
– Ладно, Железная леди, хорошо тебе отдохнуть перед следующей сменой с новым напарником. Давай, привыкай, срабатывайся в новом составе бригады. Будут вопросы или просьбы – не стесняйся, приходи. Лаки, удачного отпуска.
– Да я уж как-нибудь потерплю, пока Ленка мужа и детей выгуливает на морях. – Ира хитро глянула на меня – Да, Лаки? На море едешь?
Я не ответила, во все глаза глядя на Владимира Яковлевича. Этого седого уже крупного мужчину за годы совместной работы я изучила как свои пять пальцев. И сейчас голову могла дать на отсечение, что-то было не так. Я вопросительно уставилась на старшего коллегу, выразительно приподняв брови. Владимир Яковлевич вздохнул:
– Не хотел я тебе портить отпуск. Но раз такое дело, скажу. Принято решение перевести тебя, Лаки на должность старшего врача смены. Так что, готовься, девочка. Бумажной рутины станет больше.
Мой возмущенный вопль птицей взметнулся к потолку:
– Но почему я?
Владимир Яковлевич криво усмехнулся и предпочел отшутиться:
– Характер у тебя подходящий. Да и твое везение ой как нужно подстанции! – главврач вполне по-дружески похлопал меня по плечу – Все, хватит разговоров. Отправляйся к семье, отдыхай. Проблемы подождут. Марш!
С этими словами сосед и коллега решительно обошел нас с подругой и пошел дальше по своим делам.
Входные двери выплюнули нас с Ирой в самое настоящее пекло. Казалось, на солнце даже дышать было тяжело.
Мы с подругой молчали, придавленные тяжестью услышанной новости весь оставшийся путь до выхода с подстанции. На крыльце Маслицкая повернулась и обняла меня:
– Ну что, напарница? Хорошего тебе отпуска! Когда мы с тобою увидимся в следующий раз, ты уже будешь начальством. Надеюсь, Лаки, начальством ты будешь таким же, каким ты была и рядовым сотрудником: умным, добрым и чертовски везучим.
Отстранившись, Ира хитро мне подмигнула:
– Беги, подруга, а то тебя уже, похоже, заждались!
Я повернула голову и посмотрела в указанном направлении. Чуть в стороне, под деревьями, у припаркованной машины стоял мой муж. Рядом топтались наши шестилетние двойняшки. Дети не отходили от отца. Но, стоило только мне на них посмотреть, как и Даша и Инна с оглушительным визгом «Мама!» бросились ко мне. Руслан смущенно улыбнулся, виновато разводя руками. Мол, что с ними, с хулиганками, сделаешь!
Прошедшие годы почти не коснулись моего любимого. Разве что виски слегка тронула ранняя седина. Да волосы стрижет теперь покороче. Да шрам на шее почти сгладился. А серые глаза смотрят, словно целуют на расстоянии. Словно говорят: «Ты нужна мне, как воздух! Живу для тебя!»