Шрифт:
Всё, о чём здесь рассказано, происходило на самом деле – на такие темы не фантазируют!
Конечно, автор не мог знать ни о душевных «муках» поступающего в техникум юноши, ни о происходившем с ним накануне экзамена, ни о том, что происходило в жизни молодого человека, «балансировавшего на грани». Мог только домысливать.
Однако то, что произошло в день самого экзамена и после, отражено со всей правдивостью – ради того, чтобы показать путь молодого человека к Богу и вместе с ним поразмыслить. Путь этот лежит через, испытания. Пусть и не самые страшные, не самые серьёзные, но всё же испытания,
И ещё: молодой человек в первом рассказе назван в честь Святителя Николая – потому что именно в День Его Памяти проводился тот самый судьбоносный экзамен по русскому языку. Но имя в данном случае, конечно, не самое главное.
Всё же описанное во втором рассказе, происходило совсем недавно, каким невероятным это ни казалось бы. Повторяю, что на такие темы не фантазируют.
Здесь и «совмещать» почти ничего не пришлось. Только Пасха была тогда на неделю раньше. Но рассказ о Милости Пресвятой Богородицы – оттого и «совмещены» Два Великих Дня, с Именем Её связанные.
А студент назван в честь одного из отцов Церкви – Василия Великого. И тоже имя не является самым главным.
Итак, говорить больше не для чего – представляю на суд.
Рассказ Первый.
«Покровитель тех, кто учится и учит».
Преподобный отче наш, Сергие, моли Бога о нас!
Экзамен после девятого класса! Испытание, решающее дальнейшую жизнь!
Конечно, жизнь устроит ещё не один экзамен – и куда более сложный. Да только сейчас…
Кажется, что-то похожее на Последний Суд – куда дальше: «направо» или «налево»?!
А уж если решил сейчас выбрать профессию – поступить в техникум! И экзамен сдаёшь тем, кто тебя совсем не знает! Хотя… знают – два преподавателя подготовительных курсов, с которыми трудился весь год в надежде, что студентом стать будет легче.
С математикой – ещё куда ни шло – особых трудностей никогда и не было. А русский язык?! Весь год на курсах усердно занимался, не пропускал – лишь один раз заболел. И все ошибки в диктантах разбирал. И преподаватель переживает за каждого. Вот многие же говорят, что даже в школе по русскому языку учиться стали лучше. Всё вроде бы понятно, а как очередной диктант – будь он неладен – куда все знания разом деваются?! Говорят: «врождённая неграмотность». Да как же можно с такой незадачей «родиться»?! Ведь, рождаясь, никто писать не умеет, да ещё и грамотно! Но почему же тогда?!
Николай сидел за своим столом, машинально перелистывая записи занятий на курсах.
Завтра экзамен по русскому языку – ненавистный диктант. Завтра решится, быть или не быть студентом по результатам обучения на курсах. Учиться бесплатно, или родители будут вынуждены выкраивать из не слишком богатого семейного бюджета на платное обучение!
Завтра диктант. Преподаватель говорит, что писать будем одно из тех заданий, что были на занятиях в течение года. Вот они все! Да столько их, что наизусть уж никак не выучить! Эх, будь, что будет! …
На глаза почему-то вдруг попалась старая хрестоматия по литературе – и взгляд упал на знакомую с детства картинку. Светловолосый мальчик склонил голову перед монахом, лица которого не видно. Невольно вспомнился рассказ бабушки и что-то прочитанное в восьмом классе. Это же – будущий Святой – Преподобный Сергий, а тогда ещё безвестный отрок Варфоломей. Он просит даровать книжную грамоту.
Николай сразу вспомнил, как год назад перед экзаменом по математике старшая сестра с половиной класса зашла в храм. Именно – зашла – всё получилось как-то само собою, заранее никто не планировал. И сразу стали искать икону Преподобного Сергия…
Сестра сдала на «отлично», да и никто из зашедших тогда с нею не сдал ниже «четырёх». После этого Маша стала особенно почитать Преподобного. А Николай, конечно, атеистом или скептиком не был, но такой веры, как сестра, тогда ещё не имел.
Однако в тот момент, глядя на склонённую пред Старцем голову отрока Варфоломея, юноша вдруг словно себе самому, – а, может быть, и не только себе – задал вопрос: «А мне поможет Святой, к которому, как к родному, обращается столько людей?! Обращается, веря, что не оставит в беде!»
С этими мыслями Николай вышел из дома и направился к Храму. К первому, который встретится на пути. А икона Преподобного есть в каждом! Не может не быть!
Как и многие, Коля ходил в храм по праздникам с бабушкой, с родителями и сестрой. Иногда бывали они на Воскресной Литургии, но сейчас в первый раз в жизни он шёл один. И дело было даже не только в этом. Он шёл осознанно, с ощущением почти физической потребности оказаться в сакральном пространстве, обратиться к Святому, взирая на Иконописный Образ. Слова «сакральность» он тогда, конечно, не знал, не понимал. А саму Сакральность, мог только ощущать…
Какая удивительная Красота!!! Храм цвета…, наверное, цвета слияния золота с пламенем. Над оживлённой улицей – и всё же в стороне от суеты. Над суетой! И не только оттого, что стоит он на небольшой горке. Впрочем, тогда Николай почти ничего не замечал. И не рассуждал – он скорее устремился туда – внутрь…
Так вот же Образ Сергия Радонежского – напротив входа! Добрый, умиротворённый взгляд Преподобного словно устремлён на того, кто пришёл за молитвенной помощью. Он утешал, вселял надежду – надежду на то, что всё будет хорошо, что всё получится. Недаром же усердно трудился весь год. Николай только потом понял, осознал, что впервые в жизни опустился перед Образом на колени. Не зная, конечно, ни молитвы, ни тропаря, молился он своими, идущими от сердца словами. От сердца и от сознания того, что без Помощи Божией, без заступничества Преподобного завтра ничего не получится!
Коля ушёл утешенным, с каким-то удивительным состоянием покоя, воцарившегося в душе…
На другой день, придя на экзамен одним из первых, Николай сел поближе к преподавателю – на самую первую парту в среднем ряду. Он видел, вернее, – ощущал, что преподаватель за него тоже переживает – потому что старался же изо всех сил! Весь год старался!
Началось чтение текста. Этот отрывок из пушкинской прозы о том, как благодаря своенравной лошади, чуть не сбросившей наездника, помирились соседи, до того считавшие друг друга почти врагами, Николай помнил. Помнил, конечно, – но не написание же каждого слова! …