Благодатный мир
Шрифт:
Глава 11. Сходить и проверить
— Юра! Юра! Проснись!
Взволнованный голос отца выдернул Юрия из приятных объятий сна. А вставать ох как не хочется. Юрий недовольно заурчал.
— Давай! Давай! Вставай, одевайся.
Юрий тут же распахнул глаза и сел прямо. Ноги свелись с кровати, ступни упёрлись в холодные доски пола. В голове тихой молнией сверкнуло дурное предчувствие — что-то случилось. Обычно отец не будит его так поспешно. Обычно хоть немного позволяет поваляться в тёплой постели, хотя и не
— Слышишь? — отец поднял указательный палец.
Юрий навострил уши. Точно! Вдалеке натужно надрывается набат.
На углу церкви, на специальном столбе, висит тяжёлая железяка. Дедушка рассказывал, что этот кусок какого-то рельса. И кто-то сейчас неистово долбит по нему железной палкой. Звон летит над деревней. Набат слышно даже в лесу. Правда, не слишком далеко от околицы.
Набат — это очень серьёзно! Юрий вскочил с кровати и принялся торопливо натягивать штаны. На его памяти ни один мальчишка, даже самый озорной и безбашенный, ни разу не колотил этот самый рельс палкой. Раз набат звенит, значит, случилось что-то действительно очень серьёзное. Серьёзное настолько, что требуется помощь всей деревни.
Верёвочка вместо кушака быстро обернулась вокруг талии. Юрий на миг замер. Не дай бог, пожар. Пусть всех детей с раннего детства приучают очень аккуратно обращаться с огнём, но бывает всякое. Так, на памяти Юрия, был случай, когда у Железняковых заполыхала баня. Ужас! Чуть на соседнюю избу не перекинулось. Ведь Вельшино сплошь из дерева.
Последняя самая призрачная надежда, что набат — чья-то дурная шутка, окончательно развеялась, когда Юрий вслед за отцом выскочил на улицу. Раннее утро, едва рассвело. Даже самые озорные и безбашенные мальчишки в это время ещё спят.
Середина августа, но ещё достаточно тепло. Юрий недовольно поёжился. Дождик, чтоб его. С небес сыплется мелкий противный дождик. Уже неделю моросит. Улицы Вельшино превратились в полосы грязи. Юрий неловко качнулся, лапоть очень не вовремя проскользнул по сырому комку. Однако, Юрий торопливо оглянулся и потянул носом, дыма не видно, гари не чувствуется. Это уже хорошо. Да и какой может быть пожар при такой промозглой погоде? Специально поджечь и то не получится. Но, Юрий прибавил шаг, всё равно нужно спешить на площадь.
Раннее утро и противный дождик не помешали односельчанам сбежаться на площадь перед церковью. Пусть ни дыма, ни гари не видно и не чувствуется, но люди всё равно встревожены. А набат, между тем, всё продолжает и продолжает звенеть. Юрий вытянул голову, у столба на углу церкви стоит Парамон Зорин, железная палка в его руке с остервенением колотит и колотит по ржавому рельсу.
Парамон Зорин оделся в дикой спешке. Рубаха на заду оказалась заправлена в штаны, а портянки на ногах намотаны с большими щелями. Растрёпанные кудри с проседью пропитались влагой. Да и сама рубаха на его плечах и спине потемнела от небесной воды.
Возле Парамона Зорина остановился староста деревни Стас Немеев. О чём они говорят не слышно, однако Парамон Зорин перестал неистово колотить палкой по ржавому рельсу. Вот староста поднялся на церковное крыльцо, толпа односельчан тут же притихла.
— Люди! — громогласно возвестил староста. — Пропал Глеб Зорин!
Односельчане загудели и заволновались. Юрий на миг задумался. Глеб Зорин, подросток, почти ровесник, только младше на пару лет.
— Я проснулся по нужде рано утром! — вместо старосты заговорил Парамон Зорин, отец пропавшего подростка. — Глянь! А Глебки нет! Нет его штанов, рубахи и лаптей! Он ушёл! Не знаю когда, но ушёл!
Плохо дело, Юрий опустил плечи. Бывало, что дети по глупости или от обиды убегали в лес, а потом не могли найти дорогу назад. Так года два назад Аглафья, дочь Олеси Рыжковой, убежала в тайгу и пропала. Искали её всей деревней. Тогда Юрию вместе с отцом пришлось прошагать по густому лесу не один километр и накормить кучу комаров и прочего гнуса. Через день Аглафья нашлась, напуганная, голодная, покусанная комарами, но живая. А бывало, что и взрослые пропадали. Правда, про себя Юрий усмехнулся, это всё было в реальности (он уже знает это слово). А как оно будет теперь, когда они в «Благодатном мире» в базовой локации (Юрий знает и эти слова) «Вельшино»- не понять. Да и как вообще в «Благодатном мире» может пропасть человек? Это же как потеряться в собственной избе.
Что-то заставило сбежать Глеба Зорина из дома на ночь глядя. Только что? А он точно сбежал, пусть его отец и не сказал об этом. Между тем староста принялся распределять, кто и где будет искать.
— Десять человек пусть пройдутся вдоль берега Шушбай. Еще десять пусть пройдутся вдоль кромки дальнего поля, — староста стоит на крыльце и смешно размахивает руками. — Ещё десять пусть отправятся к Гнилому болоту!
— Да что там делать-то? — донёсся из толпы чей-то голос. — Там гнус один.
Староста умолк и грозно сдвинул брови. Стас Немеев очень не любит, когда ему перечат.
— Мы обязаны проверить окрестности нашей деревни! — грозно крикнул староста. — Может быть, парень заблудился. Или ты забыл, Тарас, как пьяный бес семь лет назад занёс тебя на Гнилое болото?
В толпе раздались смешки. Юрий улыбнулся. Было дело. Тарас Емелин как раз отличается большой и бескорыстной любовью к самогонке. И как только его жена терпит?
— И так, — Стас Немеев заговорил с новой силой, — десять человек пусть отправятся к Гнилому болоту!
Как на грех, дождик зарядил ещё сильней. Юрий зябко поёжился. Нужно будет уговорить отца заскочить домой и одеться более основательно. Обязательно накинуть на плечи плащ и намотать более тёплые портянки. Увы, но сапог у Юрия нет. При такой погоде ноги промокнут обязательно. Впрочем, мало кто в деревне может похвастаться хорошими сапогами. Да и вообще, жуть как не хочется переться куда-либо при такой погоде. Но придётся.
— Стойте! Стойте!
Распоряжения старосты перебил чей-то голос.