Благополучная планета (Сборник)
Шрифт:
Как и у белокожих рыжих, кожа негра обладала повышенной чувствительностью. Черное лицо Кена посерело до цвета выключенного компьютера.
2
Большая и — не исключено! — лучшая половина человечества не любит понедельников. Леон Эстебаньо Пассос к этой половине явно не принадлежал: лично он терпеть не мог вторники. Особенно те из них, на которые падало дежурство в лаборатории. У всех творческий день, все набираются свежих впечатлений, а ты с глубокомысленным видом слоняешься меж приборов и как спасения ждешь случайного видеовызова. Но звонки редки: за долгие годы к нерушимому графику приучены и знакомые, и начальство.
По мнению Леона, особого смысла в дежурстве нет. Лабораторные опыты контролирует компьютер. Рыбки и водоросли в аквариуме на экобалансе, хозяйского глаза не требуют. Торчать приходится лишь из-за пресловутого «А вдруг?». Техника-техникой, не устает повторять шеф, но без догляду и с ней случаются казусы. А когда не везет, то и в собственном носу пальцем на гвоздик напорешься!
Леон обошел помещения. Для разминки погонял по экрану койота с клеткой. Упустил всего семь мышат, приличный результат для ускоренного темпа. В этой игре Леон прочно держит в лаборатории второе место. А первого, пока здесь трудится лаборантка Тэй, ему не видать как… как свадьбы собственных родителей. Ну да ведь с Тэй не потягаешься, за ней три поколения пианистов, да и у самой не руки, а музыкальные манипуляторы!
Дзенькнул таймер над магнитной бутылью Клейна. Ох, и забот у шефа с этой игрушкой! Подойдет, возьмет себя за лацканы куртки и думает, думает… Потом разведет руками, сморщится, как огород пеона во время засухи. И отправляется на поиски нестандартной идейки. Потому что с помощью стандартных не в силах объяснить руководству института, куда девается энергия целой электростанции. Толстые шины с гроздьями контактов опоясывают пустоту — самой букли (вольное сокращение от «Бутыль Клейна магнитная, электронотребляюшая»), естественно, не видать. Однако невидимость не мешает бутыли заглатывать прорву электричества. И до насыщения, похоже, далеко. Когда кому-то взбрело в голову дать на бутыль ток и обнаружилось, что тело с односторонней поверхностью ухитряется накапливать нешуточный потенциал, шеф сразу же возмечтал о новом аккумуляторе потрясающей емкости. Увы, мечта его не спешит осуществиться: магнитная сестра ленты Мебиуса бездонна, как дырявый карман бедняка. Решай здесь Леон, он бы давно уж приостановился и слегка поболтал бутылочку возле уха — не плеснет ли что-нибудь через край? Ну, да если очень хочешь, случай найдешь. Хоть вот сейчас, пока нет шефа. Поменял полюса — и пузырись, голубушка, показывай, чего накопила. Импульс можно поставить полсекунды. А то и па шесть ноликов короче. За двухмиллионную долю секунды вряд ли что случится. Решено. Пробуем.
Вокруг незримого бутылочного горла висит кольцо заряженной пыли. Чтобы внести свою научную лепту, Леон подбил лаборантку Тэй использовать буклю в качестве пылесоса. Шеф почему-то обиделся. Странный человек. Леон Эстебаньо Пассос никогда бы и ни за что на Тэй не обиделся.
Он оконтурил бутыль голограммой. Творил голограмму Витус Биксич. Букля у него получилась в виде акулы с вытянутым круглогубым рылом и поджатым, вросшим в брюхо хвостом. На ядовитые цвета Витус не поскупился. Особенно неприглядны вздутия шкуры, в которые впиваются отнюдь не воображаемые контакты высоковольтных шин.
— Буты, буты, бутылочка, раздутые бока! — замурлыкал Леон, переключая управление установки. Пылевое облачко, потерявшееся на фоне яркого изображения акульего рыла, взволновалось и рассеялось. Пошел!
На невообразимый миг поменялись полюса обмоток. Раздался негромкий хлопок. И из лаборатории умыкнуло стол шефа вместе с киб-секретарем и видеофоном.
Леон растерянно поскреб в затылке. Десяток рабочих мест в помещении, так нет, невидимка польстился на руководящее. Экспериментатор проследил направление бутылочной оси…
М-да. Хорошо, самого шефа в этот момент не принесло, пропал бы заодно со столом. Интересно, куда?
Леон дотянулся до ближайшего видеофона, набрал «время». Аппарат безмолвствовал. Ясное дело, видеофонный ввод только у шефа. Кто бы мог предусмотреть такое вот буклино хобби — исчезатель мебели? А если не только мебели?! Чистенько работает, собака, даже кучки пепла на полу не оставила…
Подражая начальству, Леон свирепо поморщился. Выставил на опустевший пятачок лаборатории урну. Придвинул кресло шефа (семь бед — один ответ!). Положил на сиденье пробирку с кристаллами сахара, катушку проволоки. На выбор. Пусть трескает, что понравится. Прикинул на дисплее площадь захвата. Чуть сузил круглый акулий рот. Дал отрицательное снижение жерла. И шарахнул. Световых эффектов не последовало. Хлопок — предметы исчезли. Лишь урна не поместилась в уменьшенном секторе «обстрела» и осталась стоять столбиком.
На какой-то момент Леоном овладел азарт. Он навел буклю на Витусов стол. Раз — пропал со стойки халат. Два — растаяла стойка. Три — испарился забытый Бистичем журнал. Э-э, чьи это уши торчат из букета нашей обаятельной лаборанточки? Какой нахал посмел дарить чужой девушке цветы? Поберегите усы, сеньор даритель! И подарок свой заберите, нечего тут!
Букет со стола Тэй не исчез. Зато исчез старинный фарфоровый изолятор с подоконника. Направление то же самое, расстояние подальше. Как до места шефа. Или до стойки Бистича.
Что-то ткнулось Леону в лодыжку. Леон отмахнулся. Завил бутылочное горло штопором. Мазнул по стене — прощайте, донна Инезилья, мы с компьютером другой ваш портрет нарисуем… Не пропадаете? А еще разок? Все равно не пропадаете? Ладно, не очень-то и хотелось. А вы, мадам дверца? О черт! Створка лифта сдвинулась, в лабораторию с грохотом ввалился инструментальный шкаф. Посыпались железо и пластик. От падения включился Сыщик. Выкарабкался из кучи. Деловито отогнул антенны. И заюлил вдоль кабельных трасс в поисках утечек. Леон машинально следил, как он, лавируя, приближается. Хотя рядом, минуту назад отброшенный равнодушной Леоновой ногой, возился точно такой же приборчик с точно таким же инвентарным номером на спине…
Сыщик подбежал, сунулся к Леоновым брюкам. И растаял.
Двоится в глазах, решил Леон. Феномен Эстебаньо Пассоса, отягченный бутылочным эффектом. Джинн из магнитного шкалика…
— …не отвечаете? Звоню-звоню — а в трубке будто ком ваты! — прощебетала Тэй, нарождаясь прямо перед носом и протягивая руку.
Ба, еще один призрак, отметил про себя Леон. Тем не менее, галантно вскочил. Пожал тонкие пальчики. Подивился: девочка тоже не в себе, никогда бы раньше не посмела подать руку «сеньору инженеру». И подкралась незаметно. Как призрак. Хотя пальчики у призрака точно ее, Тэй, ему ли не знать. И голосок ее. О, как сладко от него взлетает сердце. Даже если девочка сердится!
Тэй смущенно выдернула руку, потерла лоб. Нет, точно не в себе: затравленно озирается, переминается с ноги на ногу, в глазах тихий ужас.
— Простите, сеньор Леон, что здесь творится? Меня словно бы по темечку из-за двери тюкнули. Не соображаю, как возле вас очутилась.
Леон недоверчиво оглянулся. Дверь начала отворяться.
— Эй, есть кто-нибудь? — послышалось с той стороны. Еще одна Тэй, толкая дверную ручку, переступила порог. — У вас все в порядке? Ничего не случилось?
— Тэй Первая, Тэй Вторая, — растерянно пробормотал Леон, разворачивая буклю на прямую наводку. — Это даже для влюбленного слишком…