Благословение небес (История любви леди Элизабет)
Шрифт:
— Элизабет? — услышала она мягкий голос герцога Стэнхоупского, и он подал ей руку. — Не бойся, дитя, — успокаивающе сказал он, с улыбкой заглядывая в ее огромные испуганные глаза. — Ты и не заметишь, как все уже будет позади.
Раздался пробный аккорд органа, и неожиданно Элизабет обнаружила, что уже идет по боковому приделу храма. Проходя под взглядами тысячной толпы, она думала, сколько людей сейчас смотрит на нее, вспоминает сплетни о ее связи с
Яном и высчитывает, когда у них должен появиться ребенок.
Однако на многих лицах написана непритворная
Глава 29
Герцог Стэнхоупский настоял, чтобы на большой свадебный банкет были приглашены все светские знаменитости, дабы окончательно положить конец сомнениям вокруг Яна и Элизабет Поэтому отпраздновать свадьбу было решено не в
Хэвенхёрсте который не только не мог бы вместить тысячу гостей, но даже не имел необходимой меблировки, а в Монтмэйне. Стоя у входа в бальную залу, которую армия садовников Яна превратила в гигантскую, увитую цветами беседку с углублением в конце зала Элизабет всеми силами пыталась изгнать из своей памяти воспоминание об утреннем визите Вордсворта. Но несмотря на все ее усилия, его слова все еще окутывали ее, словно пеленой, — достаточно тонкой, однако, чтобы она могла продолжать улыбаться и делать вид, что ничего не случилось.
Элизабет боролась с волнением единственным способом, который был сейчас в ее распоряжении: как только на нее накатывали страх и уныние, она смотрела на
Яна. При взгляде на него, как она убедилась за те несколько часов, что прошли после венчания, все ее сомнения исчезали, и обвинения Вордсворта казались нелепыми — какими они, в сущности, и были. Если же Яна поблизости не было, она изображала на лице улыбку и притворялась перед всеми, да и перед самой собой, счастливой и беззаботной невестой. И чем больше она притворялась, тем больше чувствовала себя ею.
Сейчас Яна поблизости не было — он пошел принести ей шампанского и задержался поболтать с друзьями, поэтому Элизабет принялась раздаривать улыбки гостям, которые нескончаемой чередой приносили ей свои поздравления. Та холодность по отношению к ней, которую Элизабет наблюдала утром в церкви, теперь казалась ей плодом ее больного воображения, и она решила, что была несправедлива ко многим из этих людей. Да, они не одобрили ее поведения два года назад — да и как они могли? — но теперь большинство из них от чистого сердца поздравляли ее и радовались ее счастью.
То, как они старались делать вид, что не помнят ее прошлого, вызвало у Элизабет затаенную улыбку, и она снова посмотрела на цветочные гирлянды: никто, кроме нее, не осознавал поразительного сходства этой огромной залы с садом загородного дома Черайз Дюмонт и того, что углубление в конце залы
В противоположном конце залы Элизабет заметила викария, Джейка Уайли,
Люсинду и герцога Стэнхоупского. Викарий поднял за нее бокал. Элизабет улыбнулась и кивнула. Джейк Уайли заметил их обмен взглядами и с сияющим лицом проговорил:
— Потрясающая невеста, верно?
За последние полчаса эти трое мужчин радостно поздравляли себя с той ролью, которую сыграли они лично, чтобы эта свадьба состоялась, а спиртное делало Дункана и Джейка все более и более общительными.
— Изумительная, — согласился Дункан.
— Она станет Яну отличной женой, — сказал герцог. — Мы хорошо поработали, джентльмены, — снова поздравил он всех, поднимая бокал. — За тебя, Дункан, — с поклоном сказал он, — за то, что помог Яну.
— За тебя, Эдвард, — сказал викарий герцогу, — за то, что заставил свет принять его. — И повернувшись к Джейку, добавил, — И за тебя, старина, за то, что пошел за служанками и деревню и забрал с собой старого Атиллу и мисс Трокмортон-Джонс.
Этот тост заставил их с запозданием вспомнить молчаливую дуэнью, которая с абсолютно бесстрастным лицом стояла подле них.
— И за вас, мисс Трокмортон-Джонс, — сказал Дункан с глубоким галантным поклоном, — за то, что приняли лауданум и выложили мне всю правду о том, как Ян поступил с этой девушкой дна года назад. Именно это, и только это, сдвинуло, как говорится, поз с места. Но, — сказал Дункан, жестом подзывая лакея с шампанским, — я вижу, у вас нет бокала, моя дорогая, чтобы присоединиться к нашим тостам.
— Я не пью спиртного, — сообщила Люсинда Дункану. — Более того, мой дорогой, — добавила она с неопределенной гримасой, являющейся чем-то средним между улыбкой и ухмылкой, — я никогда не принимаю лауданум. — И сделав это поразительное заявление, она подхватила свои неизменно серые юбки и ушла прочь, чтобы испортить настроение кому-нибудь еще. Онемевшие мужчины молча смотрели ей вслед, затем обменялись вопросительными взглядами и наконец разразились взрывами хохота.
Элизабет приняла у Яна бокал с шампанским.
— Спасибо, — сказала она и указала ему на Дункана, герцога и Джейка, которые громко предавались веселью. — Кажется, они чудесно проводят время, — заметила она.
Ян отсутствующим взглядом посмотрел на группу смеющихся мужчин, затем на нее.
— Как ты хороша, когда улыбаешься. Он говорил тихим голосом, и в глазах его Элизабет заметила усталость. Неверно истолковав причину этого, она мягко спросила:
— Может быть, нам пойти отдохнуть?
Она сама буквально валилась с ног, но поскольку до этого ей не приходилось присутствовать на свадебных приемах, она считала, что протокол этого мероприятия такой же, как всегда: хозяин и хозяйка не могут уйти до тех пор, пока последний гость не уедет домой или не отправится спать в отведенную ему комнату. Сегодня все спальни в доме будут заняты, так как на утро был запланирован свадебный завтрак, после которого собирались устроить охоту.