Благословение небес (История любви леди Элизабет)
Шрифт:
Слишком недовольная и своим, и его поведением, чтобы отреагировать на последнее замечание, Элизабет вздернула подбородок и заставила себя с достоинством произнести:
— С меня довольно, мистер Торнтон. Я полагала, ничто уже не сможет сравниться с вашим свинским поведением в прошлый раз, однако вы доказали обратное. К несчастью, я не так дурно воспитана, как вы, и мне не чужды угрызения совести. Поэтому, боюсь, что не смогу застрелить безоружного человека. Люсинда, мы уходим, — сказала она, потом оглянулась на своего примолкшего врага, который уже сделал шаг вперед, предупреждающе покачала головой и с исключительной любезностью добавила: — Нет,
Как ни странно, но в этот трудный момент своей жизни Элизабет испытывала почти радость, потому что наконец защищала свое достоинство, а не принимала малодушно свою долю.
Люсинда уже вышла на крыльцо. Элизабет подумала, что бы такое сказать Яну, чтобы он, отыскав пистолет, который она собиралась выбросить, не вздумал направить его на нее. В конце концов она решила просто напомнить ему его же собственный совет и, отступая спиной к двери, сказала:
— Я знаю, вам очень неприятно, что мы покидаем вас таким образом, — ее голос и рука при этих словах предательски дрогнули, — но прежде чем вы решитесь преследовать нас, умоляю вас последовать своему же совету и подумать, стоит ли быть повешенным только за удовольствие убить меня.
Развернувшись, Элизабет хотела выбежать из дома, как вдруг что-то сбило ее с ног, ударило по руке, и пистолет отлетел в сторону. В ту же секунду рука ее оказалась заломленной назад.
— Нет, — услышала она у себя над ухом его ужасный голос, — я думаю, это стоит того.
В тот момент, когда Элизабет уже решила, что рука ее сейчас оторвется, она получила хороший тычок в спину и вылетела на двор. Дверь за ней со стуком захлопнулась.
— Ну и ну! Никогда в жизни со мной не случалось ничего подобного! — сказала Люсинда, глядя на закрытую дверь. Грудь ее высоко вздымалась от возмущения.
— И со мной тоже, — сказала Элизабет, отряхивая грязь с подола. — Мы сможем поговорить об этом сумасшедшем, когда спустимся по тропинке и нас не будет видно из дома, — сказала она, решив удалиться как можно более достойно. — Поэтому не будешь ли ты так добра взяться за тот конец сундука?
С недобрым блеском в глазах Люсинда повиновалась, и они пошли вниз по тропинке, целиком сосредоточившись на том, чтобы держать спины как можно прямее.
В это время Джейк, глубоко засунув руки в карманы, наблюдал из окна дома за удаляющимися женщинами со смешанным выражением изумления и злости на лице.
— Черт знает что, — выдохнул он наконец, кинув взгляд на Яна, который хмуро разглядывал записку. — Эти женщины добрались до тебя и в Шотландии! Но, я думаю, это прекратится, как только ты объявишь о своей помолвке. — Он рассеянно поскреб свою буйную рыжеволосую голову и снова повернулся к окну и посмотрел на тропинку. Женщины уже скрылись из виду, и Джейк отошел от окна. Не в силах сдержать невольного восхищения, он прибавил: — Должен тебе сказать, эта блондинка — мужественная девушка, надо отдать ей должное. Она так хладнокровно стояла тут и поучала тебя твоими же словами, да еще назвала свиньей. Я не знаю мужчины, который осмелился бы на это!
— Она на все осмелится, — сказал Ян, вспоминая ту юную искусительницу, какой она была два года назад. В то время, как другие девушки ее возраста только краснели и жеманились, Элизабет Кэмерон сама пригласила его на танец при первой же встрече. В тот же вечер она выступила против целой толпы мужчин в карточной комнате, а на
— Интересно, куда они пойдут, — сказал Джейк, слегка нахмурясь. — В лесу водятся волки, и вообще полно всякого зверья.
— Ни один приличный волк не станет связываться с ее дуэньей, которая машет зонтиком, как помелом, — ответил Ян, но ему стало немного не по себе при мысли, что женщинам придется ночевать под открытым небом.
— А-а! — засмеялся Джейк. — Так вот кто она такая? А я подумал, что они обе собираются обхаживать тебя. Лично я побоялся бы закрыть глаза, если бы рядом со мной в постели лежала эта ведьма.
Ян не слушал его. Он машинально развернул письмо, догадываясь, что Элизабет не может быть настолько глупа, чтобы написать ее собственным корявым детским почерком. Первой его мыслью, когда он увидел ровные красивые строчки, было, что она кого-то попросила написать это письмо… но потом слова показались ему смутно знакомыми, потому что он сам произносил их когда-то:
«Ваше предложение достойно рассмотрения. Первого числа следующего месяца я уезжаю в Шотландию, и отложить путешествие не имею возможности. Однако считаю, что встреча между нами должна состояться в любом случае. Буду ждать вас в своем шотландском коттедже. Карта с указаниями, как добраться до коттеджа, прилагается. Сердечно ваш. Ян».
— Ну, попадись мне этот идиот! — прорычал Ян.
— Это ты о ком?
— О Петерсе!
— О Петерсе? — удивился Джейк. — Это твой секретарь? Тот, которого ты уволил за то, что он перепутал все письма?
— Надо было удавить его! Эта записка была предназначена для Дикинсона Вэрли. А он послал ее Камерону.
В полной растерянности Ян запустил пальцы в волосы. Как бы сильно ему ни хотелось навсегда избавиться от Элизабет и даже от самой мысли, что она существует на свете, он не мог допустить, чтобы женщины провели ночь в коляске или в чем там они сюда добрались, тем более что оказались они здесь исключительно по его вине. Он с виноватой улыбкой кивнул Джейку.
— Пойди приведи их.
— Я? Почему я?
— Потому что, — с горечью сказал Ян, переходя в кабинет и убирая пистолет в стол, — сейчас начнется дождь, это во-первых. А во-вторых, если ты не приведешь их, тебе придется самому готовить ужин.
— Если я должен идти за этой женщиной, мне надо сначала чего-нибудь выпить. Они с сундуком, так что далеко не уйдут.
— Пешком? — удивился Ян.
— Ну а как, ты думаешь, они добрались сюда?
— О-о, я был слишком зол, чтобы подумать об этом.