Благословение небес (История любви леди Элизабет)

Макнот Джудит

— Какое же? — спросил Ян, которому ее рассказ показался весьма занимательным.

— Оно гласит, что, если наследницей является женщина, — она не может выйти замуж без согласия своего опекуна. Теоретически это было сделано, чтобы оградить женщин семьи от посягательств явных негодяев. Видите ли, не всякая женщина умеет удержать свою собственность при себе.

Но Ян видел только, что прекрасная девушка, которая когда-то с такой нежной страстью отвечала на его поцелуи, теперь не менее страстно говорит о своей привязанности не к мужчине, а к какой-то груде камней. Два года назад, узнав, что

она графиня, он пришел в ярость. А то, что она была еще и помолвлена, окончательно оттолкнуло его от нее. Ян решил, что Элизабет — презренная маленькая кокетка, которая, не успев обручиться с каким-то щеголем, в жилах которого течет не кровь, а бледная водица, сразу начала оглядываться по сторонам в поисках кого-нибудь погорячее, чтобы согреть свою постель. Но сейчас ему стало не по себе от того, что она так и не вышла за своего щеголя. Он уже собрался спросить, почему она этого не сделала, но Элизабет заговорила первой.

— Шотландия оказалась совсем не такой, какой я ее себе представляла.

— И какой же она оказалась?

— Более дикой, примитивной. Я знала, что у некоторых джентльменов есть здесь охотничьи домики, но я думала, что в них существуют какие-то удобства, прислуга. А каким был ваш дом?

— Диким и примитивным, — ответил Ян. Элизабет подняла на него удивленный взгляд, но он не ответил на него, а стал собирать остатки еды с одеяла. Потом легко вскочил на ноги и добавил с иронией: — Собственно, в нем вы сейчас и находитесь.

— Где? — она машинально поднялась вслед за ним.

— В моем доме.

Они молча смотрели друг на друга, и Элизабет почувствовала, как жаркий румянец начинает заливать ее щеки. Она смотрела, как ветер перебирает его темные волосы, на его суровое красивое лицо, отмеченное печатью гордости и чувства собственного достоинства, ощущала грубую природную силу, исходящую от его стройного гибкого тела, и думала, что он и сам так же опасен и суров, как мрачные скалы его родины. Она открыла рот, собираясь извиниться, но вместо этого вдруг высказала вслух свои мысли:

— Вы подходите друг другу, — тихо сказала она. Элизабет застыла, глядя в его бесстрастное лицо. Ее золотые волосы тоже трепал ветер, и на фоне его высокой крепкой фигуры она казалась совсем маленькой и хрупкой. Свет и тьма, хрупкость и сила, упрямая гордость и железная решимость — как отличались они друг от друга! Когда-то эти различия свели их вместе, теперь они их разъединяли. Они стали старше, мудрее и были твердо уверены в том, что достаточно сильны, чтобы противостоять этому притяжению, которое постоянно возникало между ними и которое с новой силой потянуло их друг к другу сейчас, на этом заросшем травой утесе.

— Зато он не подходит вам, — так же тихо ответил он.

Его слова разорвали невидимые нити, протянувшиеся между ними.

— Да, — не обидевшись, ответила Элизабет, сознавая, каким тепличным цветком она должна ему казаться со своими непрактичными платьями и тряпичными туфельками.

Элизабет наклонилась и стала сворачивать плед. Ян пошел в дом и начал готовить ружья к завтрашней охоте. Она посмотрела, как он снимает ружья, развешанные над камином, потом на свое незаконченное письмо Александре. Ей все равно не удастся отправить его раньше, чем она вернется

домой, так что нет особых причин торопиться: Но, подумав, что заняться ей больше нечем, она села к столу и снова взялась за письмо.

Она дописала письмо до середины, когда на улице раздался выстрел, и девушка испуганно вскочила из-за стола. Не представляя, во что он мог стрелять совсем рядом с домом, Элизабет подошла к двери, выглянула на улицу и увидела Яна, перезаряжающего пистолет. Он поднял его, куда-то прицелился и выстрелил. Затем снова зарядил и опять выстрелил. Наконец любопытство выманило ее на улицу, и она сделала несколько шагов по направлению к Торнтону, чтобы посмотреть, что же он там такое подстрелил.

Боковым зрением Ян уловил светлое пятно ее платья и обернулся.

— Попали? — спросила она, слегка смущенная тем, что он поймал ее за подсматриванием.

— Да.

Поскольку Яну было известно, что Элизабет выросла в деревне и, судя по всему, умеет стрелять, правила вежливости требовали от него устроить ей небольшое развлечение.

— Не хотите попробовать сами?

— Это зависит от размера мишени, — ответила она, но сама уже чуть ли не бегом припустилась к нему, довольная, что может заняться чем-нибудь еще, кроме писания писем. Элизабет всегда считала, хотя и не хотела признаться в этом даже самой себе, что, когда у Яна хорошее настроение, находиться в компании с ним необыкновенно приятно.

— Кто научил вас стрелять? — спросил он, когда она встала рядом с ним.

— Наш кучер.

— Ну уж лучше кучер, чем ваш братец, — усмехнулся Ян, передавая ей заряженный пистолет. — Цель — вон та ветка почти без листьев.

Элизабет немного покоробило его саркастическое замечание о дуэли с Робертом.

— Мне очень жаль, что все так вышло, — сказала она и на секунду переключила внимание на маленькую ветку.

Прислонившись плечом к дереву, Ян с интересом наблюдал, как она обеими руками подняла тяжелый пистолет и, кусая губы, прицелилась.

— Ваш брат оказался очень плохим стрелком, — заметил он.

Элизабет выстрелила и попала в черенок листка.

— А я — нет, — с довольной улыбкой сказала она и, поскольку дуэль была уже делом прошлым, лукаво добавила: — И должна вам сказать, что если бы на его месте была я…

Он удивленно приподнял брови.

— Надеюсь, вы дождались бы сигнала стрелять?

— — Ну разумеется, — ответила Элизабет, но улыбка уже слетела с ее губ.

Глядя на Элизабет, Ян почему-то поверил, что она дождалась бы сигнала. Несмотря на все, что он знал о леди Кэмерон, находясь рядом с ней, он видел только пылкую, мужественную девушку. Она отдала ему пистолет, и он передал ей другой, уже заряженный.

— Ну что ж, выстрел был не так уж плох, — сказал Торнтон, оставив без продолжения разговор о дуэли. — Однако целью является ветка, а не листья. Кончик ветки, — уточнил он.

— По ветке вы, должно быть, и сами промазали, — сказала она, поднимая пистолет и тщательно прицеливаясь, — раз она до сих пор на месте.

— Верно, но, когда я начинал стрелять, она была длиннее. Элизабет мгновенно забыла о цели и, не веря своим ушам, уставилась на него.

— Вы хотите сказать, что отстреливали ее по кусочку?