Благословение Небожителей 1-5 тома
Шрифт:
Вместе с Хуа Чэном они мягко оттолкнулись от пола, легко запрыгнули на большую балку под крышей и замерли.
Вскоре снаружи послышались сбивчивые шаги, затем кто-то ногой вышиб дверь и самодовольно расхохотался:
— Уа-ха-ха-ха-ха-ха, да что мне эти ваши Небесные чертоги! Я всё так же попираю вас всех ногами!
Услышав этот голос, все трое потеряли дар речи.
Снаружи широким шагом вошёл кое-кто в зелёном одеянии, которого они не видели уже очень давно, — Ци Жун!
Похоже, Цзюнь У не только запер всех небожителей, но ещё и выпустил
Советник тоже не ожидал увидеть Ци Жуна и потому остолбенел. А тот, тыча в него пальцем, заговорил:
— Проклятый советник, старикашка, всё никак не сдохнешь! Ха-ха! Когда-то ты, чтоб тебя, презирал меня, не хотел брать в ученики, а что теперь? Сам себе вырыл яму! Дождался расплаты! Хорошего конца не жди! И поделом!
Из-за спины Ци Жуна боязливо высунулся Гуцзы. Похоже, мальчик впервые оказался в таком роскошном здании. Он вытаращил глаза, озираясь по сторонам, как будто хотел тайком потрогать нефритовую плитку на полу, но не решался.
Ци Жун, пышащий самодовольством, обратился к нему:
— Ну что, сынок, видишь? Это и есть Небесные чертоги. Теперь это владения твоего папки!
Гуцзы поразился:
— Правда, отец? Тут так много места…
— Конечно! Не веришь, посмотри сам, тьфу, тьфу, тьфу! Я могу здесь плеваться где захочу, и никто мне слова не скажет!
Советник просто остолбенел от такой наглости.
Гуцзы задумался, затем всё же прошептал:
— Отец, плеваться где вздумается не очень хорошо. Здесь так красиво и чисто, а ты сделал грязно…
Ци Жун прикусил язык.
— Только посмотри на себя, чему ты учишь ребёнка? — не выдержал наконец советник. — Тебе уже столько лет, а как вести себя, не знаешь! Даже малое дитя, и то — смышлёнее тебя!
Атакованный с двух сторон, Ци Жун решил скрыть позор за гневом, подскочил и забранился:
— Старикашка, что бы понимал! Чего строишь из себя наставника? Запрещаю тебе меня поучать! И ты! Как с отцом разговариваешь, верх непочтительности!
Гуцзы, которого он отругал, обиженно замолчал, не решаясь произнести и звука. Ци Жун же, закончив с бранью, всё-таки виновато стёр ногой свои плевки, притворяясь, что ничего не произошло, и потащил Гуцзы прочь из комнаты, выкрикивая на ходу ругательства. А перед уходом ещё и написал на самом видном месте дворца Линвэнь огромными иероглифами: «Здесь был Первый Князь Демонов трёх миров, Лазурный демон, Ци Жун».
Когда Ци Жун покинул дворец, из рукава Се Ляня выпал синий неваляшка, который принялся раскачиваться перед исписанной стеной и наспех стёртыми плевками, будто бы ужасно гневаясь. Се Лянь и Хуа Чэн тоже спрыгнули на пол, и принц подобрал неваляшку, а советник покачал головой:
— Сяоцзин-ван поистине… Поразительно отвратительные манеры, он нисколько не изменился за эти сотни лет.
Хуа Чэн, бросив взгляд на фразу на стене, поленился даже изображать презрение, лишь коротко прокомментировал:
— Уродство.
Советник наконец согласился с ним хоть в чём-то. Спрятав руки в рукава, он заключил:
— Уродство невообразимое. За эти годы я не видел более ужасного почерка. Разве что кое-как написанные дуйляни у входа в игорный дом Призрачного города… Те иероглифы были уродливее в десятки раз!
Хуа Чэн многозначительно воззрился на советника, а Се Лянь старательно заулыбался:
— Ха-ха-ха, наставник, мне тоже доводилось видеть те дуйляни, о которых вы говорите. И мне они показались довольно неплохими! У мастера собственный стиль, и мне он очень по нраву.
Советник удивился:
— Ваше Высочество, как вы можете такое говорить? Ведь вас каллиграфии обучали известнейшие мастера, неужели вы не отличаете уродство от красоты? Те дуйляни по уродству на первом месте в трёх мирах, и лучший наставник не спасёт почерк такого ученика, что вам могло в них понравиться? У вас, никак, испортился вкус?
— Ха-ха-ха-ха-ха, наставник, не стоит продолжать этот разговор!!!
Неожиданно Хуа Чэн вмешался снова:
— Гэгэ, Цзюнь У перемещается в сторону дворца Сяньлэ, возможно, собирается встретиться с тобой.
Советник испуганно воскликнул:
— Что?! Ваше Высочество, вы должны как можно быстрее вернуться к себе! Собиратель цветов под кровавым дождём, а вы прячьтесь, ни в коем случае не дайте ему понять, что вы уже связались друг с другом. Мои друзья, горные чудища, пытаются выбраться с горы Тунлу, где он их запечатал; и что бы вы ни задумали, лучше всего начать действовать, когда они освободятся — так у нас появится больше шансов. Нельзя приступать к делу, не обдумав всё как следует!
Разумеется, Се Лянь это понимал. Попрощавшись с советником, они выбежали из дворца Линвэнь и буквально полетели к дворцу Сяньлэ, избегая встреч с охраной и нечистью. Но когда им до цели оставалось ещё четыре улицы, Хуа Чэн произнёс:
— Гэгэ, ему осталось перейти одну улицу, и он окажется у твоего дворца.
Се Лянь взволнованно коснулся рукой серебристой бабочки-разведчицы, и перед глазами мелькнула картинка: Цзюнь У, заложив руки за спину, в одиночестве передвигается по столице бессмертных, и до главных ворот дворца Сяньлэ ему остаётся меньше сотни шагов.
Что же делать?! Теперь они либо опоздают, либо попадутся прямо ему на глаза! Не стоит также забывать, что охрана у ворот дворца всё ещё находится под действием оцепенения, насланного Хуа Чэном!
И вдруг за спиной Цзюнь У открылись ворота ближайшего дворца, из которых кто-то позвал:
— Владыка.
Цзюнь У остановился и обернулся.
— Повелительница Дождя? Что-то случилось?
Его задержала Юйши Хуан. Вероятно, по велению Цзюнь У всякий сброд не приближался к резиденции Повелителя Дождя, поэтому, кроме охранников, здесь не было видно тёмных тварей.
— Владыка, — крайне вежливо повторила Юйши Хуан, — я забыла вам кое-что отдать. Не могли бы вы подождать немного?