Благословение Небожителей 1-5 тома
Шрифт:
Се Лянь добавил:
— Я раньше полагал, что «Баньюэ» из титула «советника Баньюэ» указывает на государство, но не представлял, что имя советника действительно звучит Бань Юэ.
Фу Яо:
— Что было потом?
— Потом… всё происходило почти так, как написано на той надгробной плите в пещере с могилой генерала.
Помолчав немного, Сань Лан произнёс:
— На плите сказано, что ты умер.
Вспомнив о той плите, Се Лянь и сам почувствовал себя весьма скверно.
Ведь обычно надписи на надгробных изваяниях воспевали подвиги и прославляли добродетели умершего, всячески
Когда они спасались от песчаной бури в пещере, добравшись до того момента на надгробной плите, принц просто не мог смотреть на эти строки. И если бы Сань Лан не понимал языка Баньюэ и не читал вместе с ним, Се Лянь притворился бы, что на камне нет отрывка о смерти. Даже он сам, увидев написанное, едва не прыснул со смеху, разве можно обвинять в этом других людей? Они оказались на его могиле, скрываясь от бури, а узнав смысл надписей на каменной плите, с ног до головы раскритиковали его жизнь, а потом посмеялись над смертью. При этом принцу было крайне неудобно просить их не смеяться, поэтому Се Лянь и почувствовал себя столь безрадостно.
Ощущая, что скоро сотрёт лоб до красноты, принц ответил:
— Ах, это… Конечно, я не умер. Просто притворился мёртвым.
Фу Яо не мог поверить своим ушам.
Се Лянь принялся объяснять:
— Придавленный множеством ног, я просто не мог подняться, поэтому ничего не оставалось, как прикинуться трупом.
По правде говоря, Се Лянь и сам не помнил, как именно «умер». Не помнил даже, по какому поводу случилось то столкновение армий. В памяти сохранилось только, что причина была настолько бессмысленной и глупой, что ему совершенно не хотелось сражаться. Но тогда его уже понизили в ранге так, что ниже некуда, и никто его не слушал. Покуда стороны бились до красноты в глазах, Се Лянь выбежал вперёд, а остальные, увидев его, почему-то с криками направили на него оружие.
Фу Яо задал ещё вопрос:
— Наверняка ты настолько всем надоел вклиниваться посередине, что навлёк на себя ненависть обеих сторон! Иначе с какой стати остальные набросились бы на тебя с оружием, едва заприметив? Кроме того, раз уж ты знал, насколько тебя все ненавидят, почему не избежал стычки со стольким количеством недоброжелателей? Зачем выбежал вперёд? Ты ведь наверняка мог спастись, если бы захотел.
— Но я и правда не помню этого!
Несмотря на то, что принца нельзя было забить до смерти, всё же стерпеть происходящее с ним на поле битвы он не мог, поэтому в тот момент про себя подумал: «Так не пойдёт!»
Приняв мгновенное решение, принц повалился на землю и притворился мёртвым, после чего его затоптали множеством ног, до такой степени, что он потерял сознание. Пришёл принц в себя, задыхаясь от воды, попавшей в лёгкие, ведь после битвы трупы уносили с поля боя и сбрасывали в реку. Так Се Лянь и поплыл по реке, словно куча мусора. Течением его унесло в государство Юнъань, а спустя три-четыре года принц наконец залечил полученные раны, взял компас, на этот раз исправный, и снова отправился в путь. В конце концов ему удалось добраться до первоначальной цели путешествия — южных земель. О том, что случилось в государстве Баньюэ, Се Лянь благополучно позабыл.
— Простите, — снова прошептала Бань Юэ.
— Почему она всё время просит у тебя прощения? — хмуро спросил Фу Яо.
Сань Лан внезапно вмешался:
— Кэ Мо поведал нам, что советник Баньюэ направилась к Центральной равнине после некоего вооружённого столкновения. Это столкновение как-то связано с тобой?
Стоило юноше напомнить, в памяти Се Ляня вновь появилось содержание надписей на каменной плите. Лишь после этого он смутно начал вспоминать что-то.
— А, кажется…
Бань Юэ опередила с ответом:
— Он спасал меня.
Все остальные воззрились на девушку, которая тихо произнесла:
— Генерал Хуа был растоптан в лепёшку, потому что спасал меня.
Повисло неловкое молчание.
Се Лянь немедля вспомнил то самое ощущение, когда по тебе топчутся сотни, а то и тысячи ног, и не удержался от того, чтобы обнять себя за плечи. Двое других слушателей с трудноописуемым выражением уставились на него, так что принцу пришлось прервать их домыслы:
— Вовсе не в лепёшку, ну правда, меня не расплющило!
Фу Яо, явно чем-то недовольный, саркастически произнёс:
— О, истинный герой, пожертвовавший собой ради ближнего.
Се Лянь махнул рукой.
— Я не заслуживаю таких похвал. Кажется, я просто хотел по пути подхватить ребёнка и унести подальше, но не успел скрыться. Только обернулся, как армии сошлись в бою…
— Если всё так и было, почему ты даже этого не запомнил?
— Не забывай, сколько мне лет — уже несколько сотен. За год может произойти столько всего, а за десять лет человек меняется полностью, не говоря уже о таком огромном отрезке времени! Просто невозможно помнить каждую мелочь. К тому же многие вещи лучше забыть без остатка. Вместо того чтобы запоминать, как меня пару сотен лет назад ранили сотней мечей и растоптали сотней ног, я лучше запомню, как вчера съел вкуснейший мясной пирожок.
Бань Юэ вновь проговорила:
— Простите.
Се Лянь со вздохом обратился к ней:
— Ох, Бань Юэ. Спасение тебя — мой собственный выбор, ты не виновата. Если хочешь получить прощение, возможно, тебе следует попросить его у кого-то другого.
Бань Юэ замерла, опустила голову и замолчала.
Се Лянь добавил:
— И всё же… возможно, мои воспоминания о тебе замерли тогда, двести лет назад, потому что мне всегда казалось, что ты никогда не стала бы замышлять месть или предавать кого-то, не таким ребёнком ты была… Не хочешь рассказать мне, что же всё-таки произошло? Почему ты открыла городские ворота?
Бань Юэ, подумав немного, покачала головой, сохранив молчание.
— Тогда… почему ты выпускаешь змей и приказываешь им кусать людей?
На этот раз Бань Юэ ответила:
— Это не я их выпускаю.
— Что? — удивился Се Лянь.
Бань Юэ повторила:
— Это не я их выпускаю. Они сами уползают. Не знаю почему, но змеи перестали слушаться меня.
Фу Яо всем своим видом выразил недоверие, а Бань Юэ добавила:
— Генерал Хуа, я не лгу.
Се Лянь ещё ничего не успел сказать, когда Фу Яо бесцеремонно вмешался: