Благословение Небожителей 1-5 тома
Шрифт:
— Не важно, как я это выяснил, но придраться к маскировке невозможно, и это неизбежно навело на мысли о ранге «непревзойдённый». Одежды на тебе красны словно клён или кровь, ты будто знаешь всё на свете, для тебя нет ничего невозможного, как нет в тебе ни капли страха. Под такое описание, помимо «Собирателя цветов под кровавым дождём», от звуков имени которого меняются в лице все бессмертные небожители, кажется, трудно подобрать более подходящего претендента.
Хуа Чэн с улыбкой произнёс:
— Ты так меня описал, могу ли я принять это как похвалу?
Се
Улыбка Хуа Чэна немного поблекла, когда он спросил:
— Столько слов было сказано, почему же Ваше Высочество до сих пор не спросил, для чего я сблизился с ним?
— Если ты не захочешь говорить, то не скажешь, даже если я спрошу. Или же ответ твой не будет правдивым.
— Вовсе не обязательно. Кроме того, ты даже можешь меня прогнать.
— Ты владеешь столь удивительным магическим мастерством, что даже если я сейчас тебя прогоню, разве ты не явишься снова в ином обличии, если в самом деле захочешь сделать мне пакость?
Они посмотрели друг другу в глаза и рассмеялись. Неожиданно временное спокойствие монастыря Водных каштанов нарушил странный шум, будто что-то покатилось. Собеседники обратили взор на источник звука, но не увидели никого, лишь чёрный глиняный сосуд, который катался по полу.
То оказался горшок, в котором для восстановления сил была заключена душа Бань Юэ. Се Лянь мимоходом поставил его на циновку, когда вошёл, но в какой-то момент горшок перевернулся и докатился до самых дверей, где его и задержала сделанная Хуа Чэном дверь. Теперь горшок раз за разом бился об неё. Се Лянь, испугавшись, что так непрочная глина разобьётся, подошёл, чтобы открыть дверь. Маленький горшок выкатился на траву перед монастырём.
Се Лянь последовал за ним, но, оказавшись на траве, сосуд сам по себе встал ровно. Это был всего лишь обыкновенный глиняный горшок, но наблюдателю могло показаться, что он как будто смотрит наверх, где в небе сияют звезды.
Хуа Чэн тоже вышел из монастыря Водных каштанов. Се Лянь обратился к горшку:
— Бань Юэ, ты пришла в себя?
К счастью, когда они вернулись из пустыни, здесь уже стояла глубокая ночь. В противном случае, если бы кто-то из местных увидел, как Се Лянь стоит под звёздами и спрашивает, как себя чувствует глиняный горшок, скорее всего, люди устроили бы переполох.
Спустя какое-то время из сосуда раздался печальный голос:
— Генерал Хуа.
Се Лянь присел на траву рядом с ней.
— Бань Юэ, выходи посмотреть на звезды? Не хочешь выйти посмотреть?
Хуа Чэн встал неподалёку, опершись о дерево, и произнёс:
— Она только что покинула город Баньюэ, всё-таки ей лучше какое-то время побыть внутри.
Бань Юэ провела целых двести лет в государстве Баньюэ, и такая резкая смена обстановки наверняка будет для неё непривычной. Се Лянь согласился:
— Что ж, тогда оставайся внутри подольше, восстанови силы как следует. Это место, где я занимаюсь самосовершенствованием, здесь тебе нечего бояться.
Сосуд качнулся из стороны в сторону. Не совсем ясно, что девушка хотела этим выразить. Поразмыслив, Се Лянь добавил:
— Бань Юэ, если честно, в этот раз ты совсем ни в чём не виновата. Ведь твои скорпионовые змеи…
Бань Юэ перебила:
— Генерал Хуа, тогда я лишь не могла пошевелиться, но слышала всё, о чём вы говорили.
Се Лянь в нерешительности застыл. Он лишь теперь осознал, что Пэй Су забрал у Бань Юэ только способность двигаться, но сознание не запечатал. Принц произнёс:
— Так даже лучше.
Даже лучше, что она всё слышала.
Из сосуда раздалось:
— Генерал Хуа, что теперь будет с младшим генералом Пэем?
Се Лянь убрал руки в рукава и ответил:
— Не знаю. Но… каждый должен принять наказание за свои ошибки.
Спустя недолгое молчание сосуд снова качнулся из стороны в сторону. На этот раз Се Лянь наконец понял — такие покачивания означают кивок головой.
Бань Юэ произнесла:
— На самом деле младший генерал Пэй вовсе не такой плохой человек.
— Правда?
— Да, — Бань Юэ добавила: — Он помогал мне.
По какой-то причине в памяти Се Ляня внезапно промелькнуло ещё одно воспоминание.
Бань Юэ часто подвергалась побоям. Если выражаться словами других детей Юнъань, «у неё был такой вид, что её так и хотелось поколотить».
Се Лянь узнал об этом лишь спустя долгое время после знакомства с девочкой. Ведь сколько бы раз Бань Юэ ни подвергалась избиениям — она никогда не говорила об этом. И Се Лянь ничего не знал до того дня, пока своими глазами не увидел, как группа детей окунает её лицом в грязь. Тогда он понял, откуда взялась вся эта синева на лице девочки.
Однако впоследствии, сколько бы принц её ни спрашивал, девочка помнила лишь юношу, который вытащил её из грязной канавы; помнила, что должна вернуть ему выстиранный платок, который он оставил ей, чтобы стереть грязь с лица. Других воспоминаний у неё не осталось.
Бань Юэ выбросила из своей памяти людей, которые побили её. Но того, кто однажды её спас, девушка запомнила на всю жизнь.
Бань Юэ добавила:
— И пускай Кэ Мо бранился, что Пэй Су забрал у меня способность ясно мыслить, он вовсе не использовал меня. Но это и не важно. Я знаю, что желание открыть городские ворота было моим собственным.
Се Лянь и сам не знал, что следует сказать. Только ощутил, как где-то в сердце что-то смягчилось.
Спустя какое-то время он похлопал глиняный сосуд рукой и произнёс:
— Ну ладно, всё уже в прошлом. Кстати, Бань Юэ, Хуа Се — это ненастоящее имя, да и я давно перестал быть генералом, ты можешь больше не называть меня так.
— В таком случае, как мне следует вас называть?
Она задала непростой вопрос. Ведь если девушка станет звать его как положено — Ваше Высочество наследный принц, это будет звучать немного странно. Се Лянь, впрочем, никогда не обращал внимания на форму обращения к себе, просто выдумал другую тему для разговора, поэтому сказал девушке: