Благословение Небожителей. Том 1
Шрифт:
Покинув монастырь, он прошёл чуть меньше десятка ли и оказался в небольшом посёлке. Зачем же он пришел туда? Конечно, за тем, чтобы заработать на пропитание, и потому занялся привычным делом.
Сказки и легенды гласят, что бессмертным божествам не требуется употреблять земную пищу, на самом же деле всё не так просто. Величайшие могущественные небожители действительно могут добывать необходимую им духовную силу прямо из солнечного света, дождя и росы. Но проблема в другом — могут-то они могут, вот только разве кому-то нравится заниматься этим без
Конечно, некоторые небожители из-за особого пути самосовершенствования должны хранить внутренние органы в чистоте — таким действительно запрещено прикасаться к тяжёлой пище простых смертных; если же они попробуют хоть каплю, то с ними случится то же, что происходит с людьми, проглотившими ядовитую или грязную еду, — небожителей замучает рвота и понос. Это вовсе не означает, что им нельзя принимать в пищу совершенно ничего, небожители могут питаться волшебными плодами и магическими животными, которые выращивались в чистоте, обладают качеством продления жизни и эффектом усиления магической силы.
Се Лянь подобных проблем не ведал. На его шее висела проклятая канга, а значит, он ничем не отличался от простого смертного — мог есть всё, что ему вздумается, к тому же, из-за множества пережитых трудностей никакая пища не являлась для него отравой. Будь то пролежавшая целый месяц маньтоу или же покрывшееся зелёным пушком плесени пирожное — желудок принца мог вынести всё, что угодно. С таким потрясающим свойством организма Се Лянь, даже собирая мусор, можно сказать, жил не так уж плохо. Сравните: открытие монастыря требовало денежных затрат, собирание мусора же, напротив, приносило доход; в самом деле, выгоднее собирать мусор, чем вознестись на Небеса.
Незаурядные манеры и облик молодого и способного юноши являлись преимуществом во время собирания всяческой рухляди по домам простых людей, поэтому очень скоро Се Ляню удалось набрать целый мешок. На обратном пути он приметил телегу, запряжённую рыжей коровой и нагруженную доверху снопами рисовой соломы, которую уже видел раньше в деревушке Водных каштанов. Се Лянь решил, что им, должно быть, по пути, поэтому спросил хозяина телеги, не подбросит ли тот его мимоходом в деревню. Старик приподнял подбородок, показывая, что тот может залезать, и Се Лянь, с мешком рухляди за спиной, уселся в телегу. Удобно устроившись, он заметил, что за высокой горой соломы уже кто-то есть.
Попутчик лежал за снопами, согнув левую ногу в колене, правую закинув сверху, и кажется, заложив руки за спину, словно на привале. Его довольная поза прямо-таки излучала беззаботное наслаждение, так что Се Лянь страшно ему позавидовал. Пара чёрных сапог плотно обхватывала длинные и прямые, как каллиграфическая кисть, ноги, услаждая взор. Се Лянь сразу вспомнил картину, которую имел возможность наблюдать из-под свадебного покрывала на горе Юйцзюнь, и не смог удержаться от того, чтобы посмотреть на сапоги подольше, дабы убедиться, что на них не висят серебряные цепочки. Не в состоянии понять, из кожи какого животного сделаны сапоги, принц подумал: «Наверное, молодой господин какого-то благородного рода сбежал из дома на прогулку».
Телега неторопливо плелась по дороге, мерно покачиваясь. Се Лянь, со шляпой на спине, вынул свиток, который взял с собой для чтения. Принц никогда не питал интереса к новостям, распространяющимся вокруг, но из-за нескольких случаев, когда вместо ответа на вопрос его одаривали гробовой тишиной, Се Лянь всё-таки решил хоть немного наверстать упущенное. Телега качалась уже довольно долго, когда по пути им попался кленовый лес. Подняв голову и оглядевшись, Се Лянь увидел густые волны полей и яркое пламя клёнов, отчего горный пейзаж становился особенно чарующим. Прибавить к этому пьянящий свежий запах скошенной травы — и принц, не сдержавшись, замер, любуясь красотой вокруг.
В земной юности он занимался самосовершенствованием в монастыре Хуанцзи, построенном в горах, покрытых диким кленовым лесом, сверкающим, словно золото, горящим, словно пламя. И в таком месте, как это, трудно было удержаться от воспоминаний. Погрузившись в созерцание, принц лишь через некоторое время вновь склонил голову над свитком.
Развернув свиток и бросив взгляд на первую же строчку, он прочитал:
«Наследный принц Сяньлэ, вознесшийся трижды. Бог Войны, дух поветрия, мусорный бог».
— …
Се Лянь вслух произнёс:
— Что ж, если хорошенько подумать, между богом мусора и Богом Войны разница не так уж велика. Все божества равны, как равны и все живые существа.
В тот же миг за его спиной раздался лёгкий смешок, затем вопрос:
— Серьёзно?
Юноша лениво возразил словам Се Ляня:
— Конечно, людям нравится говорить, что все божества равны, и все живые существа равны. Но если бы всё таковым и являлось, никаких богов и бессмертных не существовало бы в природе.
Голос раздавался из-за копны соломы. Се Лянь обернулся и увидел, что юноша по-прежнему лениво возлежит на телеге, не собираясь подниматься: видимо, просто решил мимоходом вставить пару слов.
Принц расплылся в улыбке.
— Твои слова не лишены разумного зерна.
Вновь отвернувшись, он продолжил читать, снизу значилось:
«Многие верят, что рукописи наследного принца Сяньлэ или картины с его изображением, как духа поветрия, обладают свойствами проклятия. Если налепить их кому-то на спину или на двери дома, это повлечет за собой бесконечные неудачи данного человека или данного рода».
— …
Согласно подобному описанию, представлялось довольно трудным определить, о ком идет речь — о божестве или же о демоне.
Се Лянь покачал головой, больше не в силах читать подобное описание себя самого; он решил, что сначала всё-таки лучше ознакомиться с современными небожителями, дабы избежать неразберихи, кто есть кто, а заодно и нарушения этикета при встрече. Вспомнив недавние слова жителей деревни о Повелителе Вод, принц перевернул страницы в поисках его описания и нашел следующее: