Благоухающий Цветок
Шрифт:
Сказав это, он посмотрел на Азалию, затем взял ее за подбородок и повернул к себе лицом.
— Вы никогда не поймете, что я пережил, когда узнал, что с вами произошло. Пираты не успели вас… обидеть?
— Нет, — ответила Азалия. — Они отнесли нас в каюту и заперли. — Помолчав, она добавила: — Страшней всего были последние мгновения. Кай Инь сказала, что они убьют нас до того, как вы взойдете на борт. Какой-то мужчина пытался открыть дверь, но я заперла ее изнутри на засов.
— Вы очень храбро себя вели, моя дорогая, — произнес
Он наклонил голову, и его губы коснулись губ Азалии.
Он целовал ее страстно, но как-то иначе, чем прежде.
Вероятно, это из-за того, что он переволновался за нее, решила девушка. Впрочем, связно думать она не могла — от его близости все ее мысли смешались, а по телу пробежала волна блаженной дрожи.
На этот раз его поцелуи сделались более настойчивыми, жаркими, и огонь, пылавший внутри ее, казалось, рванулся навстречу огню, пылавшему в нем.
— Я люблю вас! Господи, как я вас люблю! — воскликнул лорд Шелдон.
Неистовыми поцелуями он покрывал ее лоб, глаза, щеки, нежную шею над высоким воротником рубашки, затем снова прильнул к губам.
Китайская одежда не сковывала ее тело жестким корсетом, и оно сделалось гибким и податливым.
Он прижимал ее к себе все крепче и крепче, пока девушке не стало казаться, что их сердца уже коснулись друг друга и слились в одно.
— Я люблю вас! — сказал он снова.
Глядя на ее лицо, на глаза, на слабый румянец на щеках, на нежные полуоткрытые губы, лорд Шелдон ласково произнес:
— Когда вы станете моей женой, Азалия?
Эти слова отрезвили девушку, словно ее облили холодной водой. Она застыла, после чего слегка отодвинулась и уперлась руками в его грудь.
— Я не могу… стать… вашей женой!
— Почему? В чем дело? Я ведь вижу — вы меня любите! Я вижу это!
— Я действительно… люблю вас, — ответила Азалия, — я люблю вас каждой частицей своего существа… всем сердцем… всей душой… ради вас я готова на все… но я никогда не буду… вашей женой… этого мне не позволят!
— Какая чепуха! — начал было лорд Шелдон и тут же нахмурился: — Снова вы со своими секретами? Неужели они значат для вас больше, чем наша любовь? Ведь вы же моя, вы принадлежите мне!
— От них я никуда не денусь, — ответила Азалия, — потому что я не могу рассказать вам, в чем состоит мой секрет… к тому же мой дядя никогда… не позволит мне… выйти за вас замуж!
— Я сам поговорю с генералом!
— Это бесполезно!
— Тогда я женюсь на вас без его согласия! — решительно заявил лорд Шелдон.
— Он мой опекун, — ответила Азалия.
Они оба знали, что от опекуна зависит как разрешить свадьбу, так и воспрепятствовать ей.
По закону девушка находилась целиком во власти своего опекуна, как прежде в родительской власти.
Более того, Азалия была несовершеннолетней. Но даже если бы ей и исполнился уже двадцать один год, все равно генерал имел право отказать любому поклоннику, даже не спросив девушку.
Лорд Шелдон
— Азалия, я впервые в жизни попросил женщину выйти за меня замуж. Вообще, женитьба не входила в мои планы, и, хотя я должен признаться, что в моей жизни были любовные приключения, я еще никогда никого по-настоящему не любил.
Лорд Шелдон заглянул ей в глаза, легко коснулся губами ее губ.
И снова, как в кабинете генерала и потом на «Ориссе», целуя эти дивные губы, он верил, что познает нечто настолько драгоценное и совершенное, что поневоле он поражался этому чуду.
— Мне вспоминается вечер, когда я впервые вас поцеловал, — продолжал лорд Шелдон. — Тогда я понял, что со мной случилось нечто прекрасное и неповторимое. Я не мог забыть ваших губ, не мог выбросить из памяти те странные, необыкновенные чувства, которые пробудил в нас обоих тот поцелуй. — Помолчав, он тихо добавил: — Я не ошибся, сказав, что вы испытали то же самое?
— Это было чудесно, настолько чудесно, что я не смогла помешать вам… хоть и понимала, что должна… а потом мне не верилось, что все это не сон. Все было так… волшебно… что я не могла признаться в этом… даже самой себе.
— Вы нашли подходящее слово. Это и вправду было волшебно, хоть я и сказал себе тогда, что, вероятно, ошибся, что виски в кабинете у генерала слишком крепкое.
— А… когда вы увидели меня снова… — напомнила Азалия.
— Я понял, что вы та самая женщина, которую я искал всю жизнь. Поначалу я не признался себе в этом, даже себе самому я не хотел признаться, что готов на вас жениться. И все же теперь я понимаю, что наши сердца принадлежали друг другу с самой первой минуты, хотя разум никак не мог избавиться от присущего ему скептицизма.
Он печально улыбнулся:
— Ты удивляла и забавляла меня; впрочем, продолжаешь удивлять и до сих пор. Тебе еще предстоит объяснить мне, зачем ты читала секретную папку твоего дяди о Гонконге. Откуда ты знаешь русский язык и почему старалась избегать меня на корабле, в чем весьма преуспела.
Он снова взял Азалию за подбородок и, повернув к себе, сердито произнес:
— И зачем ты зря тратила столько времени на «Ориссе», я мог и там обнимать и целовать тебя…
Произнося последнее слово, он уже приник губами к ее устам, и она снова ощутила нарастающее внутри желание, огонь и блаженство, притягивающие их друг к другу с такой силой, что захватывало дух.
— Я хочу быть с тобой! — произнес лорд Шелдон низким хрипловатым голосом. — Я хочу быть с тобой сейчас и буду хотеть всегда. Ты моя, Азалия! Ты должна принадлежать мне!
— Я знаю, — ответила девушка, — и я знаю, что мы… принадлежали друг другу в… прошлой жизни.
— Уверен в этом, — согласился он. — Я достаточно долго прожил в Индии, чтобы понимать, что не найти другого разумного объяснения для людских стремлений. Мое счастье находится рядом с твоим!
— А мое с… твоим, — прошептала Азалия.