Шрифт:
Венедикт Ерофеев
Б Л А Г О В Е С Т
"И была среди них дева, и бремя
любви падало не на меня одного,
и солнце сто тридцать раз сади
лось за горизонт, и Я отверг".
(Ev. ad Ben., с.13, р.9.)
И было утро - слушайте! слушайте!
И было утро, и был вечер, и полыхали зарницы, и
И, мятежное дитя, Я очнулся в том самом образе, который утратил было в семье небожителей,
И снова увидел Землю, которую вечность назад покинул; и, сам не узнанный никем, не узнал никого.
И препоясал чресла, и на голову надел венок из увядающих трав,
И взял камышовый посох, и вышел в путь, озаренный звездами;
Сырость и мгла подмосковных болот окрыляли мне сердце предчувствием всех начал;
И - на рассвете - пришел к водоему; и вот - безмолвие оборвалось,
И вопль о помощи огласил почиющие тростники, и траурный всплеск, и смятение отроков, бегущих к воде;
И, раздвинувший кусты, Я вышел навстречу мятущимся и сказал:
"Остановитесь, добровольцы! смирите вашу отвагу и внемлите Мне, творящие добро;
Умейте преодолевать в себе то, чем являетесь вы от рождения, и не будьте доверчивы к импульсам, возникающим безотчетно:
Способность к жалости и самопожертвованию - великая ценность, завещанная пославшим Меня в этот мир,
Но, достигший вожделенной цели, не станет ли ныне алчущий спасения вдесятеро преданней земле и враждебным Мне началам?
Отойдите от берега; худшая из дурных привычек - решаться на подвиг,
В котором больше вежливости, чем сострадания.
Имейте мужество быть ротозеями - даже в те мгновения, когда гражданские обязательства побуждают вас действовать очертя голову,
Идите за Мной - и позвольте утопаюшему стать утонувшим".
И воды сомкнулись над головой неведомого страдальца, и смушение изобразилось на юных лицах, и взглядом окинули фейерверк всплывающих пузырей,
Но, околдованные, повиновались, и с рыданием последовали за Мной, и Я говорил им:
"Не убивайте в себе сожалений
И помните - с этого часа грудь ваша полнится тем содержанием, для которого она предназначена;
Жертва, принесенная вами на алтарь оживления утопленника, была бы менее преступна, но и менее благотворна для вас самих.
Не утирайте ваших слез,
Ибо свершившееся непоправимо, и дорогою ценою куплен вами ваш отказ от великодушия".
И плакали горше прежнего, и Я вразумлял их, и листва подмосковных рощ дарила нам тень и прохладу,
И пищей нам служили фабричные отходы и головки болотных тритонов, и певчие птицы услаждали наш слух;
И шли до нового рассвета, приводя в изумление встречных благородством нашей поступи и нищетой наряда.
Когда же - в пыли столичных пригородов - вошли мы под своды молодежных палаццо,
Изнуренные мыслью, мы дивились: их было без малого сто тридцать, влачащих дни свои под знаком молодого задора и ослиной безмятежности,
И в сладостной неге предавались лобзаниям, и ковыряли в носу, и читали решения июньского пленума,
и, завидя Меня, спросили идущих со Мной:
"Кто этот Пилигрим? и венец Его, и поучения одинаково смехотворны".
"Преждевременно называть им пославшего Меня в этот мир; взгляните
Мелкие воды прозрачны, глубокие же - неисследимы;
Но говорю вам - среди вас, простофиль, избалованных повальным свинством и поэзией будней,
Пробуду до той поры, пока десятая доля вас не склонит головы в раздумье над теми загадками,
Которые почли вы свистом и лошадиным ржанием. Dixi".