Блаженство кротких
Шрифт:
– Сказать можно всё, – снова вступил Байкалов, – Только за месяц ни хрена не продвинулись. Теперь свежие дела распутывать начнём. Привыкай, лейтенант.
– Да ладно! Хорош темнить! – в голосе Степанченко прорезались обиженные нотки, будто старшие товарищи пытались что-то скрыть, – Что я, не понимаю? Это всё для подтверждения версии начальника группы. Нам теперь по всему питеру мертвяков осматривать придётся из-за перетягивания каната между Ерохиным и Полежаевым. Пора бы уже прийти к общему знаменателю. Или начальство пресекло бы раздрай волевым решением.
– Вот станешь
– Я слышал, на тебя уже рапорт ходит. Небось ночами дырки под третью звёздочку ковыряешь, – шутливо бросил капитан.
– А там и до начальника рукой подать, – поддержал Байкалов.
Трое дружно расхохотались. Лейтенант замолк и в разговор больше не вступал. Но проскочив пару перекрёстков, нарочито грубо ударил по тормозам.
– Приехали. Вытряхайтесь.
Дорожки сквера прятались от тротуара за башенками остроконечных туй, раскидистыми охапками горных сосен, лиловыми фонтанами барбарисов. Отчего водители снующего потока машин и редкие пешеходы не могли видеть лежащую в глубине фигурку, распластанную у кованной скамьи.
Был ли этот оазис ландшафтного дизайна и вправду безлюден, или забредшие полуденные гуляки предпочитали видеть в лежавшем перебравшего алкоголика и ретировались восвояси, но, когда пенсионерка Изольда Алексеевна с писклявой болонкой на поводке позвонила в дежурную часть, после смерти прошло уже полчаса.
Подкрепление вывалилось из комфортного салона в первый день питерского лета.
– Уф-ф, – скривила нос Мурцева, – Откуда жара в начале июня? Настоящее лето.
– Радуйся, Тамара, – сказал Байкалов, взявшись за ручки громоздкой сумки мобильной лаборатории, – Лови тепло. Запасай впрок. Завтра может снег пойти.
– Ну ты, Жень, скажешь. Какой снег в июне. Тут впору купальники одевать.
– Да это я так, образно, – улыбнулся Байкалов, пытаясь бочком вытащить упёршийся багаж, – В подражание коренным петербуржцам. Вас же хлебом не корми – только дай погоду похаять. – Он выставил сумку на асфальт и протёр лоб ладонью. – В Москве, кстати, погода ничуть не лучше. Но я, за свои неполные сорок лет, не вспомню особых стенаний по этому поводу. А тут, всего за пару месяцев…
Хабибуллин выскочил из машины, едва не сбив сумку, и отпрыгнул левее. Затем пригнулся, всматриваясь вглубь сквера, где суетились трое сотрудников, включая начальника группы майора Ерохина. На соседней лавочке, в ожидании своего часа, кемарили две синеватые рожи – бригада труповозки.
Ирочка Тюрина, растерянно улыбаясь, отступила на задний план, когда в бой вступила тяжёлая артиллерия: двое экспертов-криминалистов – кандидат медицинских наук капитан Мурцева и кандидат биологических, старший лейтенант Байкалов.
Волею случая, в неприметном сквере собрались три опера и четыре эксперта – явный перебор. Для полноты состава недоставало двоих: майора Полежаева – заместителя начальника группы, и лейтенанта Козака, отобранного из последнего выпуска института МВД на роль «молодого поколения».
Хабибуллин снял ветровку, бросил в машину, закатал рукава рубахи и бегло оглядев сквер, двинулся к перекрёстку. Вдоль переулка, по касательной к скверу стояло пять машин. Все без водителей. Ренат отснял номера, осмотрелся, и двинул к месту происшествия. Камер в сквере не было, поэтому вся надежда была на видеорегистраторы. На полпути, чуткое ухо опера выхватило характерный короткий звук. Завёлся автомобиль. Немаленький. И точно, от края дороги медленно втискивался в поток синий внедорожник субару. Капитан рванул назад, крича и размахивая руками, но не успел пробежать и двух шагов, как субарик плавно ушёл по течению.
Ренат обернулся, собрав на себе удивлённые взгляды сослуживцев. Отделившись от них, ему навстречу выскочил широкоплечий детина под два метра ростом – капитан Варёный.
Хабибуллин на ходу пристроился за ним, – Олег, ты на машине?
Варёный, гигантским циркулем отмерял шаги в сторону своей тойоты.
– Ренат, помчали!
Уже затих фотоаппарат на гибкой треноге, напоминавший уэллсовского марсианина. Отшаманили криминалисты. Пластик застёжки сомкнулся над синюшным лицом.
Мурцева устало процокала каблучками в сторонку. Закурила. Прикрыла глаза, и зардевшийся кончик вырос почти на сантиметр. Облегчённо выпустила сизую струю. Тамара не считала себя курильщиком. Регулярно бросала. Но стоило занервничать – тут же хваталась за соску.
За годы службы она повидала столько трупов – от одних рассказов может вывернуть наизнанку. Но сейчас нервничала не на шутку. А казалось бы – обычный мертвец без видимых следов насилия, чья смерть вполне может оказаться естественной.
Может – если состоял на медицинском учёте и умер от приступа. Не исключено и отравление – если обнаружат следы токсинов.
Но если не будет ни того, ни другого, то покойник окажется двенадцатым в чёрном списке. И первым, что группа осматривала на месте происшествия.
Больше месяца назад, вновь созданной оперативно-следственной группе был передан ворох висяков – нераскрытых смертей по Петербургу за последний год. Где, среди разношёрстных и изуверских убийств проскакивали неприметные дела с трупами, найденными без каких-либо следов насильственной смерти.
По логике, эти неброские дела должны были попасть в хвост очереди, и, скорее всего, стать кандидатами на закрытие.
Но, четыре недели назад, просматривая сводную таблицу эксперта Тюриной, на втором «кандидате» Ерохин напрягся, не понимая причины внутреннего звонка. А третий ввёл его в лёгкий транс.
Погибший, его одногодка, Калинников Юрий Сергеевич, подполковник пограничной службы, внезапно скончался, примяв кустарник на одной из боковых аллеек Марсова поля. Дефибрилляция левого желудочка – гласило сухое заключение судмедэкспертизы.
Людям присуще выделять себе подобных из общей массы. По полу, возрасту, национальности, по роду деятельности, землячеству, и множеству других признаков.
Всего семь месяцев назад Ерохин получил майорские погоны, но по возрасту мог быть уже подполковником. Мог… бы. Не сглупи он в лейтенантской юности. Не прояви принципиальность – глупую и никому не нужную. Очнувшись от воспоминаний, Ерохин исправил файл, сдвинув эти дела в первую строку.