Блаженство по Августину
Шрифт:
Старая от века мощеная римская военная дорога пошла круто в гору, чувствительно похолодало. Да и с утра Аврелий не отметил какого-нибудь слишком уж весеннего тепла на землях кесарского сальтуса Дилекта. Оттого и приятно осязать перед седлом руками, коленями согревательную тушу рыже-серого кота Гинемаха, вольготно свесившего на обе стороны лапы, развалившегося на шее у коня, словно большая меховая подушка.
Поводья епископ легко держал в левой руке, если чистокровный гетулийский скакун Коммод понимает скаковое дело, смолоду приучен к боевым походам и быстрым кавалерийским транскурсам. Правой рукой опытный наездник крепко перехватил высокий черный посох, чуть уперев его в луку седла. Всякому свое
Какого-либо множественного беспорядка епископ не любил и не одобрял. Говоря по-гречески, всяческий неверный, малопонятный хаос, вызывал у него осознанное беспокойство и недовольство. Ибо он, Аврелий Патрик Августин, с давних пор незыблемо убежден: твердый в истинном вероисповедании разумный образованный человек способен понять и уразуметь все видимые творения Господни. Неисследимы лишь судьбы и побуждения Всевышнего. Тогда как всё и вся под твердью небесной, сотворенное и управляемое Божьей волей, человеку надлежит познавать и употреблять во имя вознесения вящей хвалы Вседержителю. Будь она с небес от ангелов Божьих исходит, или же возносится от низменной поверхности шара земного от верных слуг, соработников Господа нашего в непостижные слабой мысли человеческой горнии дали и выси, — в ответ по милости Вседержителя подчас возможно отыскать сокровенное значение, обрести новое знание, осмыслить пророческие обетования, выявив единую формулу. В то время как сказанное в темноте либо так либо иначе подлежит проповеди в свете ясного дня.
Вот оттого-то епископ в бессчетный раз задумался над тем, насколько же не совпадает словесная мысль неизреченная с тем, что удается высказать, облечь в единственно верную форму выражения. Еще более велика разность, — воистину их разделяет пропасть! — между словом-вербумом, высказанном в пустом сотрясении воздуха, и словом-законом, легитимно запечатленном в каменных скрижалях, на медных досках. В чем сходство и различие между неопровержимо написанным чернилами на пергаменте и папирусе или неряшливо набросанным стилом на восковых табличках? Когда и почему немудрящий болтливый частный вербум превращается в обобщающий довод-рациональность, а рацио вдогон становится премудрым всеобщим логосом? — привычно по-гречески и по-латыни взялся за звенья цепи мысленных рассуждений Аврелий Августин.
Взять хотя бы нынешних евреев, злостно отвергающих благую весть Нового Завета. Что удастся и что можно, должно о них вербально высказать, логически написать для распространения? Притом рационально не смущая слабых в вере катехуменов, не давая пищу злопыхательству закоренелых язычников, а также лишний повод злобствующим еретикам для превратного истолкования слова, изреченного в следовании Премудрости Божьей и его ангелов-вестников.
И заново возникает извечное чисто человеческое земнородное разделение между тем, как мы думаем одно, говорим другое, делаем третье. Известно, опять же говорим и не делаем, наподобие криводушных иудейских книжников-соферимов и фарисеев. Неужто в любом случае прав наш христианский провозвестник и он же великий израильский пророк Иеремия, утверждавший: человек есть ложь? И ничего больше?
С одной стороны взглянуть, — в чем епископ был более, нежели уверен, — обрезанные иудеи в законе Моисеевом суть враги Церкви Христовой. A потому, каким бы заблуждением и какою бы злобою они ни были ослеплены и развращены, если навроде былого синедриона иерусалимского, обретают власть вредить ей телесно, то упражняют ее долготерпение и кроткую незлобивость. Меж тем, коли они предстают супротивниками Церкви исключительно по своему образу мыслей, то упражняют ее мудрость и познание. А так как и враги должны быть нами любимы, за то дают упражнение и нашему церковному благорасположению, а то и благотворительности. Действуем ли мы в отношении к ним убеждающим словом учения или грозою дисциплины, все едино.
Опять же, мы и они от одного семени Авраамова, в коем благословились всякие племена-народы земные. И наш общий патриарх ни в коем виде не был обрезан.
С другого же боку приглядеться, то нельзя не понять, отчего обрезанные в законе евреи, ведущие родоплеменное начало от Евера, есть народ Божий, впервые начавший почитать Бога истинного, неизреченного в тетраграмматоне, во Граде Земном. И храм Иерусалимский стал первой обителью Бога, до тех пор, покуда на него не обрушился гнев Господень, тогда же покаравший неправедных, расточивший евреев силою и властью римских принцепсов по цивилизованной вселенной.
Бог и зло употребляет во благо, и любящим Бога все содействует ко благу, — спосылался с благочестивыми римлянами наш апостол. Но ведь и он, римский квирит Павел из Тарса, когда-то значился чистопородным иудеем Савлом из колена Вениаминова; даже к секте набожных фарисеев был истово привержен.
Кстати приложить, каким образом следует относиться простым верующим к фарисеям, если их позором и поношением заклеймили евангельские логии Христа Иисуса?
Для самого епископа Августина не существовало в богословии неразрешимых прикладных вопросов, насколько им движет правоверие, направляющее умственный взор к истине и к познанию ее. Но каким способом, в каком виде необходимо донести обретенное свыше умозрительное знание, своечастное рассудительное разумение до паствы, доселе нетвердой в истинном вероисповедании? Или прилагать его ученое понимание к двоеверцам-язычникам? Какой образ мысли и действия ему и другим подлинно верующим в каноне церковном требуются, чтобы переубедить, наставить на пути истинные, экклесиальные завзятых еретиков?
К мысли будь упомянуто, тех же еретических сектантов — евреев-назореев и евионитов — неразумных рабов из эргастула Дилекты. Ибо не желают чтить они должным образом Бога-сына, полагая Единосущного всего лишь малым пророком Иешуа бен-Иосифом, едва ли не мелким человечишком от низменного Града Земного.
Бог-отец, разумеется, милосерд и благорасположен, и для того простил Он в вышних беспутным евреям кровь единосущного Бога-сына Человеческого Своего. Но как быть простым людям, читающим и разумеющим Евангелие от Матфея, навеки заклеймившее еврейство? Евреи ведь самовольно там признают, что кровь Христа на них и на их детях. Вот и мы говорим в сердцах нынешним иудеям: вы-де убили Мессию, пускай это сделали их отцы.
Кому как не Матфею, апостолу из 12-ти, иудейскому мытарю это ли не знать? Потому как даже еретики назореи почитают устное Матфеево благовестие на греческом, усваивая его под видом мифического письменного евангелия евреев, какого никто в глаза не видел, в руках не держал…
Всех евреев Августин ни в коем разе огулом и кагалом не воспринимал, как бесчестных христопродавцев, заслуживающих человеческого мщения. Иное дело — обыкновенные благонамеренные христиане. Среди прочих, те же свойские ветераны из контуберналов Ихтиса.
Согнали в синагогу разом низких рабов и свободных поселян-мужчин. Не разбираясь, голых девиц и женщин бесчестили без зазрения совести, не видя в том ни малейшего греха. И попробуй их только укори в этом. Заслуженные легионеры сразу же тебе приведут в пример не канонические Евангелия, а многие кровавые еврейские мятежи против римского мира и порядка. Тотчас припомнят сожженную вместе с прихожанами христианскую церковь в Гадрумете в междуцарствие узурпатора Евгения и кесаря Теодосия. Или те ужаснейшие лютые, свирепые зверства, каковые учиняли иудейские мятежники над безоружным и мирным населением сенатской провинции Африка в более давние времена.