Блаженство по Августину
Шрифт:
А впервые по этим землям Аврелий с усладительным интересом путешествовал, паломничал вместе с чадолюбивым родителем в отдаленном детстве по дороге на дикий южный лимис. Очень, знаете ли, полезно освежить в памяти кое-какие полузабытые впечатления, учитывая, что «Исповедь» он теперь предполагает композиционно начать с повествования о младенческих годах дома, в семье.
Сейчас в бывшем имении тагастийских Августинов размещается католический монастырь, обустроенный не без помощи и участия гиппонского архипастыря, подобно нескольким другим иноческим обителям, разбросанным тут и там в Нумидии. Да будет так, пусть и не вовеки веков
Помнится, наследственные отцовские земли, рабочий скот, рабов, зависимых колонов Аврелий передал, продал по сходной цене некоему Авлу Протагену, ударившемуся на старости лет в безмятежное книжное чтение. Тогда как на службе в Картаге, в Лептисе, Константине, премудрые свитки и кодексы тот кесарский мытарь среднего ранга собирал, копил не читая; разворачивал и раскрывал их редко — только, чтобы просушить, проветрить папирус и пергамент. Небрежная или аккуратная рука стороннего переписчика его библиотечных сокровищ вовсе не касалась.
Особое предпочтение упорный собиратель письменной премудрости Авл уделял сочинениям африканских компатриотов. Далеко не в последнюю очередь довольно почетное место в его обширном либрариуме занимают философские и теологические труды епископа Августина Гиппонского как ныне здравствующего и прославляющего Африку — достославное отечество многомудрых мужей прошлого. А среди прочего по сей час благополучно наличествуют в прочных книжных ларях отставного сборщика податей полнейшее и ценнейшее собрание произведений нескольких поколений старых философов-киренаиков, почти все опусы приснопамятного ересиарха Квинта Тертуллиана и без малого двести фолиумов — православно-католических и порой откровенно еретических — Оригена Александрийского, предположительно также уроженца близкой Ливии. Имеется там и богатое натурфилософское наследие Апулея из Мадавры и кое-что Минукия Феликса из ближайшей Константины.
Незадолго до смерти достоимущий и бездетный собиратель-библиофил Авл Протаген обрел святое крещение, затем завещал лично образованнейшему архиерею Аврелию Августину все движимое и недвижимое имущество на неизбывный помин души до Второго пришествия Христова. Благочестивый посмертный дар христианский священнослужитель-понтифекс Аврелий честь по чести пaтримoниaльнo принял, учредив на былой отеческой земле Протагенову монастырскую обитель, для чего из Гиппона отослал с нужными полномочиями для обустройства и сохранения нового библиотечного прибежища полдюжины братьев, праведно сведущих как в письменных книжных трудах, так и в сельских хозяйственных работах.
Спустя пару-другую лет после основания этого южного монашеского учреждения, доднесь пребывающего под личным покровительством гиппонского предстоятеля, ему вот удастся его посетить. Помолясь, с Богом в путь.
В дальнюю дорогу на юг святой отец Аврелий отправляется не одиночку, но, как водится, под охраной диакона Турдетана, а ему в поддержку по обыкновению конный полудесяток контуберналов центуриона Ихтиса из рядов надежных умелых воинов портовой и береговой стражи. На сей раз Аврелию сопутствуют избранные друзья. Сам Горс Торкват выступает во всеоружии, и снаряжается в поход лекарь Эллидий Милькар, сноровистый в обращении с остро отточенными режущими и колющими орудиями — неважно будь то хирургия или военное искусство.
Ихтису очень захотелось побывать у давних соратников в постоянном каструме у порубежной Ламбессы. Зато Эллидию позарез как понадобился сбор весенних лекарственных трав, с пользой для целительства произрастающих лишь на южных склонах Атласа.
Незваными, но избранными непонятно зачем страстно возжелали стать пресвитеры Эводий и Алипий, но епископ Августин наотрез отказался их брать с собой. И без них у него свита едва ли меньше, чем у высокородных комитов кесаря.
— Здесь вам не там. Скромнее надо быть, скромнее, братья и дети мои.
Незачем ничтожным рабам рабов Божьих, соработниками Христовым, предаваться царскому пышному чванству или кесарской триумфальной спеси в помпезном ослеплении блеском мирской суеты, облыжно принимаемой за немеркнущую славу на белом свете… Ее потом и с Диогеновым фонарем никому не сыскать, друзья мои…
Друг Горс, кстати сказать, поддержал друга Аврелия. Нечего там делать епископальному секретарю-письмоводителю в трудном воинском походе на дикий порубежный юг.
В утешение дорогому Алипию на время своего долгого отсутствия епископ со всеми почестями вручил ему золотой архипастырский перстень с правом вершить духовный суд. Хотя обычно эта честь церемонно доставалась пресвитеру Гонорату, у которого, между прочим, и хранится этот перстень с печаткой для неотложного скрепления церковных и секулярно светских документов.
Носить на себе любые золотые украшения Аврелию Августину не по душе. Ему с лихвой хватает драгоценного черного резного посоха — знака пастырской власти. И на личной печати епископа таким символом вырезано изображение трех рыб с навершия этого знаменательного, знаменитого священнического жезла, частенько вызывающего у язычников и еретиков суеверный ужас.
Этим ли знаменем Августину Гиппонскому суждено и впредь побеждать врагов правоверия? Хотя не оружием единым живо и сильно правоверное воинство Христово.
Всякая вера без дел мертва; смертно всевозможное природное естество, единожды лишенное животворящего Слова Господня. Един свят Господь властен в животе и в смерти. Ибо все из Него, в Нем и чрез Него. Во имя Отца, Сына и Духа Святого…
Благочестивые тринитарные размышления не помешали епископу отметить, как экономично, компетентно, аккуратно снарядил в дальний поход предстоятеля и его свиту домовитый пресвитер Гонорат. Подобрал хороших верховых, заводных и вьючных лошадей из конюшен епархиального капитула. Приставил к услугам двух добросовестных вольных конюхов, способных носить оружие. На воинский случай бескормицы снабдил трехдневным запасом провизии для людей и фуража для животных, подготовил все необходимое в полевом стояночном обиходе. Неровен час случится заночевать вне поселений? По делу уговорил Аврелия взять под седло доброго, но флегматичного саврасого мерина Домикиана, отличающегося покойной рысью.
В самом деле, им поспешать можно медленно; четверо путешественников, двое слуг и в сопровождающих пять отличных конных стражников примпила Горса выступили во благовремении. Как намечено, прибудут они в Ламбессу аккурат к пасхальным торжествам на Страстной неделе.
Епископ Августин с чувством поучаствовал в праздничном всенощном бдении на ступенях городской базилики Ламбессы. А в Светлое Воскресение Христово с тамошними клириками благостно отправлял полуденную мессу в постоянном каструме на площади у претория при большом стечении праведно верующих воинов.