Бледная графиня
Шрифт:
— Она поплатится за это! Я ей покажу! Она надеется, что я далеко и не достану ее? Но я приеду к ней и тогда — горе ей! — шипел, брызгая слюной, Митнахт. — Она хочет одна получить весь миллион. Не выйдет! Погоди, злодейка, я еще не сказал последнего слова…
— Если только вам его удастся сказать, друг мой…
— Позвольте уж об этом позаботиться мне самому. Клянусь вам, Мак Аллан, что мне она не осмелится отказать. Я еду — и еду как можно скорее.
Когда ирландец выходил из гостиницы, хозяин с любопытством остановил
— Ну что, как дела там, наверху? — спросил он. — Дождался он денег?
Ирландец молча покачал головой.
На следующий день Джон Ралей явился к Митнахту.
— Вы что-то хотите с меня получить? — осведомился тот.
— Вы же сами обещали вознаграждение по приезде Мак Аллана.
— Я дал вам десять долларов, часы и цепочку, я давал и другие вещи, и полагаю, что этого вполне достаточно за мое пребывание здесь. Тем более что я сегодня уезжаю.
Джон Ралей проворчал что-то насчет пустых обещаний, но с Митнахта взять было больше нечего, а за гостиницу он действительно заплатил с избытком.
В тот же день Митнахт съехал от Ралея. По дороге в город он продал остатки своего имущества. Этого как раз хватило, чтобы пересечь океан и добраться до Варбурга. С ближайшим же пароходом Курт фон Митнахт отправился в Европу.
X. ИСТОРИЯ ЖИЗНИ ГАГЕНА
Доктор Гаген благополучно возвратился и был встречен Бруно с распростертыми объятиями. Для уединенно жившего доктора было большим счастьем найти такого верного друга, как фон Вильденфельс, и он очень ценил его.
Свидание друзей стало для них настоящим праздником. Оба выражали надежды на лучшее будущее Лили. Им было о чем рассказать друг другу, в особенности Гагену, который поведал Бруно все, что пришлось пережить ему в далеком Нью-Йорке.
Когда Гаген узнал, что его слуга Милош тоже стал жертвой графини, кровь бросилась ему в голову.
— Теперь вот и Милош! — в сердцах воскликнул он. — Нет, друг мой, надо положить конец мерзости, которую творит эта женщина.
— Я очень ждал вас, Гаген, готовил различные планы, — признался Бруно. — Будем действовать сообща.
Бруно рассказал о сне Лили и ее уверенности, что она была в меловых пещерах, о старом Вите, которого он, как и многие рыбаки, видел у подножия скал, и о своих бесплодных стараниях высадиться на неприступный, загадочный берег.
— Мы должны повторить вашу попытку вместе, чтобы проверить реальность сна Лили, — сказал Гаген. — В истории с Марией Рихтер также следует поставить точку. Я всеми силами буду помогать вам и вашей невесте, Бруно, и надеюсь, что мы скоро добьемся своего.
Дружба Бруно и Гагена крепла с каждым днем, и однажды вечером, когда они сидели у доктора, тот сказал:
— Вы подарили мне свою дружбу, не зная обо мне ничего, кроме того, что я доктор и что меня зовут Гагеном. Тем дороже для меня наши отношения. Но я чувствую себя обязанным откровенно рассказать вам о своем
— Не делайте, доктор, ничего, что было бы вам не по душе, — дружески возразил Бруно. — Для меня вполне достаточно принимать вас таким, какой вы есть сейчас.
— Нет, друг мой, вы должны узнать историю моей жизни и кто я такой на самом деле. Вы должны узнать, что оказали доверие и подарили дружбу человеку, вполне заслуживающему их. Никто нас не услышит и не помешает. Я открою тайну моего прошлого, но только с тем условием, что откровение это ничего не изменит в наших отношениях.
Наполнив бокалы вином, Гаген стал рассказывать о своей бурной и горькой жизни.
«Это печальная история о разбитом сердце человека, жившего среди блеска и богатства, — начал говорить доктор. — Я знаю, что в наш век материализма немногие стали бы мне сочувствовать. Но я знаю также, что вы поймете меня, поэтому расскажу вам все…
Я начал жизнь с горячим сердцем, полным нерастраченной любви. Многие люди находят выход этой жажде в счастливом обладании любимым существом. Но я не ропщу, что на мою долю вместо такого счастья выпало мучение, которое покинет меня, наверное, только с моей жизнью…
А теперь я расскажу о молодом принце Этьене Аналеско и молодой прелестной Камилле фон Франкен, — продолжал Гаген после короткой паузы. Бруно удивленно смотрел на друга. — Итак, молодой принц Этьен Аналеско жил в Париже вместе со своим баснословно богатым отцом. Старик-отец дал единственному сыну самое блестящее образование. Он умер, когда Этьену исполнилось восемнадцать лет, оставив ему большие имения в Румынии, дворец в Париже и громадный капитал.
Несколько недель после его кончины в Париже только и говорили о несметных богатствах старика и, конечно же, о том, что юному наследнику нет покоя от всевозможных авантюристов, наперебой угождавших и льстивших ему.
Сначала юному принцу это нравилось, но очень скоро надоело, поскольку он быстро разобрался в истинной причине повышенного внимания к своей персоне. Он вдруг оставил Париж и толпу окружавших его прихлебателей, взял с собой только одного из своих учителей и верного слугу отца, Самсона Брассара, и отправился путешествовать.
Он объехал Германию, Швейцарию, Италию, Испанию и Англию и через несколько лет вернулся обратно в Париж.
Наполеон III был в то время императором, и при дворе собиралось самое изысканное общество. Этьен был приглашен ко двору, и император, а еще больше императрица при любой возможности старались обласкать молодого принца.
Однажды, прогуливаясь верхом по Булонскому лесу, Этьен встретил молодую наездницу, один вид которой привел его в сильное волнение и наполнил сердце неизведанным прежде чувством. После этой встречи Этьен совершенно изменился. У него была только одна мысль, одна мечта, одно желание: обладать прелестной бледной незнакомкой. Взгляд ее глаз глубоко запал ему в душу, и с этого времени начались муки, вечно потом преследовавшие Этьена. Вскоре ему снова удалось увидеть незнакомку. Он выяснил, что она живет в богатом отеле на улице Сент-Онорэ, что у нее нет никого родных и что она немка по имени Камилла фон Франкен.