Бледная графиня
Шрифт:
«Гм, кто же это мог быть? — удивленно подумал всадник. — Не думаю, что кто-то из слуг замка».
Он пришпорил лошадь и продолжил путь. Было около полуночи, когда он приблизился к замку. Всадник свернул на боковую тропинку и осторожно направил лошадь к одной из нежилых передних башен замка. Копыта неслышно ступали по мягкой траве парка. Было тихо. Замок был погружен во тьму. Все, вероятно, спали.
Поставив лошадь к самой стене башни, всадник встал на седло так, что, вытянувшись во весь рост, он мог достать рукой до окна башни.
Он
— Лили! — тихо позвал он.
Через несколько мгновений окно отворилось, и в нем показалась головка Лили.
— Кто это? — так же тихо откликнулась она.
— Ты не узнаешь меня, Лили?
— Бруно! — обрадованно прошептала девушка.
— Мне надо поговорить с тобой.
— Ах, как я счастлива, что снова вижу тебя!
— Я просил графиню отпустить тебя, но напрасно. Пришлось прибегнуть к такому способу.
— Благодарю небо, что мы снова вместе…
— Тише, милая Лили, нас могут услышать, — остерег Бруно.
— В этой старой башне больше никого, кроме меня, нет. О Боже, Бруно, и как это случилось! — Слезы показались у нее на глазах. — Как счастлива была я когда-то в этом замке, как беззаботно жила, а теперь! Теперь я пленница. Здесь мне страшней, чем в сумасшедшем доме.
— Ты должна выйти отсюда.
— Да, но как?
— Я для того и пришел. Ты не должна здесь дольше оставаться.
— Я заперта и не могу выйти. А ужасный Гедеон Самсон приставлен наблюдать за мной как за сумасшедшей.
— Ты должна бежать как можно скорее.
Лили рассказала жениху, как попала в замок.
— Поверь мне, старый Вит живет в меловых пещерах, — сказала она, заканчивая свой рассказ.
— Я и сам теперь так думаю, после того как видел его там, на берегу.
— Поверь мне, Бруно, это он спас меня тогда и переправил в город. Туда, вниз, должна существовать тропа. Надо найти ее и отыскать старого Вита. Мысль эта занимает меня день и ночь.
— Постараюсь, милая Лили, хотя первая попытка и окончилась неудачно.
— Нет, дорогу в пропасть надо искать не с моря, а с суши.
— Хорошо, моя дорогая, но прежде я должен освободить тебя.
— Дверь заперта снаружи. Остается только окно, — сказала Лили. — Но дай мне время до завтра, я постараюсь найти какой-нибудь способ. Если же не выйдет, жду тебя следующей ночью. Попытаюсь с твоей помощью выбраться через окно.
— Я не могу быть спокоен, когда ты здесь, хотя мне кажется, что графине вот-вот придет конец.
— Значит, до следующей ночи, Бруно.
— Не теряй мужества, дорогая! — Бруно протянул Лили руку, до которой девушка
— Ты мое счастье, мое единственное утешение! — прошептала Лили, посылая любимому воздушный поцелуй.
Он спрыгнул в седло и быстро исчез в ночном мраке.
Лили осторожно закрыла окно, легла в постель, но заснуть не могла до самого утра, так взволновал ее разговор с Бруно. А утром, когда Леон зашел проверить ее, Лили сказала ему, что хочет говорить с графиней и что должна сообщить ей нечто важное. Леон удивился, но все-таки отправился за графиней.
Завидев входящую в башню графиню, Лили снова чуть не лишилась чувств — столь зловещие ощущение будила она в душе девушки. Эта женщина, которую она прежде любила и звала матерью, которую даже защищала от нападок своей молочной сестры, эта женщина приводила ее сейчас в жуткий ужас, который она почти не в состоянии была превозмочь.
От графини тоже не ускользнуло то впечатление, которое произвело на падчерицу ее появление.
— Вы хотели мне что-то сказать? — спросила она, подходя к девушке. — Надеюсь, это будут те самые слова, которые помогут рассеять окружающий вашу особу мрак и узнать наконец, кто же вы на самом деле.
Лили чувствовала, что, скорее всего, и на этот раз все будет напрасно, что графине нужна ее жизнь, а главное — деньги, но она хотела все-таки сделать последнюю безнадежно-глупую попытку…
— Я попрошу доктора на время выйти, — сказала она. Каждое слово давалось ей с трудом. — Мне нужно поговорить с глазу на глаз.
— Вам нечего его бояться, ему можно все слышать, тем более что вряд ли вы мне можете сказать что-то такое, чего доктор не знал бы.
— Тем не менее я прошу, чтобы он ушел.
Графиня сделала Леону знак. Он вышел.
— После случившегося со мной я не могу говорить с вами иначе, — начала Лили дрожащим голосом. — И я уже не собираюсь убеждать вас, что я ваша падчерица. Вы прекрасно знаете, что я — она и есть, только по каким-то соображениям не хотите этому верить.
— Ваши слова лишний раз доказывают, что вы больны, — резко перебила ее графиня.
— Выслушайте, пожалуйста, меня до конца, — попросила Лили. — Я делаю последнюю попытку. Возьмите все, что мне принадлежит, заберите мой миллион, я сама, если надо, передам его вам, но перестаньте преследовать меня.
Графиня не ожидала такое услышать и поначалу была явно озадачена.
— Сжальтесь надо мной, отпустите меня! — говорила Лили умоляюще. — Прекратите эту ужасную борьбу. Я откажусь в вашу пользу от своего наследства. Я готова признать когда и где угодно, что миллион ваш и только ваш. Мне ничего не надо, кроме свободы.
— Ну, и чего вы пытаетесь достичь? — надменно-презрительно сказала графиня. — Как вы можете что-то обещать, когда я знать не знаю, кто вы. Ведь никто из свидетелей вас не признал. Как же вы смеете утверждать, что владеете наследством моей дочери? Эта еще одна безумная выдумка только доказывает, что ваше состояние все ухудшается.