Бледное солнце Сиверии
Шрифт:
Я поднимаюсь выше… выше… Понимаю, что нельзя этого делать. Вот выйдет последняя струйка пара изо рта и всё — конец.
Надо сосредоточиться. Сконцентрироваться…
Дуй! Ну же, Бор! Бор! — зову сам себя, пытаюсь отбросить всё лишнее…
— Бу-у-у-у…
Над снежной долиной далеко-далеко разлился густой протяжный звук рога. Откуда-то вдруг возникла высокая серая стена, которая медленно стала надвигаться к нам. Эльвагар по-прежнему стоял, глядя на меня.
Он едва заметно «колыхался». Не так, как его «дети», но
Держись, Борушка, — прошептал женский голос. — Держись мой сокол…
— Зая?..
Подклет… натопленная печь… за столом напротив, сидит моя лада… Она улыбается, что-то говорит…
Разомлел я. Тепло, от того и разомлел… Хочется спать.
— Борушка, — дотронулась Зая щеки. — Какой-то холодный. С мороза?
— Да, с мороза, — пытаюсь сказать и понимаю, что не могу. Челюсти свело… Рот занят. В нём костяной мундштук. И я дую в рог…
— Бу-у-у-у…
Непроглядная стена надвигается, поглощая весь мир перед ней. Минута, не больше, и она навалится и на меня. Она бешено мчится… мчится… мчится…
Слышу ровный нарастающий гул.
— Спаси и сохрани! — молюсь, не знаю уже кому. — А-а-а-а-а…
До удара считанные секунды. Глаза сами зажмурились.
Всё! Конец…
5
Первосвет очень спешил. Он дежурил до самого вечера на восточных воротах.
— Знаешь, кто пришёл вместе с тем отрядом острожников? — спрашивал его посетивший днём Бернар.
— Кто? — глаза Первосвета округлились, отчего его лицо стало по-детски наивным.
«Большой ребёнок», — про себя улыбнулся эльф.
— Бор.
— Кто? Не может быть!
— Освободишься, сходи сам проверь.
И вот теперь Первосвет вовсю мчался в дальнюю избу, первоначально строящуюся под ремесленную мастерскую, а теперь выполняющую роль жилого дома.
Тут было многолюдно. Спёртый тёплый воздух, насыщенный невообразимым духом из смеси запахов пищи, дыма, людских тел и прочего, резко ударил в нос, едва Первосвет перешагнул порог. Тусклые лампадки на стенах не давали хорошего света, потому парню пришлось долго щуриться, чтобы найти в толпе Бора.
Да он бы его, думается, и не нашёл, если бы не описанный ниже случай.
Двое ратников из числа вновь прибывших вместе с экспедитором Сыскного Приказа на гибберлингском судне «Рассекающий», подошли к укутанному в меховую куртку человеку, спящему на соломе у стены. В этом оборванце (по-другому не скажешь) трудно было вообще кого-то распознать.
— Эй! — один из ратников пнул ногой спящего. — Эй, ты!
— Не слышит, — заключил второй.
Первосвет медленно пробирался по комнате, оглядываясь по сторонам в поисках своего старого
— Вставай! Тебя Фрол к себе вызывает. Слышишь? — первый ратник снова пнул ногой спящего.
Раз! — глаза человека открылись. Первосвет успел отметить, как в них блеснул нехороший огонёк дикой ярости.
Два! — и вот он уже стоит на ногах.
«Ничего себе!» — Первосвет остановился, заинтересовавшись происходящим.
Три! — удара практически не было видно, но меньше, чем через мгновение, ратник, что пинал ногой, свалился на пол, получив кулаком в подбородок.
Клац! — щёлкнули челюсти.
Второй ратник, чисто рефлекторно потянулся к мечу. Потом он трусливо попятился, даже не решаясь подать руку помощи своему напарнику.
— А ты, я погляжу, — начал Первосвет, приближаясь, — стал вовсе крут. Прямо-таки мастер…
Бор, а это был он (сомнений в том нет), выпрямился и перевёл взгляд на своего старого приятеля.
— Уж не думал тебя именно тут встретить, — продолжил Первосвет. — Похудел… Кожа да кости. Зарос, как дикий як… Точно бы не узнал, ей-ей.
Друзья обнялись.
Ратник, валявшийся на полу, попытался встать, но ноги его не слушались. Люди, что были рядом, помогли ему подняться.
— Крепко ты его! — улыбнулся Первосвет.
— Жить будет, — глухо ответил Бор.
— Мы по поручению Фрола Яроземного, экспедитора Сыскного Приказа, — пролепетал второй ратник.
Он с опаской приблизился к Бору.
— Чего хочет ваш Фрол? — зло спросил Бор.
— Требует…
— Требует?
— Ну… просит… да, он просит вас явиться к нему.
— Зачем?
— Это нам не известно. Приказали… да и всё…
— Где его искать?
— На «Рассекающем».
Бор сплюнул на пол и повернулся к Первосвету, полностью потеряв интерес к переминающемуся с ноги на ногу ратнику, и уж тем более к его оглушенному товарищу.
— А ты что тут делаешь? — чуть с хрипотцой в голосе спрашивал Бор. — Я уж тоже не думал, что встречу кого-нибудь из старых друзей… Бернар мне говорил, будто ты тут служишь. А я поначалу не поверил…
— Да после Орешка «сослали»… Кстати, за помощь тебе! Хорошо сотник помог. Сказал, что я действовал по незнанию. Мол, лопух…
— Да уж! По незнанию… А я, видишь, тоже тут очутился, в Сиверии… Почти всю зиму куролесил на её просторах.
— Вижу, вижу.
Друзья снова обнялись.
— Извини, может, от меня дурно пахнет, — отвечал Бор. — В баньке давненько не бывал… А хочется, просто мочи нет.
Первосвет чуть отодвинулся, ещё раз оглядывая своего друга. Исхудавшее лицо, одни глаза лишь светятся. Причём в их глубинах по-прежнему пряталась какая-то тоска… может даже и давняя боль…
От Бора действительно шёл не совсем добрый дух. Струпья на обмороженной коже, нестриженая, давно нечёсаная борода, немытые сальные волосы… одет непонятно во что.