Блэк Сити
Шрифт:
— Ты прекрасно выглядишь, — говорит он.
— Майкл, только не сейчас. У нас гость, — говорит она, прогоняя его.
Майкл с любопытством смотрит на меня сквозь очки. Его, кажется, не особо впечатляет, что я здесь. Он довольно красив для отца, с тёмным цветом кожи, широким носом и тёплой улыбкой. Напротив него за столом сидит мальчик, который очень похож на своего отца за исключением осанки. Мальчик сгорблен будто старик. Когда я вижу его, то тут же вспоминаю Полли. Почему Дей не рассказала мне, что у неё есть брат.
Дей обнимает своего брата и смотрит на меня с вызовом. Точно так же я смотрю на людей, когда те замечают шрамы Полли, предостерегая их от того, чтобы они что-нибудь высказали по этому поводу. Я подхожу к нему и наклоняюсь, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. Все в комнате затихают.
— Меня зовут Натали. А тебя как? — спрашиваю я.
Он улыбается.
— Майкл Джуниор Джефферсон-Раджасингам. Я протягиваю руку.
— Приятно с тобой познакомится.
Он неожиданно крепко пожимает мою руку. Отец Дей, Майкл-старший, от души смеётся.
— Отпусти её Эм-Джей, пока руку ей не оторвал.
Эм-Джей усмехается и отпускает меня.
Самрина ставит на стол блюдо с горой картошки.
— Почистите картошку.
Все хватают по картофелине. Я сижу, где сидела.
Майкл-старший смотрит на меня.
— В нашем доме все помогают готовить, даже гости.
— Папа, ты ставишь меня в неловкое положение, — говорит Дей сквозь зубы.
— Всё нормально, — я беру нож и картофель, желая помочь, но быстро понимаю, что не знаю, как это делается. Я никогда в своей жизни не чистила ничего, кроме разве что апельсина; каждый раз, когда мне хотелось перекусить, Марта готовила для меня.
Дей показывает мне, как это делается. Она время от времени кидается кусочками овощей в своего брата, который показывает ей язык. Все болтают и смеются, а я сижу и наблюдаю за ними. Так вот как ведёт себя нормальная семья? Это здорово.
Эм-Джей тянется за следующей картофелиной, затем стонет. Майкл-старший тут же реагирует, он поглаживает сына по согнутой спине. Самрина выжимает тряпку.
— Ты купил какие-нибудь обезболивающие на рынке? — спрашивает она.
Майкл качает головой.
— У меня не осталось ни копейки, после покупки рыбы.
— Что с твоим братом? — шепчу я Дей.
— У него кифоз[1] , искривление позвоночника. Иногда у него очень сильные боли в спине.
— Я могу раздобыть вам каких-нибудь обезболивающих, — говорю я.
Они все поворачиваются в мою сторону и смотрят на меня. Я прикусываю губу. Неужели это такая неожиданность, когда Страж предлагает свою помощь им?
— У меня есть доступ к лаборатории. У нас там много всяких лекарств; никто и не заметит, если пропадёт немного обезболивающего, — объясняю я.
— Не надо. Спасибо. Мы не хотим никаких неприятностей, это не для нас, — говорит Майкл-старший, что на самом деле означает, — «нам не нужна твоя подачка».
— Майкл, — шепчет Самрина, поглядывая на сына.
Он делает глубокий вдох, затем покорно кивает.
— Спасибо, мисс Бьюкенан. Это было бы очень благородно с Вашей стороны, если это не будет стоить вам никаких неприятностей.
— Не будет.
— Спасибо тебе, — тихо говорит Дей. — Большинство людей относятся к Эм—Джею, словно он какой-то урод. Но это не так — он просто особенный.
— У меня есть сестра, Полли, и... — мой голос чуть срывается; всегда так тяжело говорить о ней. — Она пострадала, и теперь она не совсем здорова, и люди порой не очень-то доброжелательны к ней, так что я знаю, как это, когда кто-то жесток с тем, кого любишь.
— Значит, ты понимаешь? — говорит Дей, слегка улыбаясь.
Я киваю.
— Мы обязаны защищать их.
Майкл-старший с любопытством изучающе на меня смотрит.
— Вам известно, что Деяни подала заявку на участие в Ускоренную Политическую программу? — спрашивает у меня Самрина, пытаясь разрядить обстановку.
— Она упоминала об этом, — отвечаю.
— Мы ей так гордимся. Только подумать, в один прекрасный день наша девочка станет Эмиссаром, проживающим в Центруме! — восторженно говорит она.
— Мама, я даже пока не принята, — говорит Дей.
Самрина отмахивается.
— Формальность. Нет никого умнее и подготовленнее тебя, хорошая моя.
Майкл-старший протирает очки и снова одевает их.
— Эта страна станет лучше с Бутцом в качестве Эмиссара. Уже пришло время, чтобы появился человек, который понимает нужды рабочего класса.
— Майкл, не сейчас, — обрывает его Самрина.
В дверь раздаётся стук, и секунду спустя она открывается, впуская порыв ледяного воздуха, от чего пламя в очаге мерцает. Моё сердце в груди замирает, когда в комнату входит Эш Фишер, сопровождаемый пожилым мужчиной, одетым в серую мантию священника. Я предполагаю, что это и есть отец Эша. Оба они тащат ящики с продовольствием.
Температура в кухне падает на несколько градусов, когда Эш замечает меня, сидящую за столом. На его лице написано удивление.
Он переодел свою школьную форму и теперь на нём были тёмные штаны, кожаные рабочие бутцы и облегающая чёрная футболка, в которой выделялся каждый сантиметр его сильного, мускулистого тела. Он смотрит на меня, в меня, словно он может разглядеть все тайны, которые у меня есть, как бежит кровь по моим жилам. От страха мой пульс учащается и что ещё более тревожно, дело не только в страхе: в желании.
Я отворачиваюсь, в ужасе от реакции моего организма на него. Это нездорово и иррационально. Он Дарклинг, хищник, который с радостью разорвал бы мне горло, воспользовавшись малейшим поводом. Тогда, с чего ради, мои щеки краснеют?