Блэкаут-2. Отступники

Левченко Александр

Радист сильнее прижал наушники, внимательно вслушиваясь в эфир.

– Вы правы, сэр, командир группы только что назвал… точнее, прокричал оба этих имени. Похоже, там что-то происходит.

– Наверняка этот недоумок Калашников снова накосячил и Миллер его песочит по полной.

Ковач посмотрел в окно. Сержант Акопян, его заместитель, как раз открывал ворота, чтобы запустить во внутренний двор торговый караван давидианцев. Большая часть сопровождения, как и положено, расположилась временным лагерем в паре сотен метров за забором. Помимо пяти лошадей, гружённых мешками с зерном и другими продуктами, внутрь заехали и десять всадников сопровождения. Все

они спешились и пристроили лошадей в стойло. Сержант Акопян подошёл к старшему группы и, пожав ему руку, тепло поприветствовал. Часовые на вышках, сопроводив прибывших взглядом, вновь переключили внимание на внешний периметр.

– Сомневаюсь, что Акопян и в этот раз уложится в полчаса, – хмыкнул Ковач. – Язык у него как помело, кого хочешь уболтает… Ладно, за умение впаривать этим всякий хлам, ему можно многое простить.

Капрал Ким внезапно перебил Ковача:

– Сэр, кажется, там что-то случилось.

Он снял наушники и включил динамик радиостанции. Комнату заполнил шипящий и прерывистый голос капитана Миллера:

– …мы… атакова… из засады. Трое наших бой… убиты, – голос Миллера оборвался.

– В чём дело, Ким? – воскликнул Ковач.

– Сигнал еле пробивается, – растерянно ответил радист. – Я ничего не могу сделать.

Через несколько секунд белый шум снова прервался обрывками фраз. – …Давидиан… объявили… войну.

Услышав последнюю фразу, Ковач резко повернулся к окну. Сержант Акопян что-то оживлённо обсуждал с торговцем и парой его людей. Тем временем остальные давидианцы беззаботно расхаживали неподалёку с автоматами за спинами, присматриваясь к приготовленным для них товарам. По правилам торгового аванпоста, при заходе на его территорию гостям разрешалось оставить при себе личное стрелковое оружие при условии, что оно будет носиться исключительно за спиной и поставлено на предохранитель. Это правило ввели, с одной стороны, для соблюдения мер безопасности, а с другой, чтобы у гостей оставалась возможность защитить себя в случае нападения риперов.

Ковач процедил сквозь зубы:

– Мать вашу, это же чёртов троянский конь. Ким, хватай оружие и занимай позицию у окна. Живо!

Ковач забежал в соседнюю комнату, где отсыпались трое ночных караульных. Без лишнего шума он разбудил их и, даже не дав одеться, чуть ли не пинками отправил к окнам в одних трусах.

– Всем укрыться здесь и ждать моего сигнала. Капрал Ким за старшего. Если хоть один фанатик потянется за оружием, приказываю стрелять на поражение.

Бойцы неуверенно кивнули. Ковач выскочил из комнаты и рванул вниз по лестнице. Спустившись на первый этаж, он ненадолго остановился, чтобы восстановить дыхание и не выдать себя излишним волнением. Достав из кобуры пистолет и зацепив затвор о брючный ремень, он резко дёрнул вниз, взводя курок и досылая патрон в патронник. Проверив наличие патрона в стволе, он деактивировал курок, чтобы не допустить случайного выстрела, и вернул пистолет обратно в кобуру.

Выйдя из поместья через главный вход, Ковач спокойным шагом направился в сторону Акопяна. Тот продолжал оживлённо болтать с давидианцами. Увидев приближающегося коменданта, торговец сказал что-то Акопяну и тот обернулся:

– О, лейтенант. Я думал, вы отдыхаете. Мы уже почти…

Не дав тому договорить, Ковач резко оттолкнул сержанта правой культёй и, выхватив левой рукой пистолет, наставил его на торговца.

– Гарнизон к бою! – крикнул Ковач во всё горло. – Фанатиков на прицел.

Мгновение спустя в окнах второго этажа поместья появился капрал Ким и трое караульных в одном нижнем белье. Как и приказал Ковач, они наставили оружие на давидианцев. К ним присоединились часовые на вышках. Ковач добавил:

– Если кто-нибудь попытается сбежать или схватиться за оружие, приказываю стрелять на поражение.

Ковач шагнул назад, уходя с линии огня и увлекая за собой Акопяна. Отойдя на пару метров, он бросил торговцу:

– Прикажи своим поднять руки и встать в шеренгу рядом с тобой.

Тот никак не отреагировал. Лишь продолжал крутить головой, примечая каждого из бойцов «Рубежа», наставивших оружие на его людей.

– Сэр, а что происходит? – испуганно спросил Акопян.

– Несколько минут назад давидианцы расстреляли наш патруль. Как я понял, это равносильно объявлению войны. И я считаю, что этот так называемый «караван» не что иное, как троянский конь, отправленный на захват нашего аванпоста.

Как и всегда после чипсов, цвета казались ярче, а звуки громче. Ковач смотрел в лицо торговому представителю, стараясь «читать» эмоции. Торговец напрягся, сжал зубы, хотя и пытался сохранить непробиваемое выражение лица. Капельки пота, выступившие на лбу фанатика, засверкали всеми цветами радуги; в лучах солнца они напомнили Ковачу россыпь мелких бриллиантов.

– Лейтенант, – неуверенно произнёс давидианец, стараясь при этом демонстрировать полное бесстрашие, – мне ничего не известно ни о каком нападении. Мы всего лишь торговый…

Прогремел выстрел. Следом ещё один откуда-то сверху и ещё несколько с разных сторон. Двое давидианцев рухнули, остальные же, схватившись за оружие, бросились врассыпную, паля в разные стороны. В следующее мгновение Ковач, схватив Акопяна, повалился вместе с ним и начал отползать в сторону. Он не глядя жал на спуск, стреляя из пистолета наугад. Раскатистая канонада, заглушавшая любой человеческий крик, не прекращалась секунд десять, после чего резко стихла, уступив место воплям раненых.

– «Рубеж», все целы? – крикнул Ковач, не поднимаясь с земли.

– Да, сэр, все живы, – ответил капрал Ким. – Гарисона задело, но ничего серьёзного, мы его перевязываем.

– Держать их на прицеле. Проверить тела и оказать помощь раненым.

Ковач посмотрел на свой пистолет. Магазин был пуст – затвор застыл в заднем положении.

За прошедшее время лейтенант научился перезаряжать оружие одной рукой, причем делал это достаточно резво. Большой палец надавил кнопку сброса, пустой магазин выскользнул из рукоятки и упал на землю. Зажав пистолет подмышкой правой руки, Ковач извлёк из поясного подсумка запасной магазин, вставил в рукоятку. Взял пистолет левой рукой и сбросил затворную задержку, вернув затвор в исходное положение и дослав патрон в патронник. На всё ушло не более десяти секунд. За время тренировок он отточил процесс перезарядки до автоматизма и обычно делал это в два раза быстрее, но стресс и съеденные несколько минут назад «чипсы» давали о себе знать.

Убедившись, что пистолет заряжен, Ковач медленно поднялся на ноги и не торопясь оглядел поле боя. В нескольких метрах от него в луже собственной крови лежал торговец. Судя по всему, он даже не успел достать оружие. Пуля, выпущенная одним из часовых на вышке, пробила ему затылок, разворотив на выходе пол-лица. Чуть дальше валялось девять окровавленных, прошитых пулями тел. Трое всё ещё дёргались и вопили от боли.

Один из часовых крикнул:

– Лейтенант, отряд фанатиков приближается, они растягиваются в стрелковую цепь.