Блеск

Кафетерий «ШокоЛадик» пользовался большой популярностью, в особенности у молодежи, чему способствовало удобное расположение, демократические цены и уютная обстановка. И неудивительно, что от желающих вкусно перекусить не было отбоя, из-за чего отыскать свободный столик, особенно в обеденное или вечернее время, было не так-то просто. Тем

– Ань, вон место освободилось, – воскликнула круглолицая женщина лет тридцати пяти в брючном костюме. В ее пухлых руках был поднос с морской капустой и стакан персикового сока.

Ее спутница в синей юбке и светлой джинсовой куртке проворно обошла немолодую пару, которая следовала в сторону выхода, и плюхнулась на стул. Поставив перед собой бумажный стакан с зеленым чаем, она на мгновение зажмурилась, вдыхая исходящий от него аромат.

– Падай, Вик, – сказала Анна, открывая глаза. Ее густые русые волосы были затянуты в конский хвост, тонкие пальцы небрежно крутили бледно-желтый брелок-«тамагочи».

– Ну, собственно, – заговорила Вика, грузно усаживаясь на стул, – о чем это я?

Она наморщила лоб, словно пытаясь вспомнить, на чем остановилась, прежде чем они вошли в кафетерий.

– Ты о Серкане говорила, – машинально напомнила Анна и сделала глоток чая. Лицо девушки было задумчивым, как если бы мыслями она находилась совершенно в другом месте.

– А, ну да. Так вот, для турка у него блестящая русская речь.

Она мельком глянула на отрешенное лицо подруги и щелкнула у нее перед носом пальцами, блеснув свежим ярко-красным лаком.

– Але, гараж. Ты меня слушаешь вообще, Ань?

Сделав очередной глоток, Анна послушно кивнула.

Вика скосила взгляд на брелок, который та продолжала меланхолично крутить. Судя по облезлой краске и потертостям, он был ненамного моложе своей хозяйки.

– Смотрю, ты не расстаешься с этим «тамагочи», – заметила Вика.

– Память об одном человеке, – коротко пояснила Анна.

Подцепив вилкой пучок капусты, Вика с мрачным видом отправила его в рот.

– Знаешь, никогда никому не признавалась, но… ты и представить не можешь, как меня задолбало эти водоросли жрать, – вздохнула она. – Мой нутрициолог говорит, мне только они и подходят, от остального я пухну. А по-моему…

Вика вытащила из деревянной подставки зубочистку и сунула ее в рот.

– Это не от еды совсем, а от нервов, – закончила она и покосилась на свой громадный бюст, который нависал над столом, словно две дыни в авоськах. Казалось, еще немного – и тесная рубашка лопнет, позволив всем ее прелестям бесстыдно вывалиться наружу.

Анна усмехнулась:

– Не проблема, Вик. Ешь пельмени или плов сколько влезет, только после этого дуй в спортзал и сгоняй с себя семь потов. Вот тогда будет тебе счастье и баланс.

– Ну вот еще… – насупилась Вика. – Умная ты, Иванушкина! Тут на личную жизнь времени нет, а ты – в зал!

Анна посмотрела на остывающий чай.

– Нужно довольствоваться тем, что есть, – философски изрекла она. – У меня, к примеру, до следующей зарплаты три косаря осталось да банка икры с последнего корпоратива… Так что опять придется на «дошике» жить…

Вика вновь принялась за морскую капусту.

– Ну ты даешь, подруга, – с набитым ртом проговорила Вика. – Зарплата же только позавчера была?

– Была, – эхом отозвалась Анна. – Я ее, собственно, за квартиру всю и отдала.

– В нашем полку прибыло, – сказала Вика, глядя, как к их столику неспешно приближается невысокая рыжеволосая женщина с подносом в руках. – Леля собственной персоной.

– Девки, я тут приземлюсь, ладно? – прощебетала рыжеволосая, ставя поднос на столик. – Спать хочу, умираю просто…

Чувственно вздохнув, она открыла банку «Ред Булла», одним махом осушив половину. На десерт.

– Опять небось в свой «Симс» играла? – полюбопытствовала Вика, вытирая рот салфеткой.

– Не, – хитро улыбнулась Анна. – Она с Бортниковым две ночи подряд в «Астории» зависала, пока его жена в командировке была.

По лицу Лели скользнула тень, и она едва не поперхнулась. Нервно оглянувшись по сторонам, она спросила вполголоса:

– Это он тебе сказал?

Вика засмеялась:

– Анечка у нас Шерлок Холмс, она все про всех знает.

Анна откинулась назад и посмотрела на Лелю взглядом, каким смотрят на ребенка, который, разбив горшок с цветком, изо всех сил пытается переложить свою вину на кошку.

– Да тут и так все видно. Ты, красавица, третий день в одном и том же платье приходишь. Вчера фотку у себя в соцсетях запостила – вид с террасы отеля, где у них завтраки. И потом…

Она потянулась вперед, указав на коробок спичек, который лежал рядом с пачкой сигарет на подносе:

– Вот же. Только слепой не догадается.

Леля молча проследила за взглядом Анны и поджала губы. Кто бы мог подумать, что несчастный коробок с логотипом фешенебельной гостиницы, который она прихватила с собой утром, может оказаться столь весомой уликой?!

– Спалилась, – поддела ее Вика. – Причем бездарно.

– Про Бортникова ты никак не могла узнать. – Леля упрямо мотнула головой, и по шелковистым волосам цвета меди пробежали всполохи.

– Да он такую же фотку у себя выложил, – устало пояснила Анна, словно объясняя очевидные вещи. – В то же самое время.

– Ой деби-и-ил, – протянула Вика. Закончив с салатом, она отодвинула пустую тарелку в сторону.

– Вообще-то, они с женой полиаморы, – сказала Леля и, заметив вытянувшиеся лица девушек, поспешила дать уточнение: – В общем, они сто лет женаты и, как говорится, надоели друг другу до смерти. Ну и договорились попробовать спать с другими партнерами… Только так, чтобы вторая половина точно об этом не знала.