Блеск
Шрифт:
В это же мгновение в дверь позвонили, и Аня вздрогнула.
– Папа, – прошептала она и невольно улыбнулась. Спрыгнув с комода, Иванушкина кинулась открывать дверь. И замерла, глядя на отца широко распахнутыми глазами.
– Привет, принцесса, – улыбнулся он, заходя внутрь. Подхватил Аню своими сильными руками, целуя в щеку. Она крепко прижалась к отцу, вдыхая узнаваемый запах отца, присущий только ему – смесь мужского одеколона, сигарет и осенней свежести.
– Пап! – взвизгнула Аня. – А они говорили, что ты не придешь!
–
– Я скучала!
– И я тоже очень скучал. Смотри, что я тебе привез.
Осторожно поставив дочь на пол, он залез во внутренний карман дубленки и извлек оттуда прямоугольную коробочку.
Аня с надеждой уставилась на подарок.
– Что это?!
– Телефон. Теперь если что, ты всегда сможешь мне позвонить.
– Ура! Спасибо большущее!!
Они не заметили, как в прихожей, словно две тени, появились мама с бабушкой. Их лица были такими, будто на пороге стоял судебный пристав, намеревающийся описывать имущество.
– Лев, ребенок три часа в прихожей просидел, – проворчала мама, запахиваясь в домашний халат. – Не стыдно?
Отец не ответил, одарив бывшую супругу снисходительной улыбкой. Мама сдвинула брови:
– Ты выпивший, что ли?
– Почему сразу выпивший? – добродушно ответил Лев. – У меня дела были, задержался чуток.
– Деловой, – хмыкнула бабушка и покачала головой. – Посмотрите на него, люди добрые! Какие там у тебя дела могут быть, когда дочь родная скучает?!
Мама фыркнула:
– Голову какой-нибудь дурочке опять задурить, какие еще у него дела могут быть…
– Я смотрю, вы сами без меня прекрасно общаетесь, – заметил Лев. – Даже отвечать на вопросы не надо.
Чувствуя, что назревает очередной скандал, Аня потянула отца за рукав:
– Пап, пойдем на улицу. А то мы погулять не успеем.
– Конечно, моя принцесса, – отозвался он. – Идем.
– Чтобы к семи дома с ней был! – предупредила мама. – Ей еще уроки делать!
Кивнув, Лев с Аней вышли из квартиры.
В лицо тут же ударил колючий ветер, и она зажмурилась, крепко сжимая отцовскую ладонь. Свинцовые тучи висели так низко, что, казалось, до них можно было дотянуться. Наступив в лужу, Аня поморщилась – склейка из жвачки оказалась неважной, и ногу моментально обдало жгучим холодом.
– Па, пойдем на горку, – предложила она, переступая с ноги на ногу.
Отец перевел взор на железную горку, сплошь покрытую ржавчиной, затем посмотрел на яму у самого низа горки, наполненную слякотью.
– Знаешь что, принцесса? Пойдем-ка мы с тобой в гости, – решительно сказал Лев и повел Аню со двора.
– А на горку?
– На горку в следующий раз.
Девочка согласилась без раздумий, даже не подозревая, что ни на какую горку в ближайшие двадцать лет она с отцом уже не пойдет.
Аня думала, что они пойдут на остановку, но папа взял такси, и уже через полчаса они входили в подъезд панельной девятиэтажки.
– А кто тут живет? – задала она вопрос, снимая шапку.
– Мои друзья, – последовал ответ. – Тебе понравится.
Из кухни доносился веселый смех и бренчание гитары, в коридоре витал запах сигаретного дыма. В тесной прихожей Аня села на обувницу, чтобы разуться. Лев сразу заметил влажный носок, когда она стянула с ноги сапог с отклеившейся подошвой.
– Это что за безобразие? – нахмурился он.
Аня пожала плечами.
– Сапог порвался, – простодушно ответила она.
– А почему тебе мама новые не купит?
Она аккуратно засунула шапку в рукав поношенной курточки и сказала, серьезно глядя на отца:
– Она говорит, ты на меня алиментов не платишь.
Отец на мгновение смутился, но тут же взял себя в руки:
– Твоей маме только повод дай… Всегда найдет, к чему придраться. Ладно, пошли.
– Па, мне тут надо…
Она просительно посмотрела на отца, и тот понимающе кивнул:
– Ну, иди сама, ты взрослая уже. Вон, видишь дверь?
Лев направился на кухню, а Аня поспешила в туалет. Она потянула на себя дверь и, шагнув вперед, замерла. Санузел в квартире папиных друзей был совмещенным, и в ванне сидела молодая обнаженная женщина. В одной руке незнакомка держала пухлую книгу, в другой – бутылку красного вина.
«Преступление и наказание», – машинально прочитала Аня название на потрепанной обложке. Взор девочки сместился на стройное тело женщины. Из-за падающего света от ламп капли воды на ее коже смахивали на крохотные бриллианты.
– Опа, – проронила женщина, заметив Аню. – Ты кто?
– Аня. Я пописать, – объяснила девочка, мельком глянув на унитаз.
– Писай, – усмехнулась она. – А я Марина. А кто там пришел?
– Мы с папой.
Марина подняла бутылку и сделала глубокий глоток прямо из горлышка. Несколько рубиновых капель попало на ее точеный подбородок.
– А кто у нас папа? – снова поинтересовалась она.
– Лев, – нетерпеливо ответила Аня, которой уже начали надоедать бесконечные расспросы. – Лев Сергеевич. Отвернитесь, пожалуйста.
– Хороший у тебя папа, – протянула Марина и многозначительно улыбнулась девочке. Поставив бутылку на кафельный пол, она задернула шторы, и теперь Аня могла видеть лишь расплывчатый силуэт странной женщины.
– Где ты, принцесса? – услышала она голос папы, когда вышла из туалета. Иванушкина зашагала на кухню, мокрый носок оставлял на вытертом паркете влажный отпечаток.
Небольшая кухня была заполнена взрослыми людьми, и, судя по пустым бутылкам, которыми был заставлен весь подоконник, гуляли здесь не первый день. Кроме сигаретного дыма пахло свежесваренным борщом, кастрюля с которым высилась на замызганной плите. Лев разливал вино, на его коленях уже примостилась светловолосая девушка в капроновых колготках и короткой юбке.