Блестящая девочка

Филлипс Сьюзен Элизабет

— Я вот подумал, что можно сделать с твоей мансардой.

— С моей мансардой? — Флер не могла поверить своим ушам.

— Я попросил твою секретаршу показать мне ее вчера вечером. Хорошее место, уединенное, изолированное, а мне именно такое и нужно, чтобы спрятаться и поработать.

Все надежды Флер рухнули. Ей хотелось, перепрыгнуть через стол и задушить Джейка Коранду. Она нужна ему не как агент, а как хозяйка, у которой он хотел арендовать мансарду!

Швырнув салфетку. Флер закричала:

— Ты сумасшедший,

да? Скажи мне, с чего ты взял, что я могу даже подумать о чем-то подобном? Ты настолько привык, что люди целуют землю, по которой ты ступаешь? Неужели и впрямь думаешь, что я позволю тебе жить в моем доме?! — Она вскочила и показала ему на дверь. — Убирайся отсюда, Коранда! Мне надоело тебя видеть! Мне надоело тебя слушать! Мне надоело все, что с тобой связано!

Он закинул руки за голову и сцепил пальцы.

— Это следует понимать как отказ?

— Не остри! По-моему, я совершенно ясно все сказала. Я…

— Позволь мне все-таки договорить, прежде чем примешь решение. В общем-то одна мысль, которую я собираюсь высказать, тебя может заинтересовать.

— Да Боже мой! Коранда! Если ты собираешься предложить мне деньги…

Джейк поднял руку.

— Сядь, Цветик. Вчера вечером я говорил тебе про деловое предложение, которое надо обсудить. А теперь пей кофе и внимательно слушай.

Флер села, но к кофе не притронулась.

— Я должен снова начать писать, — сказал Джейк. — Если я не прорву блокаду сейчас, то уже никогда этого не сделаю. Я дал себе шесть месяцев. Я не буду играть, стану только писать. Я хочу, чтобы ты стала моим агентом.

Флер пыталась унять волнение и дрожь. Джейк — ее клиент.

Так все-таки она оказалась права! Трудновато было изображать холодного профессионала, но она старалась изо всех сил.

— Я была бы рада тебя представлять. Думаю, ты понимаешь, что я смогла бы облегчить тебе жизнь. — Она откинулась на стуле и выложила перед ним факты, как поступала всегда, предлагая услуги своего агентства, — Насколько тебе известно, у меня несколько клиентов на полном обслуживании. Это значит, я смогу вести все твои дела, весь твой бизнес, юридические вопросы, переговоры о фильмах…

Джейк перебил ее:

— Мои люди давно и хорошо со всем справляются. Я не собираюсь давать им отставку.

Флер почувствовала себя похожей на шарик, из которого только что выпустили воздух. Гнев снова вернулся к ней.

— Тогда что именно ты мне предлагаешь?

— Я хочу, чтобы ты имела дело только с тем, что я пишу.

Чтобы ты стала моим литературным агентом.

Флер посмотрела на него.

— Великое дело.

— Ты внесешь мое имя в список клиентов. Так чем ты рискуешь? Всего лишь небольшим кусочком недвижимости.

— Джейк, но за шесть лет ты не создал никакого литературного шедевра. Твое имя как писателя ничего не принесет моему агентству, разве что насмешки.

— Детка, но ведь в блокаде я оказался из-за тебя. И тебе придется помочь мне прорвать эту блокаду. Предоставить территорию.

Флер взяла свою тарелку и понесла к раковине. Вставив затычку в слив, она спросила, не оборачиваясь:

— Почему ты без конца твердишь это? Почему без конца обвиняешь меня?

— Как я уже говорил, до твоего появления в моей жизни я прекрасно писал.

— Это не ответ, сам понимаешь.

Она услышала скрип его стула и шаги за спиной.

— Возможно, это весь ответ, который ты можешь получить на данный момент, — напряженным голосом проговорил Джейк.

Флер с трудом сумела скрыть свое огорчение.

— И как же, ты думаешь, я должна помочь тебе прорвать блокаду? Лежа на спине?

— Пытаешься выдать желаемое за действительное?

Флер до боли в суставах стиснула ручку сковородки.

— Ты сволочь!

Он схватил ее за плечи; повернул к себе и сердито посмотрел на нее.

— Ты сама все хорошо понимаешь.

— Нет.

— Мне нужна помощь. Неужели так трудно осознать это? Я хочу избавиться от всего плохого, что случилось той весной, когда мы снимали «Затмение».

— А почему тебе так важно писать? Разве тебе нужны деньги? Тебе совершенно незачем сидеть за письменным столом.

— Мое дело — писать. — Джейк стиснул плечи Флер. — Игра приносит мне удовлетворение и деньги. Я богат. Но свободно дышать я могу только тогда, когда пишу.

Он произнес это с вызовом, словно подобное признание каким-то образом компрометировало его.

Прежний, совсем прежний Джейк, подумала Флер. Чуточку приоткроется, а потом снова закроется крепко-накрепко, прежде чем она успеет что-то рассмотреть. Флер вздохнула.

— Слушай, — сказал он, опустив руки, — я не собираюсь сидеть у тебя в кармане. Мне просто нужно уединение. Я хочу сделать то, что хочу. Не надо объяснять тебе, что, если я смогу писать, дела твоего агентства быстро пойдут в гору, ты очень преуспеешь в своем бизнесе.

Они почти поругались, но в конце концов Флер сдалась. Почему бы не попробовать воспользоваться шансом? Флер понимала, что, соглашаясь на предложение Джейка, рискует не только своим сердцем. Слух об их сделке разнесется очень быстро; люди узнают, что Флер Савагар взялась представлять писателя, давно ничего не пишущего, станут говорить, мол, Коранда позволил ей использовать свое имя из-за того, что они когда-то спали вместе, но не доверяет ей настолько, чтобы разрешить управлять его делами в кино. Всем было известно, что его писательская карьера переживает мрачные времена. Флер вдруг пожалела о публикации тех статеек в газетах, за которые ныне предстоит расплачиваться. Она усердно потрудилась над своим имиджем уверенного и знающего профессионала, но теперь она предстанет перед всеми как женщина, делающая свой бизнес в спальне.