Блестящая роль злодейки
Шрифт:
Буду ли я плакать? Странный вопрос. Благородной леди не пристало страдать так явно.
Быть может, наедине с собой, ночью, в подушку… Совсем немного. Потом я скажу, что пролила на подушку стакан воды и, конечно, разобью стекло перед кроватью.
Моя жизнь останется красивой, жаль только, что внутри разъедает пустота.
Герб феникс, герб семьи Бьякко… Из фальшивого золота, так теперь кажется мне.
«Обрезала ниточки надежды собственными руками. Ты считаешь это правильным?» - шепчет голос в подсознании.
Да.
На следующий день я ожидала визита Джаны с тяжелым сердцем. Потому что знала: маркиза прямо спросит о произошедшем и скрыть ничего не получится.
По крайней мере, мой отец не высказал недовольства, когда я оповестила его о скором прибытии леди Бронри. Клин клином вышибают – он был готов принять даже такую «дружбу», ради того, чтобы я смирилась с грядущим браком.
Вейн, которая должна была накрасить меня, тихо выдохнула:
—… На вас лица нет, госпожа.
Я усмехнулась. «Лица нет» - что же это значит?
Подобные выражения… Звучат так нелепо, пока не посмотришь на себя в зеркало. Лицо там, конечно, было. Вот только я его не узнавала.
Чужой лик усталой, изможденной женщины. Такой я запомнила и свою мать. Мы не были близки, если честно. Маркиза обожала балы, красовалась перед аристократами и собственным мужем.
Но, в редкие моменты уединения, у неё был такой же бессмысленный, опустошенный взгляд. Словно на меня смотрит бездушная кукла.
Наверное, подсознательно, я… Боялась стать такой же.
Как именно умерла моя мать? О, она поругалась с маркизом и порывисто уехала прочь из особняка. В тот день бушевала жуткая буря.
Говорят: карета просто перевернулась и упала с обрыва. Вот такой трагичный конец у её истории.
Мы с ней никогда не были близки, но я, всё же, проливала слёзы на похоронах матери. Однако, Фердинанд Бьякко был могильно спокоен. Возможно, ему было легче принять её гибель.
— Госпожа? – вновь позвала меня Вейн, отвлекая от мыслей.
Я слегка вздрогнула, сфокусировала взгляд и проронила:
— Накрась меня как-нибудь. Не важно: хорошо, или плохо выйдет.
Это мелочи, правда. Красивые платья, дорогие украшения… Когда-то меня радовали. Но, в итоге: все эти дары ничего не стоят.
Моё равнодушие, похоже, напугало девушку, но она молча подчинилась, завершая макияж.
Джана Бронри должна была прибыть на ужин и остаться с ночёвкой. Кажется, это первый раз, когда я принимаю подруг в поместье. Жаль, особой радости при этом не испытываю.
Интересно – отбор завершился? Гидеон выберет маркизу Бронри. Вариантов, по сути, не осталось. Невольная зависть коснулась моего сердца, но я подавила в себе эти чувства. Джана не виновна в произошедшем.
Когда Бронри подъехала на лошади, я встретила её, как и подобает радушной хозяйке.
— Мой отец был так зол, - поделилась девушка, - но я настояла на своём.
Вначале мы болтали на отвлечённые темы, ужиная. Только потом, когда пришло время готовиться ко сну… Я пригласила Джану в свои покои, где мы могли поговорить без лишних ушей.
— Да, подруга… - проронила Бронри, медленно распуская алые кудри. – Выглядишь откровенно плохо.
— Знаю, - я коротко хмыкнула, - так уж вышло.
Джана с улыбкой показала бутылку вина, которую, видимо, успела тиснуть из серванта за ужином. Я не стала возражать и мы разлили отменный напиток по бокалам.
— Всё настолько плохо, Эв? – серьёзно спросила Джана, делая глоток. – Заявление кронпринца поразило всех. А Домаанский так и вовсе… Он был крайне непочтителен к императору.
Эти слова будто вогнали новую иглу в моё сердце.
— Хуже некуда, Джана, - с трудом призналась я, - отец твёрдо намерен склонить меня к браку. Помолвка меньше, чем через месяц. Это… Просто невыносимо.
Я отпила больше вина, потому как лишь так могла говорить без запинок. Маркиза Бронри замолкла на несколько минут, а потом спросила:
— Может, попытаешься договориться с Янушем? Или, в крайнем случае: принять его. Кронпринц Колле недурен собой и многие отмечали его очевидный талант.
Я с горечью покачала головой:
— У нас не вышло договориться, Джана. Он желает сломить меня и… Я никогда не стану его «любимой». Потому что Януш Колле видит во мне женщину Гидеона Домаанского, брата его врага.
Бронри вздохнула, явно принимая мои слова. Я равнодушно пересказала ей подробности встречи с Янушем, отчего моя подруга напряглась сильнее.
— Судьба нам не благоволит, Эв, - рассеянно признала она, - я не хочу быть женой Домаанского, а ты – Колле. Если бы только третий принц тогда поторопился и выбрал тебя победительницей отбора…
Обычно, я отрицала чувства, связывающие меня и Гидеона. Но сейчас…
— Я бы хотела стать его женой.
Эти слова сорвались с губ удивительно легко и просто. Как и внутреннее признание того, что он мне действительно нравится. В котором, увы, не было никакого смысла.
Мы в западне и все решения давно приняли за нас. Я, Гидеон, Джана… Даже сам Януш Колле.
Сплошная западня.
Новое приглашение во дворец выглядело, как издёвка. Но я прекрасно понимала, зачем Колле хочет меня видеть.