Блики прошлого. Наследие
Шрифт:
– Агаша, какой Опекун? О чем ты? Кто такой??
– Так уж повелось в нашей деревне, – чуть помолчав начала Агаша, – …когда, кто-нибудь из жителей случайно, а… может и не случайно, кто ж его знает, видел Опекуна, то в его семье обязательно что-нибудь происходило. Да, вот только не появлялся он давненько… Эхе-хе-хе…
– Агафья, расскажите подробней про него, …про Опекуна.… Это вы призрака называете так?
– Да-да, его, – замахала руками Агаша. – Говорили, что безумный он был, но добрый душой и сердцем. Никому зла не делал… Его любила и привечала хозяйка дома, жена Кирьяновича. Жалела.… Подолгу время проводила с ним.… Говорят, что сам Кирьянович, ревновал жену к нему.
– Это к безумному-то?! – удивился Глеб.
– Болтают, нрав крутой был у купца-то нашего.… Частенько обижал его Самойла, а потом… и вовсе прибил.… Одни говорили, что нашли его мужики деревенские на краю болотца мертвого. В спине, дескать, нож торчал.… Когда его вытащили, да повернули на спину аж испугались… Глаза потухшие, а сам улыбается… Другие говорили, что видели его тело возле штольни Кирьяновича. В руке маленький букетик держал. Вот только все в одном сходились – улыбался он. Бедный мальчик.… С тех пор Сенька Безумный и улыбается всем…
– Агаша, так его звали Сенька? – спросила Дея.
– Да… Я уверена, что Самойла убил его…
– А кто такой Самойла?
– Так звали Кирьяновича.
– Как я понимаю, никто доподлинно не знает, – твердо произнес Глеб, – когда и в каком месте учинили злодейство над бедным юношей, также, как нет достоверных свидетельств того, что это дело рук Кирьяновича, и причастен ли он вообще ко всему тому, что о нем говорят… Возможно, Самойла Кирьянович сам стал только жертвой наговоров и сплетен…
Агафья промолчала. Дея мельком взглянула на Горчевского, теперь ее занимала эта история.
– Как отнеслась к исчезновению Сеньки жена Кирьяновича? – спросила она.
– А жена его тосковала о бедном своем друге. Он единственный, кто тепло относился к ней.… Говорят, будто с того дня, как Сеньку безумного мертвым нашли, Самойла стал еще суровее чем был, как услышит от жены имя Сеньки так зверел на ходу, и так бил ее сильно, что она по несколько дней с постели не вставала.… А душа Сеньки частенько стала возле жены Кирьяновича появляться.… Как у нее что-то хорошее должно произойти, так он тут же явится, если плохое – она опять его видит. Вот и стала подмечать, каким он к ней является: если смеется – то все хорошо, если грустит – остерегалась…
– И я его смеющимся видела.… А потом с Глебом эту подвеску нашли…
– Значит, правду люди говорили…
– Агаша, я, что-то не совсем понял. Если его нашли мертвым, то душа не должна была бы появляться перед живыми людьми. Его же похоронили, верно? Душа, успокоенная должна быть?
– Если бы так оно было, то и я бы согласилась с вами, да тут все не так…
– Или… не совсем по-людски?
Словно собираясь с мыслями, Агафья встала. Молча, поставила разогревать, заново, чайник. Глеб и Дея наблюдали за ее движениями. Пучкова вернулась на место и продолжила:
– Сказывали, не по-людски, однако, похоронен.… Вот душа и летает, неприкаянная. Поговаривали, будто Кирьянович пригрозил всем, кто про Сеньку заговорит и самого, и семью его в болоте утопить.… А перед трагедией, жена Кирьяновича, Сеньку в слезах увидела…
– Так, что же здесь произошло? – спросил Глеб, пристально глядя на экономку.
– Ой, не знаю, не знаю.… Может, что и произошло, а может и слухи только…
Засвистел чайник. Агафья быстро встала, выключила и налила кипятка в заварник. Глеб не спускал с нее глаз. Дея переводила взгляд с Глеба на Агафью, с Агафьи на Глеба.
– И все же вы знаете гораздо больше, чем говорите.
– Да, ничего я не знаю… – отмахнулась Пучкова. – Если и знала бы, не стала говорить.
– Почему?
– Да, потому что незачем жить небылицами!
– Но, ведь мы его видели?! – не удержалась Дея. – Видели!
– Ну и что! Подумаешь! Каждый старый нежилой дом имеет своих духов.
– Я тебя не понимаю. Сначала – рассказываешь, потом говоришь, что ничего не знаешь! Или ты все же знаешь?
– Да, Агаша, а откуда вы про все это знаете?
– Тетка Клима Маева, плотника вашего, сказывала. Их семья уже не одно поколение здесь живет…
– Может, проведаем ее завтра, Глеб?
– Зря только время потеряете… – остановила порыв искателей Агаша, затем встала и налила всем горячего чая.
– Она уж три года, как на том свете. Царствие ей небесное… – перекрестилась Агаша. – Хорошая была старушка. – А сам Клим, что-нибудь знает? – нахмурив брови, спросил Глеб.
– Вам его расспросить нужно. Если и знает, попросту молоть про то не будет.
В комнате воцарилась тишина. Так много событий произошло сразу, что одни мысли мешали другим.
Дея наблюдала, как из чашки поднимались тонкие струйки. Глеб тоже молчал, подперев щеку левой рукой, правой – помешивая маленькой ложкой горячий напиток. Затем быстро его выпил и резко встал.
– Я думаю, на сегодня впечатлений достаточно… Агафья, большое, вам, спасибо и за ужин, и за рассказ…
Глеб вышел из-за стола.
– Да, что вы?! Было б на чем.
– Дея, встретимся утром.
– Да-да, конечно. Поедем в архив?
– Утром разберемся…
Пожелав всем доброй ночи, Глеб быстро ушел. Дея продолжала молчать, глядя в темноту за окно.
Только ночь.… Всего-навсего небо, усыпанное миллиардами звезд, различных по яркости, цвету… Темно синий бархат одновременно и манил, и вызывал непостижимый страх своей, необыкновенно глубокой таинственностью. Вместе с тем, именно глядя на него, с древнейших времен, интеллектуально развлекался человек, бесконечно размышляя о прошедшем и будущем Земли, происхождении планет, о рождении звезд и границах Вселенной. Да и по сей день этот интерес лишь повышается, не оставляя без внимания ни единой детали. С любопытством всматриваясь в необъятное звездное небо, людское воображение рисовало причудливые формы. Это в них древние видели контуры животных, птиц, людей, и группировали светила в созвездия, давали им названия и имена ярким, примечательным звездам. Неведомые человеческому разуму божества, своим блеском и движением почитались особо, оставив для потомков различные мифы, сказки и легенды о небе и звездах, созвездиях и планетах, сохранив их древние названия на века. Однако, Дея кроме черного очертания горы на фоне темно-синего неба ничего не видела. Все её мысли были заняты находкой и, пожалуй, всплывающее перед глазами лицо Сеньки, мешалось с мыслями о… бригадире.