Блики прошлого. Наследие
Шрифт:
Компания хранила молчание, пожирая глазами лежавший, по среди стола, свиток. Не решаясь, прикоснутся к нему, Гоша, как и все остальные, смотрел не отрываясь. Глеб, чувствуя неуверенность прибывших специалистов, в конце концов, набрался смелости и развернул его.
Пред глазами честной компании предстала страница из какого-то старинного источника. С одного боку виднелись неровности – было понятно, что страницу вырвали из целой книги. К находке буквально прильнули.
Откуда этот лист? О чем запись? Загадка таилась теперь в самом тексте. Требовалась расшифровка.
Горчевский и профессор, буквально касались головами, впившись глазами, теперь уже, в сам текст. Над ними, как коршун, стоял Гоша. Прочие же присутствующие, приспосабливались, кто, как может, чтобы увидеть находку целиком. Наконец, профессор выпрямился.
– Это по твоей части то же Михалыч, как думаешь, латынь?
– Она! Только перевести я не смогу.
– Это же… Бог, мой! – воскликнул, неожиданно для всех, Глеб. – Вы, даже не представляете, …что это такое?! Это же… лист из….
В недоумении присутствующие переглянулись, но никто не произнес, ни слова.
Отец и дочь настолько были поражены всему происходящему у них на глазах, что кроме, как наблюдать, ничего другого не оставалось. Дея только подмечала, насколько в Глебе мгновенно просыпается азарт к тому делу, чего касаются его руки и голова.
Профессор был удивлен не меньше остальных, так как в его руки, из области потустороннего, как он догадывался, ничего подобного не попадало.
Глеб же, не обращая внимания ни на кого, жадно вцепился в страницу. Он, словно голодный, поедал каждую строчку. Читал от начала до конца, переворачивал и вновь возвращался к началу. Снова и снова всматривался в лист, переворачивая его и так, и эдак. Если б в этот момент за ним наблюдал кто-то, не знакомый лично с Горчевским, запросто мог счесть его умалишенным и вызвать соответствующую службу. Но, оказавшись в старинной усадьбе, когда волей-неволей становишься участником необыкновенных событий внутри нее, сомнениям места не остается и в здравом уме, и в твердой памяти.
– Это то, о чем я думаю? – вопрошал Гоша, и на лице его застыла маска с повышенной степенью удивления, когда брови достигли наивысшей своей точки. – Глеб, не томи, а…
– Гоша! Гоша! Ты только взгляни! Это невероятно! Чтобы вот так… Неожиданно частица знаменитого фолианта оказалась у тебя в руке… Гоша, ты же помнишь, как я его искал?!
– Значит, я мысленно двигаюсь в правильном направлении, – улыбнулся Губернаторов, по-мальчишески почесав затылок. – Помню, помню, сколько ночей ты не спал….
– Ребятушки, никто не хочет объяснить, нам непросвещенным, что сие вы обнаружили?
Профессор выглядел немного комично, когда на его добродушном лице появилось неестественное выражение невладения ситуацией. Ухмыляющийся, Игорь кивнул в сторону Глеба.
– Его добыча. Дайте лектору пять минут на эйфорию, затем он все вам объяснит. Это как раз по его части. Латынь мы знаем оба, но в данном случае, я только его помощник.
– Подождем, – понимающе согласился профессор.
– Михал Михалыч, дорогой, я слышал или мне показалось, что вы тут что-то начинали говорить про проклятие ведьмы… – начал, было, Николай Романович.
– Так и есть, – вмешался Глеб, не дав Далине вставить даже запятую. – Так и есть. Это лист из старинной книги, о которой ходят легенды.
– Мы собираемся искать одну из копий? – понимающе спросил Гоша.
– Найти целиком – это маловероятно, а что касается ее истории – извольте.
– О какой книге речь? – спросила Дея.
– «Некрономикон» – книга мертвых.
– Я даже названия такого не слышала…
– Ужасающие легенды, связанные с Некрономиконом 24 , ведомы человечеству уже длительный период, – начал медленно рассказывать Горчевский, не выпуская из рук пергамент и не отрывая от него взгляда. – Ореол зловещих тайн всегда окутывал её. Владеющие знаниями об этой книге сегодня, называют её «Книга мертвых Некрономикон».
24
В разных местах, в разных временах ее называли то «Ключ от ворот ада», то «Книга Зла», то «Книга Мертвых».
– Позволю себе предположить, судя по листу, книга имеет вес и в буквальном, и переносном смысле. Объемна: достаточное количество страниц и должно быть приличных размеров. М-да-а-а… Книга – это осмысленное произведение, которое в простые и короткие мысли одеть не захочется. Сие есть лишнее тому доказательство. Да-а-а! Вот так так! Что ж получается – значимость находки даже оценить немыслимо? – озадаченный профессор воззрился на Далину. – Мы стали нечаянными свидетелями взаимодействия обычных людей со средневековой магией? Ну, хорошо Один, как-то ближе, понятнее, что ли, но похоже, здесь нечто другое, зловещее…
Губернаторов кивнул, глядя на Дею, которая, теперь уже, все яснее и яснее понимала смысл выражения – «Не звени ключами от тайн» 25
– Михал Михалыч, ехали, ехали и приехали. Что еще нам уготовила твоя «раскрасавица»?
Говоря «твоя», профессор вовсе не имел ввиду принадлежность усадьбы Далине, как частному лицу, которого, однако, смутил. Это всего лишь была некая игра слов. Таким образом, Рожнов только хотел подчеркнуть, как долго архивариус занимался историей дома, даже если в своих исследованиях продвинулся на пару дюймов, что очень задевало его, как исследователя.
25
Е. Лец
– Кира, а чего ты хотел?! Постройка при царе Горохе начата, так это естественно!
– И, что?! Это же не средние века?!
– Ну, знаешь ли, – отмахнулся Далина, – … и колдуны, и ведьмы существовали, и будут существовать до тех пор, пока человечеству будет в их услугах потреба, а результаты их плодотворных трудов не преминут дать о себе знать даже по прошествии N-ного количества световых лет.
– Да, тут не поспоришь… – вставил Мальвиль, засунув руки в карманы брюк.
– Мальчики, а каким боком усадьба-то оказалась вовлечена в эти ведьмовские страсти? Может, есть какие-нето объяснения?
– А на этот вопрос, Кира, они тебе не ответят, – ехидно заметил Далина.
– Михал Михалыч, расскажите, что знаете, – наконец вставила Дея, дабы напомнить о своем существовании. – Пока Глеб и Игорь будут изучать, посвятите нас в таинственную историю.
Агаша и Алёна сидели так тихо, ничем не выдавая своего присутствия, что, казалось, их попросту нет в комнате. Участники были поглощены только открывшимся.
– Мы тоже будем слушать в пол-уха, – ответил за обоих Гоша, не поднимая головы. Глеб, склонясь над документом, даже и не слушал никого, слишком был захвачен его содержимым. За друзьями водилась такая черта – когда они уходили в изучение материала ни докричаться, ни дозваться их не представлялось возможным, но сегодня им приходилось туговато, однако.